Ступени к Храму - Светлана Нергина Страница 38

– Эльтвар, мне надо к королю, – решила я сообщить место своего назначения, чтобы меня ненароком не увезли куда-нибудь к йыру на кулички.

– Ага. На праздник она приехала! – возмущенно прошипел обидевшийся эльф, по опыту зная: если я так уж беззастенчиво вру, то правду из меня не выбьешь никакими средствами. Ох, как дорого ему когда-то дался этот самый опыт…

– Иньярра! – Эльф бесцеремонно выдернул меня из объятий сладких воспоминаний. – А король знает, что ты приехала к нему?

– Я приехала на праздник, – педантично продолжала я лгать. И, подумав, добавила: – Ну раз он меня пустил – значит, знает.

Эльф с большим сомнением покачал головой: как-то раз он видел, какими способами я добиваюсь от Инка открытия врат. На тонкую эльфийскую душу ведьма, кроющая Его Величество последними словами, произвела неизгладимое впечатление. Инк потом просил больше не подрывать так его авторитет в глазах эльфов.

– Ну тогда поехали к Дому. – Дернув за левый повод, Эльтвар повернул коня.

Мне ничего не оставалось, как последовать его примеру.

– Что значит приказал назначить аудиенцию через три дня? – От моего голоса окна в Доме звенели, грозя осыпаться на пол стеклянной крошкой.

– Риль, давайте не будем так нервничать, – умоляюще прошептал эльф-секретарь из-под стола, куда бедняга забился сразу, как только узнал, что именно ему придется передать мне, и прикинул, как я на это отреагирую. Не зря.

– А кто здесь нервничает? – Глиняный бутылек с чернилами брызнул осколками, щедро окропив бумаги, стол и сидящего под ним эльфа «кровью учености».

Больше эльф не вякал, терпеливо дожидаясь, пока я не порушу все в кабинете.

Причем под конец – не от нервов, а исключительно чтобы подстроить Инку гадость: восстанавливать-то ему придется, – больше магов нет. А я и не почешусь склеивать разбитые мною же вещи – иначе коэффициент полезного действия будет равен полному и абсолютному нулю.

Наконец, когда помещение стало весьма сильно напоминать мою комнату в Храме во время предэкзаменационных мучений, я прекратила свою антиобщественную деятельность и спокойным голосом позвала эльфа:

– Вылезай. У меня магия кончилась. – Вру, конечно, но иначе он вообще не вылезет. – И есть к тебе парочка вопросов.

Дрожащий эльф медленно вылез из-под стола, готовый в любой момент ретироваться обратно, и мне стало стыдно. Злобная бесстыжая ведьма обижает малыша-эльфа.

– Повтори, что ты сказал.

– Его Величество…

Я отсюда при желании слышала, как это самое Величество за стенкой катается по полу от смеха, наблюдая, что происходит в приемной. И какой был соблазн вломиться в Залу и высказать этому… Величеству все, что я о нем думаю…

– …приказал назначить вам аудиенцию через три дня, – пискнул эльф, примеряясь к столу в ожидании очередной вспышки гнева.

Но мне было уже лень что-то рушить, поэтому я только поморщилась и уточнила:

– Во сколько?

Эльф, не веря своим остреньким ушкам, возблагодарил Хранящих за то, что смирили мой нрав, и сказал:

– В полдень.

– Хорошо. – «Ну погоди ж ты у меня, зараза ушастая!» – А где мне жить до аудиенции?

– Вас проводит человек на выходе.

– То есть меня уже отправляют на выход? – угрожающе прищурилась я, сдерживая рвущийся наружу смех.

Эльф, не зная, чем еще угодить злосчастной посетительнице, неуверенно прошептал:

– Я бы предложил вам чаю, но… – Обведя руками то, что осталось от некогда опрятного кабинета, он запнулся.

Я с усмешкой оглядела результаты своей разрушительной работы и предложила:

– Попроси короля – он все исправит.

До самого вечера исправлять будет. Маленькая – а месть.

«Я тебе это припомню!» – мысленно пообещала я в сторону Залы, уже выходя. И на душе стало значительно легче, потому что я точно знала: он меня услышал.

Правда, впустить и не подумал.

– И где же меня поселят? – Снова сидя на белой лошади, идущей бок о бок с такой же, но с сидящим на ней Эльтваром, я, устав ругаться на короля, заинтересовалась перспективами собственной жизни.

Эльф лукаво прищурился:

– Тебя поселят у Арогры.

– Что?! – Не подхвати меня вовремя эльф, я бы сверзлась с лошади.

– Тебя поселят у Арогры, – повторил Эльтвар.

– За что?!

Эльтвар усмехнулся:

– За все хорошее.

Я невнятно выругалась. Очень хотелось сдержаться, потому что эльфы к подобному непривычны, но не вышло.

У Арогры я уже один раз жила. Не могу сказать, что эта ужасная эльфийка травила меня ядами или истязала плетьми, но образ ее жизни…

Это была уже более чем преклонного возраста старушка с очень строгим нравом, жертвой коего пала ее внучка Рулиган.

Бабка ложилась спать в семь вечера, вставала в четыре утра, завтракала зело пользительной овсяной кашей, закусывая ее хлебом с отрубями, с двенадцати до часу у нее был неизменный послеобеденный сон, с шести до семи – вечерняя пробежка.

Да и Хранящие бы с ней, но она требовала, чтобы все обитатели ее дома жили так же.

Когда я в прошлый раз попыталась убедить Арогру, что я – свободный человек и могу вести себя, как хочу, мне так влетело, что я раз и навсегда поняла: перед бабкой бессильны и магия и острый язык.

Оставалось одно – сбегать из-под надзора. Чем мы с Рулиган увлеченно и занимались.

И за что меня теперь так?!

«За погром в кабинете», – подсказал разум.

Интересно, он когда-нибудь скажет мне что-нибудь хорошее?

Тем временем лошади добрались до печально знакомого белого Домика с деревянной дверью.

– Удачи! – бросил на прощание Эльтвар и трусливо ретировался.

А мне не оставалось ничего, кроме как постучаться в домик, где меня уже ждали.

– Нет, ну вы только гляньте! – с порога зачастила бабка, неохотно пропуская меня внутрь. – Только вошла – и уже полный дом грязи…

Я стоически промолчала и, заклинанием очистив грязные ноги (сама бы она весь день по лесу босиком походила!), стала подниматься наверх – в комнату Рулиган.

– Распорядок дня такой же, и только попробуй в этот раз хоть однажды сбежать! – Идущая рядом старуха посвящала меня в безрадостные перспективы моего существования на следующие три дня.

Запавшие старческие глаза подозрительно шныряли по моему лицу, тщетно выискивая там, к чему бы придраться. Иногда мне казалось, что главным образом Арогре скучно жить – вот она и развлекается, усложняя жизнь другим и наблюдая, как они из этого выкручиваются. И, может быть, такую позицию можно было при желании понять, но вот уважать за нее – невозможно…