Волк. Поля надежды - Виктория Гетто Страница 39

— Здорово!

Восхитилась.

— Этакая древность. Но мне нравится.

Дмитрий согласно кивнул, в свою очередь сбрасывая свой рюкзак. Оба сменили обувь на стоящие тут же стандартные плетёные тапочки, прошли к сундучкам.

— Так, бельё есть, смена одежды, пара обуви, мыльно-рыльные принадлежности у нас свои. Тебе ещё что-нибудь надо? По женской части?

Девушка чуть покраснела, отрицательно качнула головкой, стягивая с головы свой берет и облегчённо вздыхая:

— Уф! Не очень нравится, когда на уши давит.

— Не продуман вариант.

Она улыбнулась:

— Никто не рассчитывал на саури. А пилотку одевать как-то рановато, на мой взгляд. Пусть сначала привыкнут.

— Верно.

Уложив свои вещи в сундук, подошла к кровати, потрогала покрывало, потом плюхнулась, качнулась пару раз, восхитилась опять:

— До чего удобная!

Дмитрий лукаво подмигнул:

— Проверяешь, не скрипит ли?

Покраснели, как ни странно, оба. Потом, взглянув друг на друга, рассмеялись. Пояснений никому не требовалось, а девушка невольно задумалась о том. что вот сегодня она станет настоящей женой человека. Так почему же эта мысль вызывает у неё лишь волнение, а не такое отвращение, как полгода назад? Что изменилось? Или то, что она приняла этот брак, повлияло на её отношение к человеку? Но ведь прошло буквально несколько дней… Хотя Дмитрий ей нравится. Если не сказать больше. Из благодарности за спасение её жизни в Смертном поединке? Нет. Точно нет! Тогда ещё ей было плохо. Но сейчас то? Или общее дело и общий долг так подействовали на разум и психику? Махнула рукой про себя. Ночь всё покажет. А сейчас перед ними куда более важные дела, чем то, что предстоит первая брачная ночь. Настоящая ночь. Со всеми правами и обязанностями жены… Покраснела ещё больше. Со вздохом поднялась, чувствуя, что кончики аккуратных острых ушек пылают огнём. Муж заметил, естественно. Едва слышно хмыкнул, сам залился румянцем. Шутливо замахнулась на него рукой:

— Ну тебя! Пошли лучше, на машины посмотрим?

— Да. А то сейчас контингент начнёт поступать, а мы с тобой ни сном, ни слухом…

Снова переобулись, повесили на пояс по мечу, как положено командирам, вышли из шатра. Возле входа сидел рядовой боец в обычной форме. При их появлении вскочил:

— Хейно Рахи, рядовой обученный. Назначен к вам ординарцем и адьютантом лично его Величеством, сьере Димитри.

— А моя супруга?

— Сейчас должна подойти доса Юрика дель Тумиан. Она назначена к досе Ююми.

— Ясно.

— Чего желаете?

— Проводи нас к машинам.

Солдат отдаёт честь:

— Прошу за мной…

Вблизи танки оказались ещё примитивнее, чем издали. Но тем не менее, внушали истинное почтение своими размерами и видом. Грубо склёпанный из листов катаной брони ромбовидный корпус, который охватывали широкие гусеницы с мощными грунтозацепами ёлочкой. Края направляющих роликов едва виднелись из-за фальшбортов. С боков — выступающие башни с торчащими из них стволами довольно крупного размера. На глаз — миллиметров восемьдесят. Четыре узкие бойницы под крышей, закрытые пока крышками. Спереди — смотровые щели, поблёскивающие стеклом. Наверху — башенка. Квадратная, но кажется вращающаяся, из которой торчит раструб.

— Любуетесь, молодые люди?

Из-за массивной машины вышел одетый в скромный комбинезон человек. Дмитрий насторожился:

— Вы кто?

— Вольха дель Лиэй. В некотором роде создатель этого чуда. Две пушки, калибр восемьдесят восемь миллиметров, огнемёт, мощный паровой двигатель производства Серга Стела. Запас хода на одной заправке топливом — почти двести лиг. Бункер под нефть две тонны. Плюс возможность перевозки десанта в десять солдат.

— Броня?

— Пятнадцать миллиметров — лоб. Борт — двенадцать. Крыша — пять. Днище — пятнадцать. Силового каркаса нет, его роль играют рёбра жёсткости.

— А на сколько хватает гусениц?

— Пока точно не могу сказать. Но некоторые трактора отработали на таких же уже по три года.

— Хм…

Дмитрий недоверчиво посмотрел на инженера, но тот успокоительно прикрыл глаза.

— Не волнуйтесь. В Империи все привыкли отвечать за свои слова. А я с Атти неукротимым с давних лет, можно сказать, сразу после его нового рождения. Так что не сомневайтесь.

— А какой экипаж?

Поинтересовалась Ююми, и Вольха поспешил ответить:

— Кроме возможного десанта, механик-водитель. Отвечает за повороты и приведение в движение. Два механика-двигателиста: смазчик и кочегар, отвечающие за работу узлов и горение топлива. Они же следят за уровнем воды в котле. Каждое орудие обслуживают три человека — наводчик, заряжающий, подающий. Снаряды находятся по центру машины, поэтому подающий пополняет запасы в боевой укладке. Командир отвечает за управление машиной в бою, и, естественно, за взаимодействие экипажа. Ещё управляет огнемётом.

— Понятно…

— Скорость пока не очень. Но коня, при случае, догнать может. Естественно, не несущегося во весь опор, а бегущего обычной рысцой. Что-то около пятнадцати лиг в час на стандартном ходу, и двадцать одну на форсаже. Но тогда очень большой расход топлива и воды.

— Ого!

Дмитрий удивлённо взглянул на инженера. Тот скромно опустил глаза:

— Нам пришлось много помучаться, прежде чем получился данный механизм, но теперь технология отлажена, и дело только за вами.

Внезапно его лицо посуровело:

— Мы — мирная страна. И никто не любит воевать. Но если на нас напали, то мы должны ответить так, чтобы больше ни в одну тупую башку не пришла даже мысль о нападении на нашу Родину! Бейте захватчиков, сьере, доса! Без всякой пощады!

Он низко поклонился обоим офицерам, исчез за танком.

— Он это серьёзно?

Ююми взглянула на мужа, удивлённая таким выражением чувств. Дмитрий пояснил:

— Ещё десять лет назад здесь было дремучее болото. Железо — редкость, ценимая наравне с яффаром. Множество аристократов, не считающих прочих за людей, непрерывно воюющих между собой. Атти вначале всколыхнул это болото, а потом просто заставил их работать и думать.

— А аристократы? Неужели они так и позволили ему получить власть и провести такие реформы?

— Он их не спрашивал. Но не торопился. Вначале начал с малого, со своего баронства. Потом у него появилось графство. Затем ему пришлось отправиться в Рёко, платить вассальный долг Фиори тамошнему правителю. Ну а вернувшись со славой, он просто прижал всех. Противиться мало кто пожелал, и Атти решил вопрос радикально. Он попросту уничтожил тех, кто поднял восстание. Скажу честно — большинство, даже аристократы, только приветствовали провозглашение его Императором.