Игра. Змеиный остров - Карина Шаинян Страница 39

А пока надо было позаботиться о себе. Вернувшись в лагерь, он не сказал о змее ни слова. Никто и не спрашивал, но на всякий случай Дима мимоходом соврал что-то о торчащей на пути и незамеченной ветке. Почему промолчала Лера, он не понимал. Может быть, просто от равнодушия. Сам же Дима даже заикаться об этой истории не хотел. При одной мысли о том, как он распустился перед этой ледяной стервой, его начинало скручивать жгутом от стыда и гнева. Пока он распинался и хватался за ее руки, Лера спокойно, терпеливо дожидалась его смерти. И как же взбесилась, когда поняла, что не дождется! А он ей чуть кальмара не отдал… Сны, в которых Дима являлся на экзамен голым, были лишь жалким подобием того, что он чувствовал сейчас. Да еще в глубине души ныло и зудело какое-то стыдное, трусливое сожаление: ничего не кончилось. Надо действовать дальше, снова мучительно напрягать мозг и душу, снова выбирать… Дима и не думал, что настолько устал.

Собравшись с духом и беззвучно подвывая, он смыл подсохшую кровь морской водой, а потом вылил на укус полпузырька перекиси. Щипало страшно, почти до слез. Раны, оставленные змеиными зубами, были глубокие и на вид довольно жуткие. Дима на секунду представил, что было бы, не пожалей кобра яда, и его охватила томительная слабость. Кое-как взяв себя в руки, он решительно пришлепнул сверху пластырь. Ну вот и все, если повезет и обойдется без инфекции, то через пару недель от страшных кровавых дырок останутся лишь розоватые шрамы. Укушен королевской коброй — и остался не только жив, но и здоров. Да он счастливчик. И это неспроста. Все — неспроста. Кох-Наг напомнил ему, что не стоит размякать и думать о людях лучше, чем они есть. Жестоко, но действенно. Ярость Леры, осознавшей, что яда не было, Дима не забудет.

— Кто здесь? — послышался глуховатый возглас Кирилла.

Дима удивленно осмотрелся: все на месте. Антон с усталым, раздраженным недоумением крутит головой. Лера, прикусив губу, склонилась над костром. А Вова как будто ожидал чего-то подобного — и теперь прислушивался внимательно, но спокойно.

— Кто здесь? — снова вскрикнул Кирилл. — Ну хватит меня разыгрывать, — хныкнул он.

Поддерживая спадающие шорты, Кирилл вывалился к костру. Его круглый живот сдулся и обвис, как проткнутый воздушный шарик. Остановившись поодаль, Кирилл обвел сидящих у костра людей глазами и беззвучно зашевелил губами — видимо, пересчитывал. Подсчеты его смутили, и парень испуганно обернулся на джунгли.

— А там кто ходит? — он ткнул большим пальцем через плечо, указывая на заросли.

— Мы ничего не слышали, — ответил Вова.

Кирилл недоверчиво покачал головой, нервно косясь на подступающую к лагерю стену деревьев.

— Кто-то ходит, — упрямо повторил он. — Я думал…

— Что? — спросил Антон, не дождавшись продолжения.

— Я думал, Ирка, — промямлил Кирилл.

Дима до хруста сжал челюсти. Им овладел свинцовый ужас — но в нем не нашлось ни намека на удивление. Он был готов к этому с тех пор, как потустороннее мстительное нечто вынудило его отравить Кирилла. Злые духи ждали своего. Им не терпелось.

— Ира умерла, — проговорил побледневший Антон.

— Так в том-то и дело! — живо откликнулся Кирилл. — Вот и я думал, что умерла. А потом смотрю: Ирка! Не до конца, наверное, умерла…

— Так, — подскочил Антон. — Ты сейчас берешь рацию, давишь на кнопочку, говоришь пять циферок…

Он схватил передатчик и всунул его в широкие ладони Кирилла. Тот послушно взял рацию, повертел ее в руках и смущенно отложил в сторону.

— Ну, знаешь, — начал заводиться Антон, — если ты уже совсем ничего не соображаешь…

Кирилл поднял на него грустные, как у бездомного пса, глаза.

— Не помню я, — ответил он. — Не могу вспомнить, ясно?

Кирилл с безумной надеждой смотрел на Антона. Тот встал, присел к костру, бессмысленно поправляя тлеющий хворост. Кирилл молча следил за ним взглядом. Он снова неприятно напоминал бультерьера — безмозглую, преданную псину, свято уверенную в том, что хозяин знает, как надо, что хозяин сделает так, чтоб все было хорошо…

Под этим безмолвным давлением движения Антона становились все более порывистыми. Не выдержав молчания, он резко отодвинул жестянку с кипяченой водой, сердито заговорил:

— Ну что ты на меня пялишься, у меня на лбу твой пароль написан? Вспоминай давай. Включай голову. Ассоциации используй, ну? Вспомни, как бумажка выглядела…

— Ты можешь, — мягко произнесла Лера. — Говори все, что в голову придет, устроим мозговой штурм. Давай. Желтоватый квадратик бумаги для заметок, сложенный вчетверо… в середине — ручкой написано пять цифр. Вспоминай. Оно округлое было? Прямое?

Кирилл зажмурился, замотал головой.

— Я еще тогда сказал, что мне больше воды надо, — плачуще выговорил он, — а вы не поверили, скандалить начали… Накинулись на меня всей своей бабьей компанией.

Лера брезгливо скривилась, но промолчала.

— Забудь про баб, Кирюха, мы тебе помочь хотим. Ну, вспомни, как листок выглядел?

— Да ну вас, — с внезапно прорезавшейся агрессией рявкнул Кирилл. — Говорю, не помню, что пристали? Лишнего глотка для меня пожалели, а теперь лезете…

Он вскочил, будто обретя прежние силы, и, сутулясь, почесал в заросли.

— Он же дурака валяет, правда? — обалдело спросил Антон, ни к кому конкретно не обращаясь. — Как он мог пять цифр забыть?

— Да так, — с досадой бросил Вова. — Обезвожен, мозги отказывают, уже вон параноить начал… А ты что думал, сказки?

— Ты о чем вообще? — не понял Антон.

— О том, что люди от морской воды с ума сходят. От обезвоживания мозги клинит, понимаешь? Даже от легкого. Еще немного — и у нас тоже крыши протекать начнут. Если уже не начали… А Кирилл готов. Мертвецов уже видит.

— Ну и ладно, — передернул плечами Антон. — Пусть только пароль вспомнит.

— А если не вспомнит?

Никто не решился на это ответить. В повисшей над лагерем вязкой тишине было слышно, как что-то шуршит в кустарнике.

— Что он там делает вообще? — нервно спросил Антон, нарушая тяжелое молчание.

— У него понос, — сухо напомнила Лера.

Антон с сомнением покачал головой, прислушиваясь к подозрительным звукам.

— Похоже, он там просто так по зарослям мечется, — неуверенно проговорил он. — Опять, что ли…

Его оборвал дикий, полный ярости и страха вопль, подбросивший всех с мест.

— Перестаньте смотреть на меня! — орал Кирилл. — Чего вылупились, гады? Уйдите от меня!

Лера в ужасе прижала ладонь ко рту. Не сговариваясь, парни бросились на тропу. Сумрачные заросли гудели и жужжали, как трансформатор, и Дима не сразу понял, что это кружатся в воздухе тучи и тучи мух. Преодолевая легкую дурноту, он остановился, пытаясь определить направление. Треск ломаемых веток доносился откуда-то слева; судя по звукам, Кирилл наконец-то нашел себе достойного противника.