Судьба тигра - Коллин Хоук Страница 39

Мы стояли на узком каменном выступе, под которым расстилался огромный подземный лес.

– Деревья? Откуда в кратере вулкана могут быть деревья? – пролепетала я.

– Вряд ли это обычные деревья, – прошептал Рен. – Я думаю, это что-то вроде Кишкиндхи. Подземный мир.

– Угу, только тут в десять раз жарче, чем в преисподней.

Вскоре Рен отыскал каменные ступеньки, ведущие вниз, и мы приступили к спуску. По дороге я любовалась красотой волшебного леса. Раскидистые кроны венчали толстые закопченные стволы, огненные листья переливались грозными красками горящих углей. На черных ветках росли кудрявые золотые завитки, и, когда мы спустились, они вытянулись в нашу сторону и задрожали, будто ожидая чего-то.

Рен хмуро поглядел на них и вытащил из рюкзака булаву-гаду, но я храбро подошла ближе и протянула палец. Тонкий завиток осторожно, почти робко, потянулся ко мне, потом медленно обвился вокруг моего пальца и замер. Волна тепла разлилась по моему телу, амулет на шее согрелся и засветился.

– Келси? – Рен сделал шаг ко мне.

Я жестом остановила его.

– Все в порядке. Они не делают ничего плохого. – Я улыбнулась. – Их влечет сила амулета.

Еще один нежный побег с двумя дрожащими на нем листочками погладил меня по щеке. Но стоило Кишану приблизиться к дереву, как листва встрепенулась и задрожала, тревожно мерцая. Я погладила ствол, успокаивая дерево.

– Он хороший, он не причинит вам зла. Не бойтесь нас.

Огненное дерево успокоилось и даже позволило Кишану дотронуться до своего побега. Затем, тихо колышась, оно протянуло к нам еще одну ветку, усыпанную маленькими тугими бутонами, которые на наших глазах распустились оранжевыми лепестками с золотыми листочками.

– Как красиво! – ахнула я.

– По-моему, ты ему нравишься, – хмыкнул Кишан.

По дороге нам встретились заросли мерцающих папоротников и огненные цветы, расцветавшие ослепительными соцветиями, когда мы проходили мимо. Рен и Кишан даже заметили каких-то рыже-красных зверьков, похожих на кроликов. Лес окутывал нас теплом и светом, но при этом защищал от иссушающего зноя вулкана. Воздух под деревьями был сухой, а земля – черная и жирная, как торф. На черных скалах и древесных стволах росли густые светящиеся мхи всех оттенков оранжевого и алого.

Решив сделать привал, мы присели на поваленный ствол, попросили Золотой плод приготовить нам обед и стали есть, негромко обсуждая странности этого удивительного места. Деревья то и дело протягивали к нам свои любопытные побеги, дотрагивались до моих волос, гладили по рукам. Каждый раз при этом амулет начинал светиться, и меня охватывал прилив тепла. Жара меня больше не беспокоила, усталость пропала, как будто волшебные деревья зарядили мои батарейки.

Лес весь переливался светом, но небо над головами было черным и беззвездным. Когда мы начали взбираться по склону к вершине, Рен указал на далекий горизонт и сказал:

– Видишь?

– Что? – не поняла я.

– Да вон же! Горная гряда. Ее трудно разглядеть, потому что и небо, и горы – черные.

Кишан сказал, что видит очертания гряды, но я, сколько ни всматривалась, так ничего и не разглядела.

– Ладно, положусь на ваше тигриное зрение. Я все равно ничего не вижу.

Рен кивнул и предложил разбить лагерь в долине. Но только мы начали спускаться, как небо вдруг прочертила вспышка ослепительного света, рассыпавшаяся каскадом нежных искр, похожих на праздничный салют к Дню независимости. В следующий миг деревья погасли, будто кто-то их выключил. Наступила кромешная тьма, такая, что не было видно вытянутой руки.

– Что случилось? – прошептала я.

Рен взял меня за руку, притянул к себе.

– Пока не знаю.

Изумрудные глазки Фаниндры ожили, два приветливых зеленых луча озарили чужой, загадочный мир. Рен пошел вниз, крепко держа меня за руку.

Спустившись в долину, мы разбили лагерь и с помощью Шарфа приготовили себе просторную палатку. Я дотронулась до ствола ближайшего дерева, но оно осталось безучастным. Я не почувствовала никакого тепла, ни одна ветка не протянулась мне навстречу. Может быть, оно умерло? Я прижала ладонь к стволу дерева, послала внутрь поток огненной энергии. Слабая ответная дрожь подтвердила, что дерево живо, – видимо, оно просто уснуло.

Когда я забралась в палатку, Рен и Кишан резко прервали свой разговор и замолчали.

– Секретничаете, значит? – хмыкнула я. – Ну и пожалуйста, мне ни капельки не интересно. Просто хочу вам сказать, что деревья легли спать. То есть не легли, конечно, но уснули. Я думаю, они тут включаются и выключаются.

– Замечательно, – кивнул Рен. – Мы собираемся дежурить ночью. Нам кажется… мы опасаемся, что тобой манипулируют, Келси.

– Что? – расхохоталась я. – Вы что, серьезно?

Они оба отвели глаза.

– Нет, скажите, вы считаете, что деревья заманивают меня в ловушку?

– Мы не хотим рисковать, – тихо ответил Рен.

– Поэтому мы будем по очереди дежурить ночью, а тебя от этой обязанности освободим, – добавил Кишан.

Я с вызовом скрестила руки на груди.

– Вот значит как, да? Мне кажется, я прекрасно знаю, кто и когда пытается мной манипулировать! Я только не понимаю, почему вы, тигры, так уверены, что знаете, как для меня лучше? Вы просто… просто… мужчины, вот вы кто!

– Келлс! – хором запротестовали братья.

– Отлично! Выметайтесь отсюда, чтобы духу вашего не было! Сидите снаружи, пока хвосты не отвалятся!

Я услышала, как Кишан тихо вздохнул и сказал:

– Спокойной ночи, Келси.

Но я уже решительно повернулась на бок и сунула кулак под щеку. Повертелась немного, сбросила с себя жаркое одеяло и уснула.

Меня разбудил яркий свет, просочившийся сквозь ткань палатки. Раздался щелчок, затем металлическое гудение – и в тот же миг все кругом оказалось залито колеблющимся светом пожара.

Рен спал. Одну руку он забросил за голову, вторую уронил на живот. Когда я подползла к нему ближе, он вздохнул и поудобнее устроился головой на подушке.

Мне захотелось дотронуться до него. Мне вдруг срочно понадобилось убедиться, что его золотистая кожа осталась все такой же гладкой и теплой, какой я ее помнила. Но удержалась. Я просто села рядом и долго смотрела, как он мерно дышит, поражаясь, как можно обручиться с одним мужчиной и продолжать сходить с ума по другому.

«Какой же я отвратительный человек», – устало подумала я, выбираясь из палатки.

– Доброе утро, билаута, – поприветствовал меня дежуривший у входа Кишан. – Все злишься?

– Нет.

– Вот и славно.

Он крепко обнял меня, поцеловал в макушку. Крохотный побег, мягкий, как лапка котенка, пощекотал мою руку. Я позволила ему обвиться вокруг моей ладони, почувствовала поток тепла.