Дети двух миров - Татьяна Морозова Страница 39

Эльф удивленно посмотрел на отца.

- Что ты этим хочешь сказать?

- Видишь эрланга? Старейшины дали мне его, чтоб найти тебя. И при этом еще сказали, чтоб я слушал голос сердца. Так вот, оно мне сейчас подсказывает, что я должен отдать эрланга тебе.

- Но, отец! Его дали тебе, а не мне! Откуда нам знать, что старейшины не рассердятся на тебя, за такой поступок? - возразил Конэ-Эль.

- Сердце говорит, что это правильное решение, мой мальчик.

"А ведь он прав, - подумала Ева, - На этом летающем монстре мы легко доберемся на другой континент".

- Нет, отец, я так не могу. И потом, ты то, как вернешься домой? Путь то не из близких, - продолжал возражать эльф.

- Обо мне не беспокойся. Чай не впервой топать моим ногам по несколько дней.

- Но…

- Все! Никаких "но". Это возражение я не приму. Точка! - повысил голос мастер Вэйтэк, - И, потом, ты подумал о девушке? Она то как, сможет пешим ходом добраться до побережья? А? Эгоист.

Конэ-Эль почесал в затылке. Да, уж, в споре с отцом он совсем забыл, что идти-то ему не одному. Некрасиво как-то получается, он и не подумал о Еве.

- Хорошо, ты прав, твоя взяла. Мы полетим на эрланге.

- Так бы сразу - хмыкнул мастер Вэйтэк, - Сейчас я с ним поговорю.

Мастер Зеркал направился к ящеру. Услышав приближающиеся шаги, эрланг открыл глаза и встал на лапы. Ева и Конэ-Эль с интересом наблюдали за происходящим. Мастер Вэйтэк что-то говорил гиганту, показывая рукой в сторону сына и его подруги. Когда он закончил, эрланг кивнул головой в знак согласия. Мастер Зеркал вернулся к ожидавшим его Еве и Конэ-Элю.

- Вот вам амулет, - сказал он, снимая с шеи цепочку с большим черным камнем в металлической оправе, - С его помощью вы сможете общаться с эрлангом. Я только что сказал ему об этом.

Конэ-Эль с благодарностью принял из рук отца амулет и надел его.

- Спасибо вам за все, мастер Вэйтэк, - поблагодарила Ева.

Отец Конэ-Эля подошел к ней и заглянул в глаза:

- Береги себя, девочка, - с теплотой в голосе произнес он и по отечески обнял Еву, - Обещаешь?

- Обещаю, - слегка растерянно произнесла Ева.

Такой поступок мастера Вэйтэка ее немного смутил, и небольшая толика грусти закралась в душу. Что-то до боли знакомое промелькнуло в этом прощании. Ах, ну да, точно так же прощался Константин Григорьевич, или почти так.

Мастер Вэйтэк повернулся к сыну. Ева отошла в сторону, чтоб не мешать им прощаться.

Мастер Зеркал смотрел на сына и в горле у него стоял ком. Надо бы подобрать правильные слова, дать напутствия, но слова не пропускал этот самый пресловутый ком. Конэ-Эль находился в том же состоянии. Отец и сын смотрели друг на друга и говорили без слов.

