Невезучие - Татьяна Устименко Страница 38

– Бабы! – гневно рявкнула я, хамски комкая тогу и метко швыряя ее в самый грязный угол горницы. – Я вам что, пугало огородное?! Да ни в жизнь я эти претенциозные шелка не надену!

– Так ведь свадьба же! – заполошно всплеснула руками тетка Матрена. Потом глянула в мое красное от возмущения лицо и льстиво затараторила, явно намереваясь не мытьем, так катаньем усмирить и умаслить свою сумасбродную воспитанницу: – Ох уж ты милушка, княжна наша, ты только не противься! Мы-то ведь в подобных делах толк знаем. Сейчас мы тебя в баньке напарим, косы твои долгие в березовом отваре промоем, луковой шелухой подзолотим. Разоденем тебя в наряды приглядные, аки паву! Да посол эльфийский от твоей красоты язык свой медоточивый проглотит! Глазоньки ясные угольком подведем, бровки собольи насурьмим, а ланиты-то бледные мы тебе, лебедь белая, нарумяним!..

Нянька шустро вытащила из кармана своей душегреи здоровенный буряк, споро разрубила найденным на столе ножом и в качестве наглядной демонстрации приложила к своим толстым щекам половинки злополучного корнеплода. Затем старательно потерла и горделиво продемонстрировала мне полученный сногсшибательный результат. На откормленной Матрениной ряхе немедленно расплылись два безобразных багровых пятна. Я досадливо поморщилась. Да если лорд Денириэль увидит на моем лице подобный вульгарный румянец, то, думается мне, он сей же миг сбежит куда подальше, решив, что я подцепила скоротечную чахотку. То-то батюшка кипеж поднимет! Не-е-ет, а ну-ка на фиг этих не в меру толковых сводниц вместе с их модными прибамбасами и свекольным макияжем!

– Знаете-ка что, бабы, – категорично начала я, кончиком сабли поддевая шелка и вместе с жемчугами бесцеремонно спихивая их с кровати, – а катились бы вы куда подаль…

Но тут мои невежливые излияния прервал истошный, полный животного ужаса вопль, донесшийся со двора. Я мгновенно прыгнула к окну и по пояс высунулась наружу.

Над княжеским двором с видом злоумышленника завис серо-коричневый дракон, не шибко крупный – сразу ясно, что еще молодой и не опытный, – но, похоже, настроенный весьма воинственно и успешно отпугивающий батюшкиных ратников тонкими струйками огня, то и дело вырывающимися из его оскаленной пасти. Внизу царила беспросветная паника. Народ бестолково носился туда-сюда, выли женщины, лаяли собаки. Дворовый козел Оська сдуру ломанулся в заросли репейника, понятно, тут же завяз в здоровенных стеблях и сейчас истошно мекал так, словно с него живьем сдирали его блохастую вонючую шкуру. И в довершение ко всему возле колодца недвижимо застыла оторопевшая Витка, бесцветностью побледневшего лица сейчас сильно смахивающая на прекрасную мраморную статую.

– Принесите мне лук со стрелами! – ультимативно потребовала я, и Михась сей же час подал мне все испрошенное.

Я наложила на тугую тетиву полновесное древко с острым наконечником величиной не менее чем вполладони, прицелилась и выстрелила. Стрела свистнула в воздухе и впилась дракону точнехонько под крыло. Чудовище взревело, а я злобно заорала в унисон с ним, потому что разглядела, как тварь протянула правую переднюю лапу и алчно сгребла обморочно обмякшую Витку.

– Отпусти девку немедленно, тварюга подлая! – со всей мочи заголосила я, угрожая дракону новой стрелой.

– Не отдам княжну, она моя! – нахально ответила тварь, презрительно прищуривая глаза. – Фигу тебе с маслом, мымра задрипанная!

– Да какая же она княжна?! – искренне возмутилась я. – Княжна – это я, а она простая дворовая девка!

