Вьюга теней - Алексей Пехов Страница 39

* * *

Проснулся я от кошмара, хотя и не помнил, что за ужасы мне снились. От сна осталась только кинжальная боль в груди и огромная усталость, словно я и не спал вовсе. Отдых, который я устроил себе на последних витках лестницы, не принес долгожданного облегчения, и в путь я двинулся в весьма подавленном настроении. Усталость последней недели тяжким грузом давила на плечи и прижимала к земле. Только сейчас я стал понимать, что путешествие по Храд Спайну получилось не таким уж и легким, как казалось мне раньше. Постоянное напряжение, постоянное ожидание опасности сказались на здоровье даже сильнее, чем то расстояние, что я протопал от входа во дворцы до входа на пятый ярус. Я со стоном встал (каменные ступеньки, увы, не самое удобное место для сна) и размял затекшие руки и ноги. Сотни мелких иголочек принялись бродить по телу, покалывая то здесь, то там. Как ни странно, но это мелкое неудобство взбодрило меня лучше любого другого средства, и на пятом ярусе я оказался в уже вполне бодром расположении духа.

Пятый ярус. Самый первый зал — и вновь неожиданная смена декораций. Где золото, где изыски, где очарование статуй и радующая глаз красота стен? Все это осталось на третьем и четвертом уровнях подземных дворцов. Здесь же однотонные каменные стены с весьма посредственными рисунками на них и пол с небрежно подогнанными друг к другу разноцветными плитами в два квадратных ярда каждая. Идя по залу, я обратил внимание на то, что все плиты имеют разную и местами не соответствующую эстетике и вкусу любого приличного художника расцветку. Скорее всего, кто-то выложил с помощью плит большую мозаику, но из-за ее огромных размеров я никак не мог понять, что было изображено на полу. В каждом зале была своя мозаика, своя расцветка пола, но из-за скудного света «огонька» рассмотреть общую картину не представлялось возможным. Вот уж не знаю, почему именно эти залы назвали залами Уснувшего Мрака, по мне так сие почетное звание можно смело присуждать любому неосвещенному помещению, начиная с третьего яруса. Почти в каждом тьма кромешная. Собственно говоря, рассказывать о пятом ярусе совершенно нечего. Полдня я топал по подземному лабиринту, лишь иногда сверяясь с картами и меняя «огоньки», количество которых неумолимо сокращалось. Я старался не думать о том времени, когда мне придется шляться по подземелью на ощупь (а что это когда-нибудь случится, я нисколько не сомневался).

Здесь, в залах Уснувшего Мрака, оказалось намного прохладнее, чем на верхних ярусах. Я не могу сказать, что было холодно, — нет! Просто… свежо, что ли? То ли сказывалась глубина, то ли то, что залы по сути дела были большими природными пещерами с кое-как обработанными стенами-могилами, полом-мозаикой и сталактитами-сталагмитами, сросшимися между собой и превратившимися в сказочные колонны. Пятый ярус казался безразмерным, а залы-пещеры бесконечными. Чем дальше я шел, тем больший упадок былого величия Костяных дворцов окружал меня мертвой паутиной времени. Колонны бугрились от наростов времени, кое-где с потолка капала вода, и на мозаичном полу уже появились новые наметки будущих колонн. Стен я не видел, они были где-то там — очень далеко от меня, и долгое время я топал, ориентируясь лишь на колонны и выложенную красными плитками дорожку. Дорожка иногда ветвилась на две, три, четыре, а то и восемь новых дорог, и приходилось долго листать бумаги, до боли напрягая глаза и мозги в попытке сравнить орочьи закорючки в картах и на плитках пола. Сагот, от этой постоянной тьмы можно было запросто сойти с ума! Я душу готов продать за порцию хорошо прожаренного мяса, пинту нива и лучик солнечного света. Слава богам, хотя бы в воде я не нуждался. Ее тут было предостаточно. Однажды я даже прошел по горбатому мостику над маленьким озерцом с черной и гладкой словно зеркало водой.

