Невеста с последствиями - Валентина Гордова Страница 39

Её от остальных не отличало ничего. Нет, серьёзно, они все были одинаковыми — примерно одинаковый возраст, одно телосложение, длинные прямые волосы чёрного цвета, кожа не нормального бежевого цвета, а с заметным розовым отливом, тёмно-алые большие глаза в обрамлении чёрных ресничек. Все одинаковые. У них даже голоса были похожи настолько, что отличить сложно, но конкретно этот я отличила без труда — не зря столько времени выслушивала.

Я не отреагировала на её реплику, Лиззи повернула голову и с беспокойством взглянула на меня, в этот момент старающуюся глубоко дышать в тщетных попытках успокоиться.

И я бы успокоилась, точно знаю, и адекватный выход из ситуации я бы нашла, если бы глупая девица не решила надменно добавить:

— Вернитесь в зал и дослушайте службу, а после я лично поговорю с айэром Оркоми о наказании для вас.

Ах, ну раз лично…

— Ада, — едва ли не взмолилась Лиззи, крепко-крепко вцепившись в мою ладонь.

— Видит Тьма, я этого не хотела, — не знаю даже, для кого сказала это, но я чувствовала себя просто прекрасно, когда поднимала руку и прижимала раскрытую ладонь к стеклянной двери.

Женщине нельзя использовать магию? Катитесь вы во Мрак со всеми своими правилами и законами!

На сильных негативных эмоциях магический импульс дался легко даже с моим исчерпанным и крайне медленно восстанавливающимся резервом.

Запястье пронзило болью, но я уловила её лишь краем сознания, с искренним наслаждением слушая оглушительный звон разбивающегося стекла! Осколки двери выбило на мраморный порог! От взрыва зазвенели и пошли трещинами и остальные стёкла!

И я, чувствуя себя просто прекрасно, с видом победителя перешагнула через дверную раму и оказалась на свободе, вытащив за собой и Элизабет.

Нас встретило потрясённое молчание и… две плохо скрываемые улыбки. Точнее, Окроми свою ещё хоть как-то скрыть пытался, Дэмис же улыбался широко и совершенно счастливо.

И именно он, едва мы начали спускаться по ступенькам, громко и весело возмутился:

— Почему так долго, дорогая? Столик в «Малахитовом бутоне» уже давно ждёт!

То есть некоторые только что демонстративно одобрили то, что я тут сделала! Не то, чтобы мне нужно было чьё-то одобрение, но теперь сёстры точно не начнут швыряться в меня осколками собственной двери.

Однако Йэхар всё же не был правителем, им являлся Оркоми, и он, помня об обязательствах, накладываемых статусом, не мог молча принять издевательство над местной вроде как религией.

— Зачем вы сломали дверь, Аделаида? — Прохладно, но в целом с достоинством и величием вопросил он негромко, но так, что все услышали.

Пожав плечами, я спустилась с последней ступеньки на землю и честно ответила:

— Они не хотели открывать.

На том конфликт был исчерпан. Если сёстры и жаждали наказания для меня, которым мне до этого и угрожали, то сейчас они все окончательно уяснили, что рассчитывать тут не на что.

Но был момент, который была обязана прояснить я.

И, подойдя к Оркоми настолько, что между нами осталось два шага, я закинула голову, с прищуром оглядела его всего, особенно пристально изучив невозмутимое лицо, и прямо спросила:

— Как вы относитесь к тому, что проповедуют в храме Цветения?

— Вы об отсутствии прав у женщин? — Холодно уточнил он.

Я уже знала, что услышу от него. Да, сёстры могут нести свою религиозную правду, но отсутствие прав у женщин прописано на законодательном уровне — на том уровне, который контролирует Оркоми. Если он не изменил этого, значит, его всё устраивает.

— Именно об этом, — мой тон не уступал ему по холодности.

И плевать я хотела на то, что с целым правителем говорю. Если он собирается взять Лиззи в жёны, то он сделает это нормально, так, как и полагается, с обоюдными клятвами и обязанностями, налагаемыми на обоих супругов.

В противном случае я убью сначала его, затем раэра, а после мы с Лиззи сбежим, потому что отдавать её замуж за тирана я не намерена. В конце концов, работа всей моей жизни заключается в сохранности её жизни и обеспечении её безопасности, а лишённый прав брак этому прямо препятствует.

— Негативно, Ада, — было сказано честно, но… на айшисском.

Ответ айэра поняли лишь мы четверо. И о чём это говорит?

Правитель не хочет, чтобы его народ считал, будто он против законов, которые сам и устанавливает. Значит, он или врёт сейчас мне, или по каким-то причинам не может или не хочет изменять законодательство. По каким же? И связано ли это с тем, что семнадцать его предыдущих невест ныне мертвы?

Что ж, раэр Йэхар обещал мне завтрак, и во время него я выспрошу у него всё, что только возможно.