Пять невест и одна демоница - Карина Демина Страница 39

Летиция делала вид, что слушает, стараясь не слишком коситься на зеркало, благо, зеркал в комнатах её стояло много. И еще одно висело на поясе.

Простенькое. В серебряной оправе, но очень и очень миленькое. Пальцы погладили его, и Летиция слегка зарозовела. Он знал, что дарить.

И пусть был робок.

Скромен.

Но разве это плохо?

– …и таким образом этот брак позволит упрочить наше положение. Ясно?

– Да, матушка, – сказала Ариция.

Выскочка.

– Да, матушка, – Летиция вздохнула и подумала, что, если все так, то пусть бы дражайшая сестра и отправлялась в эту задницу мира.

Выходила замуж.

И крепила международные отношения.

А у Летиции есть собственные планы на жизнь. И в эти планы никакие там Повелители не вписываются. Матушка, кажется, что-то такое поняла, потому нахмурилась. И посмотрела так, что сразу захотелось покаяться. Правда, Летиция была в достаточной мере умна, чтобы подавить недостойное желание это на корню.

Она потупилась.

Взмахнула ресницами и вид приняла самый невинный.

– Он прислал дары, – произнесла матушка. – Думаю, вам будет интересно.

Интересно?

Разве что самую малость, потому как что может прислать человек, всю сознательную жизнь свою проведший в окружении мертвецов.

…драгоценности.

Такие, каких, наверное, и у матушки не было.

Две шкатулки.

И два ожерелья. Камни синие, словно море, яркие, огромные. И камни зеленые, что листва, но тоже яркие и огромные. Плетение золота, и блеск мелких алмазов, которые казались россыпью инея.

Ахают фрейлины.

Переглядываются.

Перешептываются. И наверняка, пойдут разговоры… пусть идут. Летиция подняла ожерелье повыше, позволяя прочим полюбоваться этой красотой, а для себя отметила, что в обитой бархатом шкатулке нашлось место и для серег, перстней и пары браслетов.

Впрочем, не только в её шкатулке.

Что ж… конечно, замуж она не собиралась, но почему бы не съездить? Хотя бы взглянуть на этого вот… повелителя, в сокровищнице которого водятся подобные чудеса.

– Разве это не мило? – сестрица первой примерила драгоценности, которые, коснувшись кожи, вспыхнули. И камни будто ожили, выпустив сонм пляшущих искр. Сама Ариция окуталась маревом, правда, ненадолго. А придворный маг охнул и не удержался, потянулся было к камням, правда, тотчас убрал руки за спину.

– Что это? – раздраженно поинтересовался батюшка, выпав из обычной своей полудремы.

– Это, ваше величество, защита. Древнее заклятье. Оно считалось утраченным, но… драгоценности отныне защищают Её высочество.

– От чего?

– Почти от всего. От яда. От заклятий враждебных. От стали и огня, – маг облизал тонкие губы. – Не думал, что кто-то сохранил подобное…

– Может, древние? – отец оживился и поманил Арицию. – Подойди.

И братец оживился тоже. Не удержался, ткнул пальцем в камушек и тотчас палец в рот засунул.

– Жжется, – пожаловался он матушке, а та нахмурилась, ибо не пристало принцу и наследнику вести себя подобным образом. Пусть даже в восемь лет.

Восемь – уже много.

– Нет, отнюдь. Работа вполне современная. В прежние времена предпочитали вещи более… массивные, – произнес маг, разглядывая драгоценности.

Или грудь сестрицы, на которой возлежало ожерелье.

Фрейлины шептались, будто бы маг был еще тем развратником. Но место свое он знал.

– Новодел, – подтвердил матушкин секретарь. – Несомненно. Однако весьма… изысканный. Вижу руку самого Феррела Фалийского…

И слова его породили новую волну шепота.

Летиция с раздражением подумала, что это она должна стоять там, перед батюшкой. И милостиво позволять всякие… разглядывания.

И даже слегка смущаться.

Ариция не смущалась. Она была совершенно безэмоциональна. Вот не было у нее способности чувствовать момент. Не было!

Летиция надела ожерелье и тотчас испугалась, что у нее оно будет другим. Но нет. Тело окатило жаром, а вокруг заплясали искры. Синенькие.

– Удивительно! Восхитительно! – придворный маг бросился и к Летиции, но трогать её благоразумно не стал. Только потер потные свои ладошки, верно, в избытке восхищения. – И подтверждает мою теорию! Можно допустить, что имелся в сокровищнице подобный комплект, но вот сразу два… а думаю, и больше!

– Больше? – Ариция примерила и браслет.

И серьги.

Вечно она лезет вперед старших!

– Несомненно. Невест-то больше.

Мог бы и промолчать.

Летиция молча вытянула руку, на которой сияло синим светом кольцо. Над ним плясали искры и это что-то да значило. Она даже ощутила силу, скрытую в предметах, но и только.

Двумя часами позже состоялась совсем иная встреча.

В саду. Благо, сад был в достаточной мере велик, чтобы люди могли в нем встречаться, не мешая друг другу.

– Ах, мое сердце разрывается от боли, – дон Сержио склонился над рукой. И горячий поцелуй его опалил кожу сквозь перчатку. – Стоит мне представить, какая участь ожидает ту, что стала владычицей дум моих.

Он держал руку нежно.

Очень.

И дышал так страстно. А еще стихи читал. От стихов ли, дыхания или еще чего, но в теле возникало престранное томление.

– Я жаждал бы спасти вас! О, если бы я мог… – и кружевной платок трепетал в ладони. От платка и дона Сержио пахло розовым маслом и розмарином. В парике его, весьма роскошном, виднелись посеребренные пряди, что выглядело эффектно и изысканно. Черное кружево подчеркивало белоснежный бархат камзола. И камни в нем сияли искрами.

– Вы можете, – руку Летиция не стала забирать, лишь огляделась воровато, но сад был пуст. Фрейлина, сопроводившая принцессу в сей укромный уголок, благоразумно удалилась.

– Но как? – взвыл дон Сержио. – Скажи, о прекраснейшая, что сделать мне, дабы навеки изгнать печаль из твоих очей?! Они подобны небесам, исполненным лазури…

Все-таки порой он слишком уж увлекался стихами, хотя следовало признать, что читал их вполне вдохновенно.

– Мы сбежим, – прервала его Летиция, поскольку поэма грозила затянуться, и пусть прославлялась в ней она, прекрасная кругом, но все равно стоило сперва о деле поговорить, а уже потом восторгаться.

Дон Сержио запнулся.

– Вечером. Сбежим и тайно обвенчаемся. Тогда я никуда не поеду.

– Но…

– Некоторое время матушка, несомненно, будет сердита. И отец тоже не сразу простит. Дедушка опять же…