Подземные пещеры кончились и вновь сменились мрачными залами Костяных дворцов. Потеплело, вода перестала капать со стен, запах сырости исчез, уступив место едва ощущаемому запаху тления.

Последнее мне очень не понравилось. С какой стати воняет, если время захоронений этого яруса исчисляется столетиями и все, что могло гнить, уже должно быть сгнившим и в меру костлявым? Этот аромат застарелой смерти вызывал у меня смутные опасения, но запах есть запах, ничего более неприятного пока не происходило.

В залах Уснувшего Мрака дул слабый ветерок. Он пел где-то под потолком, выдавая вечное мрачное «Хммм-ммм-ммм». Впервые услышав этот звук, я подумал о возвращении шепота из галереи четвертого яруса, но спустя вечность холодного пота и дрожи в коленях до меня дошло, что это всего лишь ветер и невинная шутка строителей залов. Теперь я даже перестал обращать внимание на посторонний звук и шел своей дорогой, не отвлекаясь на всякого рода странности. Шел до тех пор, пока не наткнулся на стену. Стена отчего-то была немного выпуклой. Довольно странное решение архитектурного вопроса. На картах ничего такого не было, и я позволил себе роскошь приказать фонарику загореться в полную силу. Волшебный свет вырвал из тьмы огромный столб колонны, обхватить который могли человек сорок (предварительно взявшись за руки). М-да, толщине и высоте каменного чудовища могли позавидовать многие деревья Заграбы. А в зале таких колонн оказалось несколько сотен. Я шел мимо гигантских каменных исполинов и чувствовал себя жалкой мелкой букашкой, невесть как оказавшейся в этом месте. Угрюмые серые великаны вырастали в лучах света, безмолвно нависая над незваным гостем и грозя обрушить на него далекий свод потолка.

Вначале я почувствовал опасность, а затем уже увидел ее. Да, собственно, тревожное чувство не покидало меня во время всего путешествия по залу с колоннами. Это извечное «хм-м-м», эта серая угрюмость, этот едва ощутимый запах тления… В один прекрасный момент, когда нежданные мурашки в сотый раз пробежали вдоль моей спины, я по какой-то сейчас уже неясной мне причине решил, что следует как можно быстрее обернуться. Не знаю, было ли это моим желанием или желанием Вальдера. Одного мимолетного взгляда мне хватило, чтобы засунуть «огонек» под куртку и приказать ему погаснуть.

Далеко-далеко, в самом начале колонного зала рассыпалась едва видимая цепь оранжевых точек. Никаких сомнений в том, чем были эти точки, у меня не было — факелы. Четыре десятка огоньков мигали, на краткое мгновение исчезали за одной из колонн и вновь появлялись, пускай медленно, но неуклонно продвигаясь в мою сторону. Готов заложить свою душу, но факелоносцы не могли быть людьми Балистана Паргайда. Тех, кто спустился с Лафресой в Костяные дворцы, должно быть не больше двенадцати человек, а здесь… Здесь счет шел на пять-шесть десятков. Так что по залу шествовал кто-то другой.

Надеясь, что «огонек» я успел спрятать вовремя и шедшие с факелами не видели маленькой искорки, я прянул за колонну, поближе к стене и подальше от центра зала. Бежать в темноте вперед глупо — шанс врезаться лбом во что-то твердое очень велик (не говоря уже о том, что заблужусь я на все сто). Лучше затаиться, благо даже четырех десятков факелов не хватит на то, чтобы осветить безграничные просторы зала, и у меня есть вполне реальная возможность переждать опасность в укромном и очень темном уголке (если только кто-нибудь не пройдет рядышком и не посветит факелом, дабы специально обнаружить Гаррета). Сейчас меня заботил лишь один вопрос: незнакомцы ищут именно меня или у них рядовая ежедневная прогулка с осмотром местных достопримечательностей? Тьма их знает! На всякий случай я приготовил арбалет, накинул капюшон на голову и прижался к стене.