Куда улетают драконы  - Мария Бородина Страница 38

Вездесущие на моей стороне…

Позволила себе выдохнуть, не веря удаче: отличная маскировка! Праздник начинался.

Праздник начался…

Эриман склонился и поцеловал меня. Настойчиво, не спрашивая. Прижимал к себе и неистово пил мою боль и возмущение.

Над нашими головами громыхали залпы. Крики людей вплетались в нарастающий шум, и казалось, будто ливень сейчас всех накроет. Как в тот день, когда мы целовались под дубом.

Пальцы сковывало от разбушевавшейся внутри стихии, а сердце рвалось на части. Как он мог так обмануть меня? Подставить! И как я могу продолжать гореть в его объятиях?

Попыталась отстраниться, но не смогла даже сдвинуться. Укусила Эримана, отчего он тихо шикнул и оторвался от моих губ. Обернул собой и заговорил, опустив голову на плечо:

– Остановись, Арлинда, прошу. Это опасно для нас обоих, – он сгрёб мои ладони и прижал к губам, не удивляясь их темному окрасу и переливу фиолетовых искр. – Мы связаны, помнишь? Малыш, остынь… Не губи себя. Не нужно это, тем более, из-за меня. Я отпущу тебя, – он смотрел в глаза, и я видела, как хрустальный огонь в них гаснет, превращается в пламенный, кровавый. – Лин, я отпущу тебя. Выйдем из толпы, и будешь свободна. Только сейчас не губи. Нас.

Сквозь острый запах разжаренного мяса и овощей, искусственных азитов и пороха пробился другой: тонкий. Знакомый и родной. Запах дома, который я так любила. И я больше не могла противиться. Ненавидела себя за это, но не могла.

Громкие звуки словно оборвались, погрузив меня в тишину северных лесов. Искрящиеся конфетти дождём сыпались на нас, тая блёстками в чёрных кудрях профессора. Разрыдавшись в голос, я вжалась в грудь Эримана. На его рубашке, точно под моей щекой, тут же проступило мокрое пятно. Он всё ещё держал мои ладони своими, скрывая их от посторонних глаз.

– Не хочу свободной быть, – проплакала я. – Ла'брисс знает толк в пытках. Не нужна мне свобода. Едва отдаляюсь – сердце ноет, да мысли путаются. Невыносимо, профессор. Не выдержала я ваш экзамен. Провалила.

Он стиснул пальцы одной рукой, а второй зарылся в моих волосах. Поцеловал в темечко и шумно вдохнул.

– Тяжело будет, Лин. Мы лет шесть на разных берегах будем. Оступимся, Вездесущие знают, оступимся! Я не за себя боюсь, малыш… За тебя.

Он отстранился и развернул ладони. Чернота осыпалась, и мои бледные пальцы выделились на его смуглой и загорелой коже.

– Давай, я тебя верну в общежитие? – спокойно спросил он, а в глазах застыла вековая печаль. – Не должен был я ввязывать тебя. Глупец. Не смог выбить из груди запах твой, выжечь из головы ясный взгляд. Ушёл из сердца покой. Но тебя я не должен был впутывать, – прохрипел последнее и шёпотом добавил: – Прости… Нужно просто оставить всё и сделать вид, что ничего никогда не было и не могло быть.

Я попыталась ответить, но Эриман помотал головой.

– Ты выдашь себя из-за меня. Я защищать должен, а получается, что в силки тебя заманиваю. Неправильно это!

Он отошёл на шаг и отпустил меня.

– Ла'брисс, – шепнула я, обессилев, и привалилась к загородке. Слёзы катились по щекам и шее. Воротник платья совсем промок.

Как ни крути, он прав. Не сможем мы вместе быть, если я поступлю. И я свою давнюю мечту предать не сумею. Получается, что страдаю и теряю по его вине. Но и жива сейчас по его милости тоже!

Громкое фырчание и хлопанье разорвали воздух, и внезапно со смотровой площадки в небо поднялся дракон! Настоящий белый дракон с серебряным узором на спине! Описав круг над площадью, он завис высоко в воздухе, почти протыкая хвостом кучевые облака. А потом, следом за ним, с площадки взмыл ещё один. У второго дракона крылья серебрились полностью.

Эриман тряхнул головой и, шатаясь, отошел в сторону. Там его поглотила толпа. И, стоило мне обернуться на новый взрыв хлопушки, совсем в ней затерялся. Даже его кудри не выделялись среди этого пестрого моря одежды и крыльев громадных драконов.

Бросил?