За далью волн - Роберт Линн Асприн Страница 39

«Все окажется напрасно!» В отчаянии Питер воздел руки к небесам и возгласил:

— О Бог, Господь мой, неужто нет помощи Сыну Вдовы?! Как ни громко он кричал, он почти не надеялся на то, что Анлодда услышит его. Да если и услышит, послушает ли?

И все же крик Ланселота остановил ее, словно между ними протянулась серебряная цепочка. Она запнулась на бегу и медленно повернулась. Слезы на ее щеках сверкали подобно алмазам или звездам, проглядывавшим сквозь тучи.

— Что? Что? — воскликнула она. Свет факела выхватил из тьмы ее волосы, окружил их кровавым заревом. — Мне уже и разъяриться нельзя?

Питер был растерян, но все же не преминул воспользоваться маленькой победой, — Анлодда, глупцы спешат навстречу собственной погибели. Во что пять сотен вооруженных до зубов ютов превратят этих бравых вояк?

— Кто знает, — ответила она, и это прозвучало не как вопрос, а как утверждение.

— Анлодда, ты погибнешь. Ты разве этого хочешь?

— Кому какое дело до изменника?

— Мне. Разве стоит приносить себя в жертву? Подумай о Корее Канте?

Кого она имела в виду? Кто изменник? Она или Гормант?

Анлодда опустила глаза и опустилась на одно колено.

— Значит, он мертв, — проговорила она еле слышно. Он покачал головой.

— Ты этого не знаешь.

Она явно была в растерянности.

— Возьми меня за руку, — умоляюще проговорила она. — Взгляни мне в глаза.

Он сделал, как она попросила. Не ожидай он масонского рукопожатия, он бы и не почувствовал, как едва заметно надавил на его ладонь ее большой палец. Пожатие пришлось между указательным и средним пальцем — так опознавался Магистр, или как они там называли эту степень за тринадцать веков до возникновения настоящего масонства. Питер решительно ответил опознавательным знаком такой же степени. Если ее ступень именно такова, то она не должна различать знаки, отличая более высокие степени. Что хуже того, известное ему и известное ей могло сильно разниться.

Она прищурилась и подозрительно поинтересовалась:

— Какого ты храма?

— Я из братства тори-иллюминатов. Скорее всего, ты не слышала о нас. Наш храм в Уайтхолле. Имеешь ли ты более высокую степень, чем та, какую показала?

— Пока нет. Но ожидаю этого, как только у меня будет возможность спокойно сесть и вспомнить все, что…

— Значит, я превосхожу тебя ступенью, так что слушай меня! Найди другую дорогу к этим треклятым пристаням! Мы должны вернуться на берег, к Меровию! Гормант продвинется не дальше чем на два квартала по Восьмой улице.

— По улице Октавия, — автоматически поправила его Анлодда. — Корс Кант бы запомнил… — Голос ее сорвался, глаза затуманились. Она отвернулась, чтобы Ланселот не видел ее слез. — О нет, теперь я не позволю себе ни к кому питать таких чувств. И греческий выучу как следует.

Не поднимая глаз, она вытащила из-за пазухи греческую карту, развернула, поднесла поближе к глазам, прищурилась, чтобы рассмотреть буквы в темноте.

Срывающимся, тоскливым голосом, она начала читать, и у Питера по спине побежали мурашки.

— Есть.., извилистая дорога.., что ведет мимо винных погребов и цехов кожевенников, Обеденная улица. Она ведет к храму Августа. Ну, то есть когда-то там стоял храм Августа — Бог знает, что там теперь. Это не так близко к воротам, но зато храм выше стены. С его крыши — так тут написано — видно… Ну, наверное, и через стену оттуда можно перебраться. Потом — прямой дорогой к пристаням, где нас ждет Меровий, если нам помогут Мария и Рианнон. Подойдет?

Ужасно. Сначала парень пропал. Теперь удрали с беснующейся толпой Кей и Бедивир. Первый отряд Питера на новом месте, и все разбежались кто куда.

До харлекской крепости отсюда было не менее трех кварталов — вверх по холму, а точнее — по муравейнику, который Питер за счет своей блестящей тактики так восхитительно разворотил!

— Храм подойдет, — согласился Питер без большого энтузиазма. — Веди, Макдуф!

— Кто?

Он покачал головой и махнул рукой.

Девушка осмотрелась и выбрала путь по узкой аллее.

Не прошла она и десятка шагов, как вдруг повалилась на колени и обхватила руками живот, словно ее подстрелили.

Питер поспешил к ней. Анлодда безудержно рыдала, но рыдала беззвучно, сжав зубы. Щеки ее были залиты ручьями слез.

— О Боже, Боже мой, он мертв, правда? — Голос ее звучал, словно чужой, будто эхо, доносившееся из туманной дали. — Я больше не увижу его? Никогда не увижу, чтобы сказать.., сказать…

— Ты не знаешь! Быть может, он еще жив!

— Та яма бездонна! Мне так говорили!

— Тебе врали. Подумай, Анлодда, бездонных ям не бывает.

Питер поднял ее, крепко прижал к себе, дал выплакаться на своем плече. Его губы зарылись в ее волосы, он шептал утешающие слова, тихонько целовал волосы Анлодды, которые, к его изумлению, оказались чистыми.

«Что за идиотская мысль!» — Значит, он упал на дно и разбился! Принц, будь он жив, я бы знала это. Я бы слышала, как бьется его сердце. А я ничего не чувствую, он мертв.

— Но может быть, яма не так уж глубока? «Вот-вот, — успокоил самого себя Питер. — Может быть, он лежит там со сломанным позвоночником или разорванной паховой артерией. Ага, или всего-навсего напоролся на кол». Ужас состоял в том, что Анлодда была неопровержимо права: Корс Кант мертв, или при смерти — что не слишком отличалось от первого.

Но Питеру нужно было что-то сказать, чтобы не потерять последнего из своих бойцов. Сердце у него ныло, чувство к девушке пугало его самого.

— Случиться могло все что угодно, Анлодда. Корс Кант запросто может быть жив. Наверное, он сейчас бродит по подземелью в поисках выхода, жаждет вернуться к тебе. Я видел, как парни выживали после того, как выпрыгивали из.., из…

Он не договорил. Машину он представлял себе отчетливо: огромную тарахтящую зверюгу, что, раскинув широченные крылья, летит по небу, в брюхе у нее полным-полно солдат. Но как эта зверюга звалась, Питер, как ни силился, вспомнить не мог.

— Словом, они падали с большой высоты, и хоть бы что. Анлодда, ты должна верить. Без веры все впустую. Наверняка этому тебя учили в твоей.., в твоей тайной ложе.

— Вера? — пробормотала девушка не без сомнения.

— Верить нужно так, как верит ребенок. «Если не станете, как дети…» — ..то не войдете в Царство Небесное, — не задумываясь, подхватила Анлодда. Питер выпучил глаза — неужели она и вправду читала Библию? — Пока мужчина не станет женщиной, — продолжала между тем Анлодда, — а женщина — мужчиной, вы не войдете в Царство Небесное».

У Питера сжалось горло, пересохло во рту. А этот стих откуда? Где она его слышала? Он погладил волосы девушки, продолжая успокаивать ее.