Чужак. Маски сброшены - Игорь Дравин Страница 39

– Не за что, а дальше будет еще хуже, Париса. В моем арсенале присутствуют только грубые и матерные шутки. А особо люблю я разговаривать на горном наречии. А теперь приготовься, уже пора, не бойся, все будет хорошо. Где тут у тебя недалеко есть закуток, в котором я смогу к тебе пристать? А там к нам присоединится сраженный внезапным порывом ревности Макс. Так лучше? Хорошо я типа пошутил? Пошли, и ничего не бойся, я тебя совсем не больно зарежу, сталь у меня до изумления острая, до последнего изумления для моих врагов. Что, опять плохая шутка в моем исполнении?

– А ведь вы тоже нервничаете, – сопровождаемая мной Париса направилась к выходу из зала. – Это меня пугает еще больше. Далв, не волнуйтесь, я готова на все и ко всему. А если я все же умру, то это не будет вашей виной. Я готова на все, чтобы отомстить ему, чтобы покарать этого подонка. Он не смел так обращаться со мной!

А-га, не будет моей виной, как же! Если я опозорюсь, я поставил на тело девчонки свою метку, если Париса умрет, то никогда себе простить этого я не смогу. Хватит с меня одной Альзы, до сих пор изредка она приходит ко мне во сне, до сих пор я отворачиваюсь от ее обвиняющих глаз, как последняя институтка. Я могу приказать себе забыть о ней, но не хочу. Каждый должен нести ответственность за то, что совершил. Она мне ничего не сделала, а я ее убил. Разумом я все понимаю, а вот некоторой своей другой частью тела – нет. Смерть одной женщины помогла выжить одной стране, а смерти другой девушки для чего-то подобного я не допущу.

– Замри, не двигайся. – Я положил ладонь на грудь заведшей меня в какой-то закуток Парисе. – Я должен абсолютно точно знать место расположения твоего сердца. Я должен полностью ощутить его. Макс, привет, ты слишком рано появился, я понимаю твое беспокойство и тревогу за жену, но будь деликатным. Париса, я должен точно знать толщину стенок твоей сердечной мышцы. Оборотень Радгора не может быть полным неумехой и промахнуться мимо столь важного органа. Я должен повредить твое сердце, но не слишком сильно, ты должна жить дальше назло кое-кому. Макс, держи медальон и выйди отсюда на пару секунд. – Я достал из нарукавных ножен своего старого булатного приятеля. – Потом сюда ворвешься и попытаешься спасти свою жену. Кстати, ты мне должен за такой красивый подарок в виде нее – почти шутка от мэтра. Начинаем, Париса – это будет не больно, обещаю.

Однажды с его помощью, с помощью этой полоски стали, меня чуть не убили, мы с ним одно целое, я ударил Парису. Мы не ошибемся, не обращая никакого внимания на ворвавшегося с криком в комнату Макса, я попытался отрезать голову девчонке. А теперь пропустить его удар мечом над головой, подсечка, падающий на пол Безголовый умудрился при этом схватить меня за одежду, смог разорвать мой почти новый камзол, а ему всего лишь два с половиной года было! Ударить его ножом в грудь за такое непотребство. Иллюзионист все прекрасно поймет и оформит в нужном направлении заинтересованным личностям. Отлично сделано все как мной, так и Максом! Париса будет жить. Будет, я рассек ей горло палашом. Ну куда ты прешь, знакомый еще по Баросу мне организм? От удара одного из многочисленных зашедших наверняка от скуки в эту комнатенку отморозков Макса, кстати, некоторые из них весь вечер не сводили с меня своих глаз – наверно, что-то почувствовали или поняли, они отличные бойцы, – я отлетел к стене. Выхватить из спрятанных под убитым Максом камзолом ножен несколько метательных ножей и притормозить ранениями в руки и ноги слишком разбушевавшихся, ничего не знающих о реальной подоплеке событий ветеранов жестоких схваток Бароса. А вот и тяжелая артиллерия появилась в виде нескольких гостей-магов, простой кучи гостей замка Рони и дяди Парисы, пора мне сматываться, Ната. Таран вышиб ко всем чертям окно, выбил закрывающую его решетку и часть оконного проема. И напоследок, для полного осознавания ситуации всеми присутствующими, всеми собравшимися на шум боя зрителями, мое сверло пробило защиту Ластера, ледяное сверло разворотило ему плечо. Об этом мы заранее не договаривались, мне пора совсем срочно сматываться отсюда, но для создания законченного шедевра происшедшего я вылетел в окно – пойдешь еще и не на такое. Лифт [11]перенес меня через стену замка. Какая прелестная получилась картина, а бежать мне можно и быстрее. Злобный убийца, то есть я, чуть-чуть не добился своего. Париса еще жива, и ей сейчас активно помогают, я уничтожил свою метку на теле девушки: не должно быть никаких свидетельств моего любопытства жизнью пострадавшей. А за жизнь Макса я даже не волнуюсь: бывший вождь с Бароса привык выпутываться и не из таких ситуаций. Ластеру же вовсе хватит пары минут, чтобы привести себя в порядок. А вообще, Ластер, я не терплю, когда мне пытаются угрожать, это тебе урок на будущее. Никогда больше не смей этого делать, никогда. Я очень нервно отношусь к таким заявлениям.