– Не ври, лахудра лохматая! – ехидно отбрил дракон. – Я видел портрет, это – княжна Рогнеда собственной персоной! А ты сама-то себя в зеркале давно ли зрела? Да из тебя княжна, как из меня павлин!

– Нет, ты не павлин, ты – тупой самодовольный индюк! – Я погрозила дракону кулаком и снова прицелилась.

На этот раз стрела попала ему в подбровную впадину, лишь чудом не задев глаз. Чудовище рассвирепело окончательно. Не отпуская несчастную Витку, оно широко распахнуло пасть и дохнуло огромным клубком жгучего пламени. Я успела вовремя отшатнуться от окна. Мимо меня пронеслась сама смерть, в угли испепеляя вековые лиственничные бревна и, словно бумагу, прорывая толстые сосновые балки. Светелка заполыхала. Дико завизжали бабы. А в небе ликующе хохотал дракон, будто тряпичную куклу перекидывая из лапы в лапу совершенно не сопротивляющуюся Витку.

Я заскрежетала зубами от обуревавшей меня бессильной ярости. Хорошо, что хоть я не растерялась и не поддалась царившему вокруг смятению. Я шепнула несколько слов Михасю, обрадованно увидев, что он отреагировал точно так, как я велела, – выпрыгнул в окно, приземлился на наш коронный стог и растопырил руки, приготовившись ловить баб. Первой я вытолкнула из горницы оглушительно визжащую няньку Матрену, предоставив бегающим по двору ратникам возможность полюбоваться ее колоколом раскрывшимся сарафаном и ядреными ляжками в заграничных цветастых панталонах. Баба смачно ухнула в сено, чуть не до самого низу пробив немаленький стог своими увесистыми, откормленными телесами. За ней, правда, не без моего посильного подпинывания и подпихивания, последовал десяток боярышень одна другой дороднее…

– Рогнеда! – кричал Михась. – А как же ты?!

Я свесилась через подоконник и тут же отшатнулась назад, вспомнив про крысу. Окрест вовсю бушевало пламя, опаляя мне брови и подбираясь все ближе. Из-под стола выскочила панически попискивающая Грымза и, шустро цепляясь коготками, вскарабкалась по моей ноге и животу, прячась в спасительный нагрудный карман кафтана.

– Эх, не повезло нам с тобой, красавица! – призналась я, рукавом прикрывая любопытную крысиную мордочку от летящих искр. – Боярышни-то стог совсем развалили, придется так прыгать, но ведь ноги-руки переломаю…

– Доченька, – завопил мечущийся по двору князь-батюшка, – прыгай, не бойся! Мы тебя на скатерть споймаем…

Я вскарабкалась на тлеющий подоконник. В небе неподвижно завис подлюга-дракон, с кривой ухмылкой заинтересованно взирающий на устроенный им беспорядок. Бегавший с ведрами народ старательно тушил пожар, перекинувшийся уже и на центральный корпус княжеских палат. А вот моя горница, кажется, пропала окончательно.

«Неужели это знак? – испытывая странное спокойствие, удивилась я. – Знамение свыше, недвусмысленно подсказывающее, что отныне моя дорога лежит прочь из отчего дома?»

Наверное, со стороны это выглядело настоящим сумасшествием. Пламя ревело, пожирая остатки добротно просмоленных стен, а я задумчиво сидела себе в оконном проеме, чего и в лучшие-то времена не делала, сосредоточенно поглаживала Грымзину мордочку и выспренно размышляла о будущем, которого у меня и вообще могло уже не быть…

– Рогнеда, прыгай!

Многоголосый призыв вывел меня из транса. Я взглянула вниз, кашляя от вонючего дыма, разъедавшего глаза и легкие, и стараясь не дышать очень уж глубоко.

Братцы притащили толстую камчатую скатерть, до этого застилавшую стол в батюшкиных хоромах, и сейчас выстроились в круг, что есть сил растягивая между собой плотную, расшитую узорами ткань.