Мастер Вэйтэк рассказывал, каким чудным эльфенком родился его мальчик. Как умудрялся не давать спать по ночам всему дому, требуя к себе внимания. Первые шаги его малыша… А помнишь, как мама переживала, что ушки были слишком маленькие и не такие остренькие, как у старших братьев? Она даже к ведунье хотела идти. Впрочем, ну да, ты же не можешь этого помнить, ты был слишком мал, сынок. Твой первый выстрел из лука. Это было так забавно! Ты сперва долго крутил его в руках, пробовал даже поиграть на нем, словно на лютне. Видимо тогда уже в тебе зарождалась тяга к песнопениям. Ты неуклюже приладил стрелу и так резко дернул тетиву, что стрела не пролетев и дюйма, шлепнулась к твоим ногам. Как же ты ревел тогда, мой мальчик! Нам с твоими братьями пришлось попотеть, чтоб успокоить тебя. Твои мечты и фантазии… Ты думаешь, я не знал о них? Не догадывался в какие заоблачные дали улетает твоя душа, когда ты смотрел на ночное небо? Я все знал и понимал, сынок. А помнишь, как вы с Лореком, еще совсем детьми ушли в лес на поиски логова орков, чтоб сразиться с ними? Мы достаточно долго искали вас. Нашли спящими под сосной. Вы, свернувшись калачиками, прижались друг к дружке. Ох, и влетело вам тогда! Именно после этого происшествия я научил тебя выходить в ментал. Я помню твою первую влюбленность и отчаянье в глазах, когда ты оказался не у дел. Что-то сломалось в тебе тогда, мне показалось, что ты разуверился в любви. А помнишь, это было… Было… Было… Было… Как страшно звучит это слово "было". Это значит, что никогда уже не будет! Я боюсь этого, сынок. Боюсь, что наша жизнь останется в этом слове "было". Как это страшно, сынок!

"Я люблю тебя, отец!" - говорили глаза Конэ-Эля. Люблю за все. И не "потому что", а просто. Ты дал мне самое прекрасное, что может существовать в этом мире, подарил бесценный подарок - жизнь! Только благодаря тебе и маме, я вижу это небо, это солнце. Благодаря вам я могу ходить по мягкой траве, вдыхать свежий ветер, слушать прекрасную музыку. Ты научил меня многому. Ты подарил мне свою любовь. Я помню, отец, все помню. Как ты возился со мной, отложив все важные дела. Ты всегда повторял, что нет для тебя более важного и значимого дела, нежели чем смотреть на то, как растет твой сын. Отец, ты смастерил мне мой первый лук, научил видеть истинную сущность каждого. Не обольщаться на красивую обертку, а смотреть прямо в сердце. Я помню все твои наставления, все твои уроки. Я люблю тебя, отец! А помнишь, как я испортил приготовленный мамой торт к твоему дню рожденья? Я врал маме, что это не моя работа, что к случившемуся не имею ни малейшего отношения. Ты видел, ты знал, что это сделал именно я и молчал. Но твой взгляд тогда… Он ничего не требовал, не ругал. Ты просто смотрел на своего врущего сына. И я не выдержал этого взгляда. Пошел и признался маме. Долго же я потом не мог сидеть. Но я не сердился на нее за трепку, потому что понимал, за что она наказала меня. За вранье! С тех пор я стараюсь говорить только правду. Отец, мама, как же сильно я люблю вас!

- Тебе пора, Конэ - нарушил молчаливый разговор мастер Вэйтэк, - Иди. Береги себя и эту девочку.

- Хорошо, отец. Я не подведу ни тебя, ни старейшин. Все будет хорошо. Мы с Евой справимся.

Отец и сын крепко обнялись, направляя из сердца в сердце друг другу свою любовь. Ева, наблюдая со стороны за их прощанием, еле сдерживала слезы.

Мастер Вэйтэк поцеловал сына:

- Все, иди… - с трудом проговорил он.

Конэ-Эль кивнул головой и пошел к эрлангу. Ева отправилась следом за ним.

- Здравствуй, дружище, - обратился эльф к ящеру, - Пора в путь.

Эрланг опустил на землю свое крыло, чтоб Ева и Конэ-Эль могли взобраться по нему на спину. Огромный и мощный хребет эрланга позволил удобно и надежно расположиться. Конэ-Эль сел впереди, за ним устроилась Ева.

- В путь, - скомандовал эльф, - Наша цель - Алиэ.

Поднимая ветер, ящер взмахнул своими огромными крылами. У Евы захватило дух. Ей приходилось летать на самолетах, но такой подъем не шел ни с чем в сравнение. Даже "Американские горки" показались ей пустяком. Конэ-Элю, который не летал вообще ни разу в своей жизни, было и вовсе жутко, но он не показал и виду.