– Что так долго? – Ровер бросил мне поводья вытащенного из довольно вместительного сарая Черныша.

– Мы успели уже несколько раз замерзнуть и согреться, – дыхнул на меня перегаром совершенно трезвый Ругино. Как хорошо быть вампиром: напился, перешел в форму тумана и обратно – и здравствуй опять трезвая, к большому сожалению, жизнь. А впрочем, оборотни и берсерки тоже часто так поступают.

– Парни, бежим отсюда как можно быстрее, сейчас критики моего представления прибегут и захотят меня отблагодарить во все щели и все одновременно за спектакль. И вас, до кучи, тоже. Оно нам надо?

А также возмущенные попыткой убийства своего бывшего учителя. Я вскочил в седло Черныша и тут же посоветовал животине шпорами сразу с места изобразить неистовый галоп, ты конь крови средства передвижения в окружающем пространстве королей или где? А также ученики Ластера наверняка подкинут во вспыхнувший после моего действа костер негодования и возмущения местного, да и не только его, благородного народа методами ведения дискуссии с весьма симпатичной оппоненткой Радгора Четвертого несколько обозов с дровами. Люблю я делать несколько дел одновременно всего лишь одним действием. Пора! Я открыл голубой овал портала. Свидетели далеко и ничего не поймут. Первый пошел, вновь открыть портал. Представляю себе разочарование отличных бойцов Макса, второй пошел. Убийца скрылся – и никаких следов! И даже непонятно, – я в очередной раз открыл портал, – кто он такой? Хм, а я зря иллюзию на себя перед визитом в замок нацепил? Даже Макс узнал меня только после моей пальцовки. Одно плохо – я направил Черныша в портал, – опять мне придется ночевать на покрывающем землю снегу, укрывшись плащом.

Как мне скучно! Я в очередной раз метнул кинжал в бревенчатую стену. Что за жизнь? Даже староста села все-таки соизволил отдать мне целых десять серебрушек за давно выполненную мной работу. Вот гад, зачем он это сделал?! И как же мне теперь развлекаться? Я уже привык к практически ежедневному театру одного или даже двух, вместе с его женой, актеров. Бросок – и опять я умудрился попасть сталью в центр мишени. Да что же у меня за жизнь такая? Ничего не происходит в принципе, скоро я к этой лежанке прирасту всей своей броней. Нет, нужно все это заканчивать. Уже февраль местный только что начался, а я до сих пор нахожусь здесь. Я попал. Опять попал, кинжалом в центр мишени, да когда же это закончится? Нет, мне нужно срочно смотаться в Белгор, в погани прогуляюсь, несмотря на висевшую до сих пор на мне метку. А вот в графство я еще не совсем ходок. Вернее, в почти бывшее графство, которое Арна ударными темпами превращает в будущее великое герцогство Артуа. Вот собака, вернее, волчица, даже названия не подумала сменить! Фантазии ей не хватает? Так Дрюона почитай, и еще не то сможешь выдумать. Хотя фантазия, – я хмыкнул, – у Арны работает. Иначе она бы не смогла так быстро победить в совсем небольшой гражданской войне между почти бывшим графством в союзе со стремящимися стать ее подданными недавно вольными баронами из соседнего анклава самостийности и теми глупцами, которые не сразу осознали всю выгоду присоединения, то есть вхождения в состав моего будущего герцогства. Какой там был счет на местном тотализаторе? Пятеро моих, вернее, уже Арны, будущих вассалов ее – на этом я настаивал особо жестко: зачем мне нужна еще и эта головная боль? И против них всего двое совсем не умеющих думать своими тыквами, уже не совсем живых таких бывших вольных сторонников незалежности и независимости. Идиоты, что я еще могу о них сказать?