Практическая демонология - Елена Малиновская Страница 38

В глазах Ромуала метнулась тень какого-то животного ужаса. Он так сильно вздрогнул после моих слов, что едва не свалился со стула.

– Какой эффект? – внезапно позади меня раздался удивленный голос Таши.

Я досадливо поморщился. Совсем забыл об ее присутствии!

– Выйди, пожалуйста, – кинул я ей, не оборачиваясь. – У нас тут очень серьезный разговор. Можешь помешать.

– Я хочу знать! – настаивала Таша. Она подошла ближе и положила мне руку на плечо. – Речь ведь идет обо мне и моем здоровье.

Какое-то мгновение я колебался. Но потом неопределенно хмыкнул. В принципе, почему бы и нет? Таша должна увидеть истинные лица окружающих ее людей. Самое время сорвать с них маски заботливых родственников.

– Обещай, что после этого будешь сидеть молча, – . попросил я. Дождался, когда Таша легонько сожмет мне плечо в знак согласия, и только после этого продолжил: – Грубо говоря, твой милый братец давал тебя настой, вызывающий зависимость. Еще бы пару недель, и ты жить без этого пойла не смогла бы.

Все мое внимание было сосредоточено на Ромуале, поэтому я при всем желании не мог видеть то, как отреагировала Таша на мои слова. Однако услышал ее голос – пустой и безжизненный, когда она обратилась к брату:

– Это правда?

Я изумленно изогнул бровь, когда ощутил, как яростно собеседник пытается сбросить с себя путы моих чар. А он не так прост, как кажется. Пожалуй, пару лет назад мне бы не удалось с ним справиться.

– Ответь своей сестре, – скривил я уголки губ и еще чуть-чуть увеличил нажим. – Не заставляй ее повторять.

Мужчина вскинулся было встать, но тут же опустился обратно. Судорожно дернул кадыком, словно слова встали ему поперек горла.

– Да, – прохрипел Ромуал.

– Но зачем? – В голосе Таши было столько обиды, будто у маленького ребенка отняли и на его же глазах сломали самую любимую игрушку.

Ромуал посинел лицом. Его упорное сопротивление начало меня слегка беспокоить. Как бы не переусердствовать. Еще убью ненароком и безмерно обрадую тем самым святую инквизицию. Устали небось моего промаха дожидаться.

– Я не могу ответить при ней, – наконец взмолился Ромуал, с безумной надеждой глядя на меня. – Пусть уйдет. Я все тебе расскажу..

Я мешкал лишь мгновение. Мой противник оказался слишком упрямым типом. Если я продолжу беседу в прежнем ключе, то рискую просто прикончить его. И потом, никто не мешает мне передать наш разговор Таше позже, наедине. Если, конечно, я сочту это нужным.

– Таша, подожди меня в коридоре. – Я постарался вложить в свою просьбу как можно больше ласки. – Прошу. Заодно проследи, чтобы нас никто не беспокоил. Тот же Широн, к примеру.

– Но я имею право знать!

– Конечно, имеешь, – легко согласился я. – Но твое присутствие заставляет нервничать твоего брата и делает его очень упрямым. Я боюсь, что если ты останешься, дело может кончиться весьма печально. Слишком сильно его сопротивление.

Краем глаза я заметил, что Таша гордо выпрямилась после моих слов. Неполную секунду раздумывала, как следует поступить, но потом презрительно поджала губки и удалилась в коридор.

Я дождался, когда дверь за ней захлопнется, и только после этого сделал приглашающий жест рукой, предлагая мужчине продолжить.

Тот долго молчал, будто собираясь с духом. Так долго, что я решил ему немного помочь.

– Ты опаивал Ташу специально, чтобы она не смогла больше сопротивляться тебе? – задал я вопрос, который так и вертелся у меня на языке.

Я предполагал, что Ромуал побагровеет от возмущения, начнет кричать и брызгать слюной от столь низкого предположения. Но он лишь скривился, буд. то от невыносимой боли, и кивнул.

– Она ведь мне не родная сестра. – Мне пришлось напрячь весь свой слух, чтобы услышать его шепот. У нас нет общих родителей. Что в этом плохого?

– Что плохого? – удивленно переспросил я. – Ты считаешь, что любовь и послушание, полученные столь недостойным путем, хорошее дело? Ты хоть представляешь, в кого превратилась бы Таша после полугода приема твоей отравы? В безумное существо, которое живет лишь для того, чтобы пить эту дрянь. Она перестала бы расчесываться, умываться, даже естественные надобности стала бы совершать под себя. Кормить и поить пришлось бы насильно, поскольку Таша утратила бы ощущение голода и жажды. Ты такой участи желал своей сестре?

– До этого бы не дошло, – упрямо качнул головой Ромуал. – Как только я получил бы свое, то перестал бы давать Талии отвар. В тот же день. Конечно, она бы немного помучалась, но пережила бы.

– Получил бы свое? – нахмурившись, повторил я. – Позволь, но ты ведь женат. Значит, ни о какой свадьбе речи не может идти. О чем ты?

Ромуал отчаянно дернулся еще раз, видимо, рассчитывая, что, увлекшись разговором, я потерял бдительность. Не получилось. Я кашлянул, слегка растерявшись от подобной настойчивости, и вновь поймал взгляд мужчины. Не хочешь по-хорошему, поговорим по-плохому.

– Она ведь красивая девушка, – после молчаливой минутной битвы наконец сдался Ромуал. – И всегда была такой. Пушистые длинные волосы, синие бездонные глаза… И рядом всегда был я. Я следил, как из неуклюжего ребенка она превращается в прекрасную юную леди. Я оберегал ее от ухажеров, мечтая, что именно со мной она познает все радости любви. Но моя мать… Видимо, она заподозрила что-то неладное. Как только Талии исполнилось четырнадцать, моя мать более не оставляла нас наедине. А потом вынудила меня жениться на толстой прыщавой городской девахе, дочери травника, в лавке которого я подрабатывал.

– Какая мерзость! – совершенно искренне возмутился я. – Неужели нельзя было как-то совладать со своими чувствами? В конце концов, сделал бы ей предложение!

– Не говори глупостей, – отмахнулся Ромуал. – Талия никогда не любила и никогда не полюбит меня по доброй воле. Для нее я навсегда останусь сводным братом. Да и потом, кто бы разрешил этот брак? Для служителей Светлой Богини мы родственники, пусть и не кровные. Мне бы просто не дали разрешение на ритуал.

Мужчина опустил голову и глухо буркнул:

– Это не значит, что я не пытался провернуть все по взаимному согласию. Ради Талии я готов был бежать в другие края, где никто бы не знал о нашем гипотетическом родстве. Там бы мы без проблем совершили брачный обряд и жили бы долго и счастливо вместе. Я намекал Талии на свои чувства каждый раз, когда по недосмотру моей матери мы оставались наедине. Сначала она смеялась над этим, считая мои слова проявлением слишком сильной братской любви. Потом, после одного случая, когда я едва сдержался, стала бояться меня.

Ромуал замолчал, а я с отвращением передерну; плечами. Да, на месте Таши я, не задумываясь, в одних тапочках бежал бы от любящих родственничков Не дом, а настоящее паучье гнездо.

– Ты хочешь сказать, что остановился бы, проведя с Ташей лишь одну ночь? – с недоверием переспросил я и тут же сам ответил на этот вопрос: – Нет, ты бы не остановился. Ты еще не знаешь, насколько сладкой бывает абсолютная власть над другим человеком. Ты бы мучил и мучил ее, сгораемый от похоти, пока несчастная не утратила бы последние остатки разума. А потом принялся бы искать следующую жертву.