Господин моего сердца - Оливия Лейк Страница 39

– Она не уговорила, а навязалась. Такая же упрямая, как и ее хозяйка.

Алира звонко рассмеялась – что есть, то есть!

Эрик скупо улыбнулся, хотя не хотел поощрять это самое упрямство, но ему так нравилось, когда она весела: нрав у нее был легкий, хотя характер имелся в достатке. Мягкая, когда любит, и прочнее индарской стали, если не согласна с чем-либо. Уходить в оппозицию или глухую оборону Алира умела мастерски. Эрик расслабленно потянулся и смахнул со лба серебристые волосы. Темное меховое покрывало, небрежно наброшенное на бедра и призванное прикрыть наготу, еще больше подчеркивало ее, контрастируя с идеальной алебастровой кожей. Вальяжно закинув руку за голову, он из-под полуопущенных ресниц рассматривал Алиру.

Его нарочито ленивая поза должна была скрыть напряженную работу мысли. Не то чтобы любовное признание стало для него откровением, но пока Алира молчала, можно было бездействовать. А теперь, когда слова произнесены, необходимо отреагировать, принять решение. Да и их связь больше не являлась секретом, и он, Эрик, сам допустил это, позволил ситуации выйти из-под контроля, а отношениям, которые начинались, как мимолетные, зайти так далеко.

– Утром я поговорю с Брайном. – Алира недоверчиво покосилась на Эрика. Она правильно понимает? Он поговорит об расторжении помолвки? – Только не обольщайся, разговор будет непростым, и я не знаю, чем он закончится.

Но это уже немало! Ей хотелось прыгать от радости в предвкушении скорой победы. Неужели она сможет избежать ненавистного замужества? А как отреагирует лорд Дарэл? Столько вопросов! Но Алира сдержалась, решив пока оставить их при себе. Она провела языком по пересохшим от волнения губам и начала увлеченно исследовать рельефный торс Эрика. Тонкие пальцы нежно скользили по гладкой коже, вызывая рой сладких мурашек, появлявшихся следом за каждым движением.

– Алира, – он перехватил ее руку и был предельно серьезен. Никакого страстного томления. – Насчет нас тоже не обольщайся.

Она застыла, не совсем понимая, к чему он клонит. Он собирается посодействовать расторжению обручения, но разве причина не их чувства, какими бы они ни были. Он ведь должен…

– Я не смогу жениться на тебе.

Алира ошеломленно выдохнула. Но как? А что тогда?

– Ты знаешь, как происходит обряд венчания у индаров?

– Нет… Да… Разве никак у людей?

– И да, и нет, – Эрик сел, глядя ей прямо в глаза, жгучие, широко распахнутые, обиженные. – Если индар-маг, сильный маг, то его сила должна признать избранницу, войти в нее, оставить свой след внутри, связать души на века. Только тогда брак считается заключенным и пару можно назвать супругами. Но наша магия не признает людей, она их отвергает. Люди не могут вынести бремя неукротимой силы. Чем сильнее маг, тем жестче последствия. Вплоть до фатальных.

– О, – только и смогла произнести Алира, но потом спохватилась: – А Эдрик? С ним не случится плохого? Он знает?

– Не волнуйся, – он поймал смоляной локон, убирая его за ухо. – Тила не так сильна, чтобы причинить ему вред.

– Хорошо, – выдохнула Алира. Брата она любила и очень беспокоилась. – Но что же будет со мной, после… после… Я вернусь в Долину?

– Нет. Если ты сама не захочешь, конечно. Я знаю, что предложу невозможно мало, но ты можешь поехать со мной в Роутвуд, стать моей спутницей, избранницей, но не женой и королевой, увы.

Алира задумалась: какой позор жить с мужчиной вне клятв! О ее падении будут шептаться далеко за пределами индарских земель. Но что важнее: любовь или обряд?

– Эрик, я готова следовать за тобой, но только если ты ответишь правдиво: ты делаешь это, потому что о нас узнали, или я что-то значу для тебя? – О любви она спрашивать не решалась – такие признания делают сами, когда готовы. Если бы он был готов, то ответил бы тогда, когда о любви сказала она.

– Значишь, даже больше, чем я сам хотел бы.

– Мне обидится или радоваться? – То ли признание, то ли упрек.

Его руки проникли под тонкую простыню и начали возбуждающе гладить бедра, сжимать ягодицы, касаться чувствительной женской плоти. Убедившись, что Алира уже готова принять его, Эрик отбросил скрывавшую юное тело простынь и, обхватив талию, резко поднял Алиру, насаживая на себя.

– Ты ведь любишь скачки, – он прикусил напряженный розовый сосок. – Так скачи.

И она подчинилась, остро чувствуя в себе жесткую плоть, и понеслась навстречу наслаждению, пока, обессиленная, не рухнула на широкую грудь. Эрик подхватил, прижал к себе, целуя припухшие губы, потом опрокинул на спину и опустился сверху, стремясь к развязке, наполняя ее лоно, измазывая бедра, отмечая ее, как свою женщину. Он был первым и останется единственным.