Наследник Громовержца - Олег Авраменко Страница 39

— Да, это в большей мере эмоциональная дефиниция, — согласился я. — Впрочем, ладно, не будем углубляться в дебри семантики. Примем как данность, что ты потустороннее существо. То есть — существуешь за пределами Вселенной. Но тогда как ты возник? Как начал существовать?

— Мне кажется, я был всегда, — ответил Нергал. — Хотя «всегда» для меня условное понятие, поскольку я существую вне пространства и времени. Я не чувствую разницы между секундой и вечностью.

— А как же последовательность событий? Ты её тоже не воспринимаешь?

— Это совсем разные вещи. Не путай причинность со временем.

Я быстро оглянулся вокруг.

— Ну, а что скажешь об этом месте? Здесь вроде бы есть пространство. И время, кажется, идёт.

— Мы опять вступаем на зыбкую почву неточных определений. На самом деле этого места нет. Оно существует лишь как событие — наша с тобой встреча и разговор.

С минуту я молчал, осмысливая услышанное. А ещё думал, что делать дальше. Пока что этот — бог?… демон?… короче, Нергал, — не выказывал склонности к агрессии. Однако кто знает, как повернётся наша беседа. И я сильно подозревал, что на помощь Кевина, Фионы и Софи рассчитывать нечего. Если пещера, где я сейчас нахожусь, и впрямь является лишь материализованным событием, то вполне вероятно, что время здесь — просто фикция. Такая же, как в Безвременье…

— Мы обсудили только первое слово в твоём титуле, — вновь заговорил я. — А второе, «смерть»?

— Оно столь же неоднозначное. Одни люди рассматривают смерть как прекращение существования; другие — как его продолжение в иной форме.

— А что смерть для тебя?

— Для меня она средство существования. Я принимаю человеческие жизни, обращая их в смерть.

До сих пор я думал, что мне страшно. Но это было не так. Только сейчас я по-настоящему испугался, и мне пришлось приложить огромные усилия, чтобы не выдать свой страх.

— Ты хочешь сказать, что питаешься человеческими жизнями?

— Вернее, их переходом в смерть, — уточнил мой собеседник. — Не сомневаюсь, что я мог бы найти и другие способы поддержания своего бытия, но меня удовлетворяет и этот.

— Тогда ты не бог и не демон, — промолвил я с отвращением. — Ты просто паразит.

— Так меня тоже называют, — бесстрастно ответил Нергал. Судя по всему, ему было всё равно, какие эмоции я испытываю; а может, он вообще не понимал, что это такое. — И опять же, я не возражаю. Однако должен заметить, что это неточное определение. Я не только беру, но и даю. Избранные получают от меня могущество и бессмертие. Реальное бессмертие, а не просто вечную молодость. Сейчас ты смертен, хоть и не подвержен старости; я же предлагаю тебе бесконечную жизнь и полное избавление от страха смерти. Если тебя убьют или произойдёт несчастный случай, ты возродишься к новой жизни — причём сохранив свою личность и все свои воспоминания.

— Как Мпило Уфуэ из Амазулу? — полюбопытствовал я.

— Да, — кивнул Нергал своей огненной головой. — Он рассказывал о тебе и твоих товарищах, когда был здесь последний раз. Он считал, что поступил правильно, не раскрыв вам тайну Тропы. У него и у других, называющих себя Братством Нергала, не совсем понятные для меня представления о том, кто достоин приять мой дар бессмертия. Сам я даю его каждому приходящему ко мне.

— Бессмертие, конечно, неплохо, — сказал я. — А как насчёт могущества? Что оно собой представляет? Какая-то особая Сила, неведомая во Вселенной?

— Нет. Мой дар умножит те способности, которыми ты уже обладаешь. Подойди к Огненной Купели, — он указал на «бассейн» с огнём, — и погрузись в неё. Не бойся, ты не сгоришь, а получишь запас могущества с бессмертием вкупе и вернёшься в свой мир. А когда этот запас станет исчерпываться, приходи снова. Как видишь, всё очень просто.

— Да, вижу. Но я так понимаю, всё это не бесплатно.

— Правильно понимаешь. Взамен ты должен регулярно приносить мне жертвы.

В общем, я ожидал это услышать и потому не был шокирован. Лишь уточнил:

— Человеческие?

— Разумеется, человеческие. Причём обычно никакого ритуала проводить не требуется. Просто все убийства, которые ты отныне совершишь, станут твоим жертвоприношением мне, и через тебя я буду впитывать энергию их смерти. Но время от времени тебе понадобится приносить особые, ритуальные жертвы, которые призваны укреплять нашу связь. Их нужно приводить сюда, ко мне. Чтобы заклание состоялось, жертва должна вступить на Тропу после тебя, но завершить её первой.

Теперь мне стало ясно, почему зулус пришёл в такой ужас, когда Фиона предложила ему пройти вперёд. Хотя, с другой стороны, он получил от Нергала бессмертие, а значит, не мог стать жертвой… Или всё-таки мог?…

— И как часто, — спросил я, — придётся приносить жертвы?

— Не могу сказать, ведь для меня не существует времени. Ты сам будешь чувствовать, когда придёт пора новой жертвы — и обычной, и ритуальной. Но чем больше, тем лучше; как говорят люди, каши маслом не испортишь… хотя сам я ничего не понимаю в вашей еде. А теперь ступай в Огненную Купель — первую дозу могущества и бессмертия ты получишь авансом, — затем возвращайся с первой своей ритуальной жертвой. Это может быть кто угодно, однако учти: чем ценнее твоя жертва, чем она дороже тебе, тем сильнее ты станешь.

Я невольно представил себе картину, как веду на заклание Фиону, и содрогнулся от ужаса. Впрочем, могло быть и хуже — если бы я представил в роли жертвы маму или Люсию. К счастью, моё услужливое подсознание заблокировало саму даже мысль об этом.

— А если я не стану приносить жертвы?

— Станешь, — заверил меня Нергал. — После первой дозы могущества и бессмертия ты рано или поздно вернёшься за следующей. Все возвращались. Все до единого.

Я взглянул на Огненную Купель.

— Видать, улётная у тебя ширка, если все приседают на неё с первого раза. Но я даже пробовать не собираюсь.

— А у тебя нет выбора, разве не ясно? Ты уже сделал свой выбор, когда дошёл до конца Тропы. А теперь ты целиком в моей власти, и я мог сразу отправить тебя в Купель.

— Так зачем же лясы со мной точил? — зло спросил я.

— Интересно поговорить с неглупым человеком, — объяснил Нергал. — К тому же я всегда предоставляю шанс добровольно принять мой дар. А если кто отказывается, тогда…

Внезапно мои руки онемели, я выронил клинок и против своей воли сделал шаг вперёд. Потом ещё один. И ещё… Я отчаянно сопротивлялся, но всё равно продолжал приближаться к Купели. Одновременно Нергал отступал, пока не оказался над пылающим в выемке огнём. А мне оставалось совсем немного…

Я собрался с последними силами — и всё-таки заставил остановиться уже поднятую для следующего шага ногу.

— Вот как? — произнёс Нергал, и в его голосе мне почудилось удивление. — А ты, оказывается, упрям.