Путешествие Черного Жака - Андрей Егоров Страница 39

— Где мы можем остановиться на постой?

— Вон тот дом с красной крышей, — лениво откликнулся парень, ковыряя в зубах случайно подвернувшейся щепкой, — они сдают комнаты кому ни попадя… Даже вам сдадут.

Ж угрюмо кивнул, и мы направились к дому с красной крышей.

Хозяин дома сидел на крыльце и курил трубку. Он был уже довольно стар, на его морщинистом лице застыло выражение извечной апатии.

— Комнаты? — переспросил он. — Ну да, мы сдаем комнаты… Две серебряные монеты сейчас и две завтра утром…

— Мы заплатим завтра утром золотом… — сказал Ж.

— Э нет, — рот старика растянулся в улыбке, — знаю я это «завтра», либо сейчас две серебряных монеты, либо уходите… А тебе, — он ткнул пальцем в моего спутника, — не мешало бы помыться…

— Моя лошадь сдохла, — сказал Ж, — я решил, что лучше взять с собой ее мясо, чем совсем бросить мою любезную лошадку… А может, мы сможем расплатиться мясом?

— Давайте, — бодро откликнулся хозяин, — только это против правил, поэтому завтра я все же возьму с вас серебряные монеты.

Я едва не вспылил от такой наглости, но Ж спокойно снял с себя связки мяса и отдал старику.

— Это мясо мне очень дорого, но оно твое, проводи нас в комнаты…

— Конечно. — Старик легко избавился от апатии, довольно бодро вскочил и распахнул дверь. — Эстелла, к нам постояльцы!

На крик вышла сухая старушка в переднике, она сонно посмотрела на нас совиными глазами и показала два пальца. «Немая, — понял я, — но слышит».

— Второй номер, — перевел хозяин, — он у нас лучший…

Сунув мясо своей супруге, он по короткому коридору вывел нас к двери, где черной краской кто-то коряво намалевал размашистую уродливую цифру «2».

В комнате было две кровати и привешенный к стене умывальник со стоком в медный таз.

— Пожалуйста, располагайтесь, — старик услужливо поклонился, — если что будет нужно, я всегда в доме… Ходить тут особенно некуда.

Когда мы остались вдвоем, Ж отодвинул занавеску и выглянул в окно:

— Ты можешь отдыхать, повелитель, — сказал он, — а мне нужно добыть пару серебряных монет, чтобы заплатить за ночлег…

Я с размаху прыгнул на кровать. Все же неплохо иметь такого спутника. Он, конечно, псих ненормальный и премерзостный тип, но зато все так удачно складывается. Впервые за долгое время я мог умыться и выспаться, как подобает. Конина, если признаться, тоже была довольно вкусной, хотя и жестковатой. Меня немного волновало то, что мы теряли время, отдыхая здесь, а между тем за нами гнался отряд вооруженных людей, но, с другой стороны, в моем сердце почему-то поселилась уверенность, что Ж разберется с этой ситуацией. Ладно, еще некоторое время можно его потерпеть…

Проснулся я уже поздно, когда солнце стояло в зените. Через тонкие занавески просачивался яркий свет, его было особенно много на моей кровати… От жары я весь взмок. Хотелось срочно сбежать от солнечных лучей. Что я и сделал: одним рывком сел и поставил ноги на пол.

В доме царила подозрительная тишина, только что-то едва слышно поскрипывало… потом перестало. Я поднялся, натянул сапоги, и выбрался из комнаты… И опять мне послышался этот звук: что-то громко заскрипело, а потом затихло.

Когда я выбрался в холл, дыхание мое перехватило и комната качнулась передо мной. К подобным зрелищам я так и не смог привыкнуть.

Тела приютивших нас селян болтались под потолком, подвешенные за стянутые крепкими веревками надломленные шеи. Мой спутник сидел в кресле и задумчиво раскачивал одного из повешенных, держа его за большой палец ноги. При этом раздавался громкий скрип.

— Вот черт! — выкрикнул я. — Что это такое?!

— Они предпочли смерть, — заметил мой двойник, погладив висок, — старик сказал, что деньги ему не нужны и он хочет умереть…

— Они что же, повесились сами? — с подозрением спросил я.

— Ну, говоря откровенно, не совсем. Я накидывал веревку, выдергивал табурет. Ну должен же был я чем-то им помочь. Знаешь, во мне еще живет это чувство локтя, желание следовать правилу «ты мне — я тебе». Сегодня ты оказываешь услугу кому-то, завтра кто-то оказывает услугу тебе…

Он явно издевался.

— Проклятие! — вскричал я, хватая массивный табурет. — Сейчас я раскрою твою злобную черепушку.

— Стоп, стоп, стоп!!! — заорал Ж. — Не ты ли сам еще недавно был жестоким и нетерпимым, а теперь обвиняешь меня в своих же грехах? Это в высшей степени бесчестно.

Табурет описал широкий полукруг, но Ж, однако, успел отпрыгнуть, и я разломал стол. Обхватив за ноги хозяйку дома, он выглянул сначала справа от нее, а потом слева.

— А вот и не попадешь! — задорно вскричал Ж и толкнул ко мне повешенную. Она ударила меня твердыми ступнями в лицо, а Ж выбежал во входную дверь.

Вконец разъярившись, я побежал за ним, разминая пальцы и намереваясь обрушить на мерзавца огненный шар. Он, однако, был куда проворнее — не бежал, а почти летел по воздуху, к тому же вокруг были люди — если бы я метнул шар, обязательно задел кого-нибудь из них. Я остановился и перевел дух.

Ну все, я от него избавился. Однако оставаться в этой деревне больше было нельзя. Неровен час, кто-нибудь зайдет в дом с красной крышей, и тогда меня ждут серьезные неприятности. Кажется, я и так уже привлек всеобщее внимание… Кое-кто из местных взирал на меня с нескрываемым любопытством. Я забыл в доме свой коричневый жилет, но возвращаться туда, где под потолком болталась пара трупов, очень не хотелось, поэтому я поспешил прочь по дороге, ведущей через деревню… Указатель возле последнего домика извещал, что если я направлюсь прямо, то дойду до Больших Хлябей.

Я пересек речку по шаткому мостику, еще раз обернулся назад. Мне следовало спешить. Вполне возможно, что жители пойдут по моему следу, когда обнаружат, что произошло с их односельчанами. Я прибавил шагу…

Вскоре я ощутил, что чудовищно голоден, но не позволил себе остановиться даже на секунду… Я шел весь день, вечер и ночь…

Когда на рассвете я вошел в крупное поселение, которое называлось Большие Хляби — к тому времени живот мой уже подводило от голода, — навстречу мне высыпала толпа крестьян. Они были вооружены вилами, граблями, тяпками и прочими земледельческими орудиями. На их простых грубых лицах отчетливо читался гнев, а в глазах светилась ярость. Они придвинулись ко мне почти вплотную.

— Ты посмел вернуться, чужестранец! — прокричал один из них, чье лицо нервно подергивалось.

Я на миг опешил, а потом понял, что Ж уже успел побывать тут и натворил всяких кровавых дел.

Тем временем, пока я соображал, что ему ответить, меня взяли в кольцо.

Я попытался оправдаться:

— Дело в том, что это не я, а мой двойник, ну вроде как брат… близнец. Вот.