Кровью! - Нэнси Коллинз Страница 39

Аниз придушенно вскрикнула и впилась ногтями в матрас, разрывая покрывало, как гнилой шелк. Палмер ощутил, как ее боль надавила на его щит подобно напористой тяжелой руке, но баррикада, к счастью, выдержала.

– Это плохо. Это совсем плохо. – Соня убрала с лица выбившуюся прядь, оставив на лбу полосу крови Аниз. – Она вещает, как спутник связи, черт бы его побрал! Блин, удачнее времени не нашлось для включения псионических способностей! Ренфилды Моргана скоро ее засекут, если еще не засекли.

– А нам никак не положить ее в машину и не отвезти в Сан-Франциско?

Соня вздохнула и ткнула пальцем через плечо:

– Как ты сам думаешь?

Аниз лежала на спине, руками вцепившись в металлическую спинку кровати. На комоде стояла лампа, прикрытая полотенцем, – единственный источник света в комнате.

Что-то было первобытное в позе Аниз – потной, стонущей, с задранной юбкой и раскинутыми ногами. Только шамана не хватало с трещоткой и в уборе из перьев.

– А сколько еще, пока ребенок выйдет?

– Не знаю. Минуты. Часы. Даже при нормальной беременности трудно сказать, а уж в этом случае...

– Да, ситуевина!

– Пистолет с тобой?

Палмер кивнул в сторону висящей на спинке стула кобуры.

– Надел бы ты ее лучше.

– Соня? Соня, где ты?

– Я здесь, детка. Я никуда не ушла. – Соня подошла к кровати, стерла пот со лба Аниз мокрым полотенцем. – Как ты, лапонька? – Соня взяла Аниз за руку.

– Больно, Соня. Очень больно.

– Да, я в Библии об этом читала. Это все естественно, Аниз.

– Нет, не естественно... не все, во всяком случае. Тут еще что-то... – Лицо Аниз перекосилось судорогой – ее тело свело спазмом. – Господи, будто разбитую бутылку через себя пропихиваю. Это... – Она резко вскрикнула и ударилась затылком в подушки, крепко зажмурившись. – Матерь пресвятая Богородица, за что мне такое наказание? За что?

Будто невидимый кулак сдавливал ее живот. И когда уже казалось, что боль не кончится никогда, между бедрами показалась головка младенца.

Соня потянулась помочь ребенку – и остановилась. Голова младенца походила на пузырь, глаза черные и плоские, как у насекомого. У него был плоский нос со щелями вместо ноздрей, трубкообразное хрящеватое рыло вместо рта, отороченное мелкими зубами, как у миноги. Младенец поводил крошечными сильными плечами, пока не вытащил наконец руку.

Пять пальчиков с кривыми когтями вцепились в измазанную кровью простыню, и тельце выдернулось из родового канала. Новорожденный вампиренок лежал на грязной простыне в изнеможении, как огромная личинка, мокро блестя от родовой жидкости.

Палмер уставился на эту тварь на кровати и закрыл рот тыльной стороной ладони. Соня подошла обрезать пуповину своим ножом. Тварь подняла огромную голову на неожиданно устойчивой шее, настороженно глядя плоскими черными глазами.

– Ну, тихо, тихо! – пробормотала Соня, будто обращаясь к норовистой и потенциально опасной лошади.

– Соня? Соня, что там с ребенком? Почему он не плачет? Почему я не слышу плача, Соня?

Преодолевая отвращение, Соня обрезала пуповину, быстро перевязав конец. При этом она заметила, что у младенца между ног – совершенно гладкое место, даже заднего прохода нет.

– Соня, почему ты не отвечаешь? – Аниз завозилась, пытаясь сесть. Соня встала между матерью и младенцем.

– Лучше тебе не смотреть на это, Аниз, поверь мне!

– Что там такое? Ребенок мертв?

– Нет, не мертв. Только... только это не ребенок.

– То есть как – не ребенок?

– Аниз...

– Женщина, дай мне увидеть мое дитя!

Соня вздохнула, повернулась, чтобы взять это создание и показать матери. Но его уже не было.

– Палмер, черт тебя побери! Я думала, ты смотришь!

– Ты мне не говорила! Черт побери, это же новорожденный? Откуда мне было знать, что оно пойдет пройтись?

– Куда же эта сволочь девалась? – Соня шагнула прочь от кровати, осматривая тени вдоль плинтусов.

Уголком глаза Палмер заметил какое-то размытое движение, потянулся было за пистолетом, но быстро отверг эту мысль.

Господи, это жеребенок! Очень мерзкий, уродливый, мутант-вампир – да. Но убивать его? Это же всего лишь ребенок.

Что-то бросилось из-под бюро и вцепилось Палмеру в правую икру. Он взвизгнул, когда кольцо миножьих зубов стало пробивать себе дорогу к мясу через штанину.

Ругаясь и прыгая на одной ноге, чтобы сохранить равновесие, Палмер попытался стряхнуть адского младенца. Когда он дернул ногой второй раз, тварь полетела кувырком через комнату. Хлопнувшись на спину, младенец завизжал, как поросенок, оторванный от сосца матки.

Палмер рискнул глянуть на ногу – штанина была разорвана в клочья, из десятков мелких проколов выступила кровь. Будто по ноге ударили усаженной иглами пинг-понговой ракеткой, но других повреждений не было.

Адский младенец болтал конечностями в воздухе, как перевернутая черепаха, пытающаяся снова встать на ноги.

– Хватит! – твердо сказала Соня, подхватив визжащего младенца с пола. – А ты лучше смажь ногу чем-нибудь, пока инфекция не попала.

– А с этимчто делать? – огрызнулся Палмер, ткнув пальцем в ребенка.

– Не беспокойся, я разберусь.

Соня держала дергающегося мутанта, как гремучую змею. Пальцы ее сомкнулись за дырами, где должны были бы быть уши.

Она показала младенца матери.

– Если хочешь, я это сделаю. – Голос Сони был ровен и лишен эмоций – будто она предлагала вынести мусор.

– Нет. Это мой ребенок. Это моя работа.

Аниз протянула руки и взяла выдирающегося младенца. Она пыталась не показать на лице отвращения, которое испытывала к собственной плоти и крови, но это было трудно. От прикосновения Аниз мутант перестал злобно дергаться и взглянул на мать непроницаемыми бездонными глазами. Хрящ, образующий его рот, стал быстро западать и выпадать. Детеныш просил грудь.

– Оно не виновато, – грустно сказала Аниз. – Таким оно родилось. И другим не могло быть. – Она глухо рассмеялась. – Знаешь, до всего этого я действительно подумывала завести ребенка. Не сразу – потом, когда смогу себе это позволить. Может, съездила бы куда-нибудь тайком на искусственное оплодотворение. – Губы ее скривились горькой пародией на улыбку. – И никогда не думала, что получится вот такое... такое... – Она сглотнула слюну, сделала глубокий вдох. – Ладно, я ж сказала: это моя работа.

Как зеленую веточку, сломала она шею младенца. Он даже вскрикнуть не успел. Аниз, глядя на крохотное недвижное тельце, провела рукой по выпирающему лобику.

– Бедняжка. Оно тоже об этом не просило...