Подопечный - Сергей Костин Страница 38

Теки спасались бегством. До ближайших построек. И там, затаив дыхание наблюдали за происходящим. Клавка свалилась со стула, и так как никто не удосужился поднять ее, взирала безумными глазами на страшилище.

Дракон вновь перевел вектор глаз на эшафот, приподнял верхнюю губу, обнажая здоровенные клыки и сказал.

– Здорово, мужики! Проблемы?

Встретить говорящего дракона на бескрайних просторах галактики не такая уж сенсационная вещь. Удивительно другое. Голос дракона, могу утверждать это со стопроцентной гарантией, был мне знаком.

– Петрович, ты штоль?

– Не, Матрена Сергеевна. Ну, конечно, я. Не ожидал?

Объясните мне, деревенскому мужику и Страннику в одном лице, как голос и все остальное нашего деревенского председателя мог оказаться здесь. Причем в самое подходящее время? Я тоже не знаю. Загадка мироздания.

– Петрович… А?…

– Вид мой что ль не нравиться?– дракон приподнял бровь, и я понял, что хоть председатель был и неплохой мужик, но последние необратимые изменения в организме дурно повлияли на его нервную систему.

– Да нет, Петрович. Непривычно. А так, вроде, нормально.

– То-то же, – Петрович приподнял одно крыло, засунул под мышку морду и пощелкал там челюстями, – Замучили Харики. Вши наши драконские. Тебе Васильич не понять. У тебя, смотрю, другие неприятности.

Дракон неожиданно встрепенулся, заметив сидящую Клавдию, сфокусировал глаза и выдвинув телескопическую шею продвинул пасть поближе к женщине.

– Вы только посмотрите, кто тут у нас. Клавдия, собственной персоной!

Клавка икнула и стала отползать от, чего греха таить, смрадно дышащей головы председателя.

– Петрович, может для начала развяжешь нас, а потом и все остальное, – поинтересовался я.

Дракон склонил голову набок, обдумывая предложение и бросив Клавке что-то насчет того, чтобы никуда не сматывалась, обратился к нам.

– Щас мужики.

Сложив губы трубочкой, он осторожно дунул и вырвавшаяся струйка пламени охватила помост.

Зинка заголосила, но к моему удивлению ни я, ни мои товарищи не пострадали. Обгорелые веревки свалились на дощатый пол, а довольный дракон прокомментировал:

– Не дрейфить. Проверено. Минздравом.

Пока мы приводили себя в порядок, Петрович положил морду перед Клавкой и долго, долго смотрел на полуживую бабу.

– А ведь это я через тебя такой, – грустно молвил дракон, – Помер я в больнице. Точно. Вот меня за дела мои земные и наградили. Живи, мол, парень вечно.

Петрович тяжко вздохнул и вокруг запахло тухлыми яйцами.

– Петрович?– спрашиваю я, – Так ты что, помер? А как же…

– Как был ты любознательным, так и остался придурком, – дракон икнул, прислушался к зову желудка, протянул лапу к текам, сграбастал несколько штук и запихнул в пасть.

Не для слабонервных зрелище. Я отвернулся.

Дракон несколько минут задумчиво пережевывал хрустящих нелюдей, потом сплюнул на землю непонравившиеся части и пояснил:

– А ты Васильич думал, что я травоядный? Мне чтоб желудок набить надо полдня на карачках по полю лазать. А так ничего. Не соленые правда, но есть можно. Кстати, Клавка то наша смотри как располнела. Калорией до фига, наверное. Сочная и аппетитная.

Клавка, ни жива не мертва шлепнулась в обморок.

– Петрович, ты того, рассказал бы… Как там все…

– А че рассказывать? – дракон вынул когтем из клыков кусок мяса, внимательно изучил его и отправил обратно в пасть, – Не долечили меня, Васильич. Сам слышал от врачей. Мол, пустое дело парня выхаживать. Помрет все равно. Вон как меня Клавка оприходовала. Ну и помер, стало быть. Лечу. Рядом маячит такой же как и у тебя – лысый, ангелом называется. И сделку предлагает. Ты, типа того, отомстить должен. За смерть свою безвинную. Всем злодеям. Во всей вселенной. Мы душу твою покудова брать не станем. Разберешься с делами, а потом и милости просим. Я и согласился. Кто ж знал, что меня в эту тушу запихают. И что этой гадости по всем планетам видимо-невидимо. Но это я разберусь. Кто у вас там книгой жалоб заведует.

Мустафа нервно крутил пальцами оставшиеся волосы и, кажется, не знал что сказать.

– Вот я и говорю, – продолжал Петрович, – Бардак. Нигде порядка нету. Но я своего добьюсь. Вот только с Клавкой разберусь… А где она?

Клавки нигде не было. Исчезла Клавка. Ушами меньше хлопать надо.

Дракон завыл, заметался, хвостом здания стал рушить. Во общем не до нас ему стало. Помог и ладно. И не очень то мне интересно с умершими председателями болтать. Пускай даже и с хорошим.

– Сматываемся, – приказал я.

Перепрыгивая через завалы тел, мы бросились прочь.

– А дракон? – Мустафа то и дело оглядывался на разбушевавшегося Петровича, – Может с собой возьмем. Это ж какая поддержка с воздуха и земли?

– Под ноги смотри, дурень, – перебил я ангела, – Забудь о драконе. Сначала здесь всех перелопает, потом в остальных четырех городах, а когда кушать станет нечего до нас очередь дойдет. Я председателя знаю. Пока Клавку не отыщет, не успокоиться. Пущай пасется. Нам забот меньше.

– Так это ж твои владения?! – не унимался хранитель, – Где забота твоя, отеческая?

– Ты что, совсем сдурел? – не выдержал я, – Я еще жить хочу. А теки… кто поумнее в леса разбегутся. Жизнь заново начнут. А остальные… И вообще, кто виноват, что Петрович в дракона переселился? Твои ведь постарались?

– Ну мои, – согласился с железными доводами Мустафа.

– Вот и заткнись.

За чертой города творилось нечто невообразимое.

Не обращая никакого внимания на нас по сторонам разбегались еще живые теки, кто с тюками, кто пустой. А город охватило пламя. Горели дома, пылали постройки. И над всем над этим ворочалась громадная туша дракона. С душой простого русского председателя колхоза.

Вскоре зарево пожарища осталось далеко позади. Случайно попадавшиеся теки старательно избегали встречи с нами, быстро исчезая в кустах или среди деревьев. К полудню и они пропали. Ничего, подумал я, зверюшки плодовитые, оклемаются быстро.

Ангел застонал и свалился на землю.

– Не могу больше. Ног под собой не чую. Тяжело с непривычки то.

Конечно тяжело. Я и не возражал. Одно дело облачком по белу свету шляться, да советы непутевые разбазаривать, совсем другое своими ножками тюкать. Ну привал, так привал.

Зинаида немного покружила вокруг, затем присела рядом.

– Почему все так получилось?

– Ты обо мне?

– Да. Остаточная заложенная во мне программа говорит, что ты должен был поступить иначе. Где твоя сила?