Последний ученик магистра - Сергей Корж Страница 39

– Пришлось мне всю ночь за вас отдуваться. Давайте серьезней относиться к возможному нападению. Многие ли среди вас готовы нырнуть в реку? А ваши семьи? Дети? Все ли умеют плавать? Или вы надеетесь, что разбойники нападут на другие баржи? Так я вас разочарую. Практически все остальные баржи загружены досками, одна – гранитными плитами, и только наша везет пассажиров. А это десяток лошадей, не по медяку стоимостью, кошельки не с медью внутри, да и остального имущества не на один золотой стоимостью. Но это все прах, дело наживное. А дети? Что их ждет?

После моего выступления вино со стола убрали, и началось распределение часов дежурства. Я снова отсканировал пространство. Красный огонек оказался намного ближе к нам.

Близится, близится день и час икс. Интересно, какова разбойничья тактика? Понятно, что они отследили нашу погрузку в порту. Навстречу нам за эту пару дней прошли несколько галер, одна из них была военной. Правда, река слишком широка, поэтому трудно увидеть, что творится на ее берегах или в притоках. Вот, кстати, следующий крупный приток, судя по нашей скорости, мы будем проплывать его завтра под вечер. Удобное место для нападения: короткий штурм, захват, и можно волочь баржу в укромный уголок на разгрузку. Ладно! Утро вечера мудренее!

– Ваны, разрешите поблагодарить за оказанную честь и гостеприимство. Знайте, что с каждым из вас будем караулить я или мой ученик, ибо мы разбили свои дежурства поровну, полночи он, полночи я. Так у нас заведено изначально, и мы не будем нарушать традицию. Всего вам доброго. – С этими словами мы с Роди встали и покинули общество.

– Остаетесь в карауле, молодой человек, – сказал я парню. – И хватит нежиться в объятиях непостоянной девицы по имени Слава, больше внимания на берег. Следите не за кострами и за людьми около них, а за узкой полосой вдоль берега, это самое слабое место в нашей обороне. Если что, будите.

– Здравствуй, ученик!

– Магистр, мне интересно вот что: как так получается, что выученное с вами остается в памяти, а беседы на отвлеченные темы – нет? В течение дня я не вспоминаю о вас, а едва закрываю глаза в надежде заснуть, как тут же появляетесь вы.

– Во-первых, тело твое спит, это не раз я тебе говорил; во-вторых, артефакт, который внедрился в тебя, называется Последний Ученик. В-третьих, человек все равно всю жизнь учится, на своих ли ошибках или на чужих, но учится. Тебе же выпал шанс принять в себя учителя, который проведет тебя между первыми и вторыми. Цени это.

– Да ценю я, ценю!

– Нет, не ценишь. Я вижу смятение твоего духа и нетерпение в твоих словах, тебя смущает потеря времени. Тебя тяготит моя просьба?

– Нет, Дэй, нет. Просто в моей истории был поэт с трудной судьбой, но с ярким талантом, так вот ему принадлежат такие слова:

О сколько нам открытий чудных

Готовят просвещенья дух

И опыт, сын ошибок трудных,

И гений, парадоксов друг,

И случай, бог изобретатель…

Я понимаю, учитель, что на вашу долю выпал «опыт, сын ошибок трудных» и вы стараетесь, чтобы я их избежал, но без личного опыта меня не посетит ни «гений, парадоксов друг», ни «бог изобретатель». Вот чего я боюсь.

– Прекрасные пять строк! Я даже нашел себя в них. «Просвещенья дух» – это разве не обо мне? Что такое опыт, Сьерж? Это практика. Именно практика применения магии и есть «двигатель» магического прогресса. Во имя Матери, Сьерж, у тебя БЕЗДНА времени! Не жалкие двадцать – тридцать лет, а двести, триста! Захочешь, и больше! Судя по твоему накопителю и по твоему сплаву фантазии и мощи Пламени, до степени архимага ты дойдешь так же быстро, как я до степени магистра. Не торопись, все у тебя будет и все у тебя получится. А пока мы отвлеклись. Напомни мне, органы и железы каких животных идут на зелья и снадобья?..

– Вставайте, учитель. Ваше время караулить… Вставайте.

– Встаю, встаю. Как в округе?

– Да все вроде спокойно.

– Ложитесь, Род. Спите.

Я спустился с баржи на берег, умылся, смывая с себя остатки сна, и прошелся вдоль берега. С барж слышался храп, с берега – смех и разговоры. Обратил внимание, что наша баржа стояла последней в ряду пришвартованных к берегу, потом припомнил, что она и плыла последней. То есть при нападении караван спокойно уходил, жертвуя нами.

Вот умники! «Мы сбиваемся в кучу»! Похоже, правильней было бы сказать: мы уходим, оставляя жертву на растерзание. Плавать-то речники должны научиться с детства. Им-то, по большому счету, потеря баржи не критична – сотня сколоченных досок, не более. Есть два выхода из создавшегося положения: уплыть первыми или принять бой. Баржи с виду одинаковые, может, и есть небольшие отличия, но мне они не заметны. Думаю, и разбойники не всматриваются в строение судна, скорее всего, последняя баржа – оговоренная плата за проход остальных. Наверняка у них существует какая-то сигнализация, за столько-то времени можно наладить систему знаков. Итак, что мы имеем? Абордажа не избежать, в команде баржи сообщники разбойников. Может быть, это как раз те «бедолаги», которые оплачивают свою дорогу трудом. Поэтому надо избавиться от их присутствия на барже под любым предлогом. И надо будить остальных ванов. Времени на раздумывание осталось всего ничего, вот-вот рассветет.

Подозвав «коллегу» по караулу, вкратце обрисовал ситуацию и попросил тихо разбудить остальных дворян. Минут через десять они выстроились передо мной, а заря уже занималась на востоке. Я, стоя перед дворянами, очень тихо и быстро проговорил только для них:

– Ничему не удивляйтесь, спорьте со мной, но соглашайтесь со всеми моими требованиями. Дело жизни и смерти! – И уже нарочито громко завопил, чтобы слышали все: – Ваны! Меня подло обокрали! Пока я ходил по берегу, карауля ваш сон и покой, кто-то украл из сумки кошель! Я требую обыскать всю баржу! Каждый уголок этой грязной калоши! Мало того, я требую обыскать всех простолюдинов! Сегодня украли у меня, завтра обворуют любого из вас! Никого с баржи не выпускать, не обыскав!

Дворяне поддержали мои вопли громкими восклицаниями. На шум и гам явился шкипер, выслушал мои требования и, куда деваться, дал добро на обыск. Мы в темпе обыскали четверых слуг и отпустили их за лошадьми. К тому моменту, когда последняя лошадь была привязана к коновязи, мы обыскали и «пассажиров». Ничего, естественно, не нашли, тогда я потребовал высадить их, так как господа ручаются за своих слуг, а за этих случайных попутчиков поручиться некому.

– Но, ван, они же заплатили за проезд.

– И тут же возместили свои затраты моим золотом! – отрезал я.

– Но…

– Никаких но! Кошель где-то на борту. Пока мы доплывем до следующей стоянки, мы обыщем вас, вашу команду и это корыто! И молите нашу Пресветлую Мать, чтобы я ничего не нашел! Вы еще не знаете, на что способен ван Рэй в гневе! Довольно болтовни! Делайте то, что вам велю я, или, клянусь, вы будете сожраны хрогами еще до вечера! Да ваше корыто и вы все вместе не стоите того золота, что там было! Мерзавцы! Доплывем до города, я сдам вас всех страже!