Хроники Горана. Прознатчик - Александр Башибузук Страница 38

– Ну и как – интересно?

– Не очень. – Я поразился тому, что едва ли не в первый раз за время нашего путешествия в голосе девчонки не звучали насмешка и язвительность. Странно. Перебесилась уже? Или…

– Вот и мне, – согласилась девушка и зевнула, прикрыв ладошкой рот.

– Твоя мачеха всегда… гм… такая?..

– Почти, – весело усмехнулась Петунья. – Но она хорошая. Правда хорошая.

– Ага, хорошая. Когда спит, – невольно прокомментировал я.

Пета неожиданно расхохоталась:

– Уф, рассмешил… А ты, словен, не такой уж чурбак. Папенька, между прочим, ее очень любит.

Я хотел поинтересоваться ответными чувствами Франки к папеньке или вообще хотя бы к кому-нибудь, но не успел. Мимо нас, гремя сапогами и бормоча ругательства, протопал капитан и скрылся в трюме. За ним с очень довольным лицом проследовала Франка в сопровождении сегрианок. Они тоже весело улыбались. Не могу только понять чему. Спелись?

Франка приметила, что падчерица мирно беседует со мной, и очень холодно окрикнула ее:

– Петунья Додон, следуй за мной, дева. Немедленно!

– Иду, маменька… – послушно пропела девчонка и, подмигнув мне, быстро умчалась за своей мачехой.

– Иду, маменька… – невольно передразнил ее я и, улыбаясь, направился к борту. Нет, все же очаровательная девчонка, даже несмотря на всю ее вредность. А Франка – змея подколодная. Хотя тоже не лишена симпатичности.

Тем временем галера уже входила на веслах в бухту. Я приметил на берегу какие-то деревянные конструкции и поинтересовался у Свена, того самого, который Кривой Болт.

– Живет кто на острове?

– Та не… – покачал головой Свен. – Ремонтируются тутой после Пояса, тудыть его в шкаторину. Вот стапеля с воротом и сладили. Добренецкая купецкая гильдия раз в год сюда посылает мастеров: в порядок все привести, значица, для общего пользования, за что ей члены ейные долю малую платют. Видишь, и для нас в пригоде стало. Сейчас быренько лебедушку нашу на берег выдернем да починим… Обожди… – Старшина вдруг подозрительно посмотрел на меня и поинтересовался: – А ты что, славен, сего не знаешь?

К счастью, объясняться мне не пришлось, Кривой Болт приметил какую-то крамолу среди своих матросиков и, завывая как кикимора, умчался приводить оных к порядку. Вот и ладненько. Что там еще на острове высмотреть можно?..

Пологие песчаные пляжи, усыпанные грудами водорослей и плавником, густой, чуть ли не строевой еловый лес, судя по всему, определивший название острова. В его глубине виднеются высокие скалистые холмы, на вершинах покрытые шапками снега, над лесом – тучи разнообразной пернатой живности. И здесь почему-то гораздо теплее, чем на Звериных островах. Даже зелень среди камней проглядывает. Симпатичный островок.

– Как спалось, мой друг? – Ко мне подошел Асхад.

– Хорошо.

– Я долго думал над твоим последним вопросом, Горан… – Чародей выглядел очень уставшим и говорил немного мрачным тоном. – И теперь хочу рассказать одну… скажем так, сказку…

– С удовольствием вниму вашей мудрости, Асхад ад Аддин… – Я слегка поклонился ему. Показалось, что этот разговор очень важен для старого чародея.

– Гор… – Асхад ответил на поклон. – Ты очень похож… но слушай, слушай внимательно… Очень давно, еще до побоища при Дромадаре, адепты Агж Хора, достославной академии чародейства Харамшита, нашли способности к Силе у одного маленького мальчика. Они его забрали к себе, и родители этого мальчика беспрестанно славили Старших, так как получили целых пять курушей: серебро, которое помогло выжить их остальным детям. Не буду рассказывать, как происходило обучение, но в результате имя этого мальчика высекли на Черной стеле славы Агж Хора, где фиксируют имена самых выдающихся выпускников сей академии. Мальчик забыл своих родителей, свою Родину, и ему вообще не было никакого дела до прошлого и будущего, он жил только настоящим. Шло время – силы молодого чародея росли, и перед ним стали открываться тайны мироздания – неподвластные и даже опасные для простого смертного. И одновременно с этим для него начали стираться понятия добра и зла, любви и ненависти. Я думаю, он постепенно переставал быть человеком…

Старый чародей прервался, было видно, что слова даются ему с трудом.

– Со временем… – Асхад говорил очень тихо. – Со временем он возглавил общество молодых честолюбивых владеющих – ставящих под сомнение постулаты основателей Капитула, да что там, они ставили под сомнение все основополагающие законы этого мира. Общество стало практиковать некоторые опыты, даже выходящие за границы черного и белого чародейства. Запрещенные опыты, но дающие власть над жуткими таинственными силами. Одновременно отдавая себя в услужение этим силам. И тут случилось невероятное. Чародей случайно встретил девушку, простую пастушку из Излита. Как очень скоро выяснилось, сила любви оказалась гораздо сильнее всех чародейских практик. Девушка ответила чувствам, но дело осложнилось тем, что к этому времени чародея и его последователей объявили вне закона, и они стали гонимы аки звери лесные. И еще… адепты не поняли своего наставника, так как его поступок кардинально противоречил его же учению. Они посчитали, что он их предал, пошли своим путем и погибли все до единого. Шло время, нашему чародею приходилось скрываться со своей семьей. Да, семьей, ибо у них родился ребенок – сильный и здоровый мальчик. Но розыск никто не собирался останавливать, и вот пришло время, когда чародея и его семью окружили в маленькой разрушенной башне, в горах Шамат. Случилась битва, чародей защищался до последнего, даже обратился за помощью к своим неназываемым повелителям, хотя поклялся своей жене никогда больше этого не делать. И получил ответ… Надо ли тебе, Горан, говорить, какой он получил ответ?

– Отречься от любви и получить спасение? – Я ответил автоматически, так как примерно уже понимал концовку сказки. Если это, конечно, сказка…

– Да… – Асхад опустил голову. – Ему пообещали простить ослушание и помочь, но только в обмен на жизнь дорогих для него людей.

– Я думаю, он сделал правильный выбор?

– Он не успел сделать выбор… – горько прошептал Асхад. – Его любимая не захотела быть предметом торга и, опасаясь, что ее муж пойдет на поводу, убила себя и сына. Ты конечно же захочешь спросить: какое отношение имеет твой вчерашний вопрос к этой сказке?

– Нет, ты мне на него уже ответил. Скажи мне лишь одно: чародей выжил?

– Да, – спокойно ответил Асхад, – но умер для себя и остальных. – А затем старый владеющий неожиданно улыбнулся и заявил: – А вообще, не важно. Гор, мальчик мой, ты не хочешь сходить на охоту? На этом острове водится много черных архаров. Я приготовлю очень вкусный кепап. Ты никогда не кушал такой кепап, я тебя уверяю.

– Я хочу, я хочу на охоту! – радостно воскликнула Петунья, случайно услышав последние слова чародея.

– Какая охота, дева моя? – сварливо отозвалась Франка, тоскливо смотревшая на берег. – Тебе скоро придется забыть об этом примитивном занятии. Не отпущу, даже не проси.