Маг без магии - Дмитрий Казаков Страница 38

Девушка спокойно выдержала испытующий взгляд офирца.

– Правда! – резко сказала она. Нбоге замер, на лице его отразилась внутренняя борьба.

– Я не могу! – сказал он, вскидывая к лицу сжатые в кулаки ладони. – Не могу допустить, чтобы корабль погиб! Но еще пара таких волн, и от него останутся только щепки!

Он замолчал, на скулах набухли желваки. В глазах была мука. Когда офирец заговорил вновь, голос его звучал глухо.

– Да, магия противна Судьбе, так говорят у нас, – произнес он, почти с ненавистью глядя на Йофрид. – Но я не знаю, видит Судьба, другого способа спастись! Пойдемте!

Приняв решение, он более не выглядел неуверенным или испуганным. Лицо его вновь стало властным, истинным ликом хозяина судна, которому подчиняются десятки людей и который часто встречается с живущей в море смертью.

Харальд поспешно поднялся, вслед за ученицей шагнул к выходу. Когда оказались на гребной палубе, Нбоге повернулся к ним.

– Возьмите веревки, – сказал он, указывая за лестницу, где клубком змей свернулись обрезки такелажа. – Когда окажетесь на палубе, вам придется привязаться. А я пока сменю рулевого, чтобы никто не видел, что мы воспользовались колдовством.

Он приоткрыл крышку, плотно закрывавшую отверстие над лестницей. Оттуда потекла вода, словно корабль уже затонул.

Крышка с треском захлопнулась, они остались вдвоем.

– Держи, он тебе сегодня пригодится, – сказал Харальд, снимая с шеи нож из небесного металла.

Едва успели обвязаться веревками, как крышка вновь открылась, и по лестнице скатился человек. Он был сырым, словно утонувшая крыса, а дышал так тяжело, точно пробежал несколько верст по жаре.

– Вперед, – сказал Харальд и первым полез наверх. Перекладины были мокрыми, ноги и руки соскальзывали, а открыть тяжелую крышку, стоя на ненадежной опоре, оказалось очень непросто.

Напрягшись, Харальд наконец заставил тяжелые доски оторваться от палубы. Поспешно выбрался наружу. Ветер принялся дергать за одежду, влез нахальной пятерней в волосы, уши заложило от свиста и грохота. Не обращая на это внимания, Харальд помог выбраться Йофрид, плотно прикрыл крышку.

Только после этого огляделся.

Палуба выглядела непривычно голой. От толстенного ствола мачты остался пенек с расщепленной верхушкой. А вокруг корабля царил шторм. Бродили безумными чудовищами громадные серые волны. Совсем низко нависло небо, покрытое черными клочьями стремительно несущихся облаков. Оттуда сыпался мелкий противный дождь.

Ветер на мгновение стих, и тут же с кормы донесся крик.

Там, вцепившись в руль, скорчился Нбоге. Он что-то вопил и показывал руками на остаток мачты.

Харальд поспешно ухватил концы веревок, своей и Йофрид, и бегом, насколько позволяла качающаяся палуба, направился туда. Сапоги скользили, но он успешно добрался и принялся закреплять веревки.

Привязал Йофрид, а когда занялся собой, то с ужасом увидел, что волна, больше всех предыдущих, идет прямо на корабль. Сердцевина ее была черной, а наверху, на зеленоватом гребне, виднелась оторочка из белой пены. Надвигаясь, она грозно рокотала.

Замерзшие пальцы отказывались гнуться, а веревка неожиданно заупрямилась, не желая сворачиваться в узлы. Харальд ощутил, как его охватывает паника. Если не привязаться, то огромный водяной язык просто слизнет его с палубы!

Дрожащими руками ухитрился затянуть узел, и тут же нос, украшенный орлиной головой, врезался прямо в середину волны. Водяная стена надвинулась, грозя поглотить корабль, и Харальд закрыл глаза.

Его ударило, сверху обрушилась непомерная тяжесть. Куда-то поволокло, но он изо всех сил вцепился в остатки мачты. Мускулы заныли, не в силах выдержать чудовищное напряжение. Он почувствовал, как разгибаются руки, и тут же все закончилось…

С судорожным всхлипом он сполз на палубу. Торопливо обернулся – что там с Йофрид?

Она лежала на крышке люка, распластавшись, точно морская звезда. Веревка, к счастью, выдержала. Нбоге тоже оказался на своем месте, у руля. Он даже выглядел не мокрее, чем раньше, и вновь что-то кричал. Звуки ветер уносил в сторону, виден был только широко раскрытый рот.

«Торопит! – неожиданно понял Харальд. – Корабль долго не продержится!»

Он подергал за веревку Йофрид. Девушка поднялась, потрясла головой, так что с волос полетели брызги, и на четвереньках поползла к наставнику. Когда оказалась рядом, он прокричал ей в самое ухо:

– Начинай! Черти ножом на палубе!

Она кивнула, и широкий тупой клинок вонзился в желтые доски.

Йофрид продвигалась аршин за аршином. Рисунок, составленный только сегодня, словно огнем горел в ее памяти. Ветер дул с такой силой, что иногда забивал рот, не давая дышать, в ладони вонзались занозы, а под мокрой одеждой вольно разгуливал озноб.

Но все это было не важно. Главное – что она должна справиться, должна использовать свой дар, чтобы спасти корабль, людей…

Пропитанное водой дерево резалось легко, а широкие доски позволяли без помех изображать самые сложные символы. Пару раз по палубе прокатывались волны, но не такие страшные, как первая.

Мягкая водяная рука слегка поднимала ее над палубой и отбрасывала к корме, насколько позволяла веревка. Но потом она уходила, и Йофрид поднималась, отряхивалась и вновь ползла туда, где прервала работу.

От того места, где раньше была мачта, за ее действиями одобрительно следил наставник.

Харальд наблюдал, как ловко девушка орудует ножом, и испытывал смешанные чувства – гордость наставника, изрядно сдобренную беспокойством. Талант девушки был слишком силен. Она освоила за полгода то, на что самому Харальду понадобилось несколько лет, а он ведь сумел стать Владетелем, и не самым слабым.

Чего достигнет Йофрид, если будет учиться дальше?

Эта мысль заставила его закашляться.

Тем временем девушка закончила рисовать, замерла на мгновение, будто оценивая проделанную работу, а потом встала. В самом центре магического круга.

– Куда? Свалишься! Читай заклинание сидя! – крикнул Харальд, понимая, что она его все равно не услышит.

На корме замер Нбоге, глаза на черном лице казались размером с донышко кувшина.

Йофрид стояла, и подошвы ее сапог словно прилипли к палубе. Как ни качало корабль, девушка даже не пошатнулась. Мокрые волосы разметались по плечам, платье плотно облегало гибкую фигурку.

Медленно, очень медленно, на взгляд Харальда, она подняла руки к низкому штормовому небу, истерзанному беспощадным ветром, и заговорила. Он не слышал слов, видел только, как шевелятся губы.

Йофрид же видела гораздо больше. Магический рисунок вокруг нее ожил и засветился в тот момент, когда она провела последнюю линию. По нему потекли волны лилового пламени, бирюзой на золоте вспыхнули прорезанные в желтых досках буквы. По четырем сторонам света поднимались потоки серебристого сияния, прозрачные, едва заметные, и колыхалась поверх них зеленоватая вуаль.