Третья Раса - Дмитрий Янковский Страница 38

Вот это заявление окончательно стряхнуло с меня остатки сонливости. С мутациями биотехов мы уже сталкивались, но вот отыскать в океане совершенно новый, нигде и никем не описанный тип, даже близко ни на что не похожий, – это серьезно.

– Ты говорил с капитаном «Рифа»? – спросил я.

– Нет, – покачал головой Долговязый. – Как раз и хотел с тобой побеседовать, чтобы принять решение.

– Забавно. Старый охотник решил посоветоваться с салагой?

– Ты давно уже не салага, Копуха. И у тебя иногда бывают просечки, что называется. Вспышки озарения, барракуда его дери! Я думал, может, у тебя и сейчас есть мысли по этому поводу.

– Крутится в башке что-то, – признался я. – Но пока бесплотное. Надо расспросить капитана.

– Согласен.

Я оделся в выстиранную форму охотника, мы отыскали нужную барокамеру, и Долговязый нажал клавишу разгерметизации. Заспанный капитан-индус, лет сорока на вид, которого я про себя тут же окрестил капитаном Немо, полминуты моргал и щурился, привыкая к свету. На лбу у него виднелось пятнышко кастового отличия, то ли не смытое водой при всплытии, то ли восстановленное уже после спасения, Наконец Немо пришел в себя, и они с Долговязым заговорили по-английски.

– Я владелец судна, на котором вы находитесь, – представился отставник. – Это бывший спасатель, сейчас списанный и переданный в мою собственность. Мы случайно оказались в зоне бедствия и оказали вам помощь.

– Спасибо, – искренне ответил индус, косо поглядывая на мою темно-синюю форму без погон. Похоже, у него была очень спокойная работа и видеть живых охотников ему еще не приходилось.

– Я хотел бы узнать подробности катастрофы, – продолжил Долговязый. – При каких обстоятельствах вы получили пробоину?

– Меня вызвали со станции «Тапрабани» и предупредили, что у нас прямо по курсу затопляемый риф, – ответил капитан Немо. – Но это оказалась устаревшая информация. Риф взорвали много лет назад. Я продолжил следовать прежним курсом, но через несколько минут сварной шов левого борта не выдержал натиска волн. Внешний корпус получил серьезные повреждения, и мы пошли ко дну. После этого я отдал приказ о перемещении всего экипажа на вторую палубу и о задействовании системы герметизации отсеков.

– Причиной повреждения могла быть ваша ошибка? – спросил Долговязый.

– Да, – со вздохом ответил индус. – Шторм очень сильный. В таких условиях для подобной аварии достаточно незначительной ошибки в выборе направления.

– Никакой ошибки не было! – не выдержав, сказал я по-русски, помня, что капитан понимает язык. – На вас напала торпеда!

В медицинском отсеке воцарилась короткая, но напряженная тишина. Долговязый красноречиво глянул на меня, а потом, уже не стесняясь, повертел у виска пальцем.

– Чего ты людей пугаешь? – спросил он.

– Какая торпеда? – спросил капитан. – Биотехнологическая? С чего вы взяли?

– Это видно по характеру повреждений. – В отличие от Долговязого мне не казалось, что надо скрывать правду. – У нас было время подробно осмотреть пробоину.

– Ты охотник? – спросил наконец капитан Немо.

– Бывший, – неохотно ответил я.

– Понятно, – кивнул индус. – Вы охотитесь уже сто лет, а торпеды все равно продолжают нападать на корабли.

– Это сейчас не та тема, которую стоит обсуждать, – Долговязый снова перешел на английский. – Вы ничего необычного не заметили на сонаре незадолго до катастрофы?

– Что значит необычного? Вы думаете, я только и делаю, что смотрю на показания сонара? Это далеко не главный инструмент, которым пользуются при навигации в океане. Я и включил-то его только тогда, когда с «Тапрабани» сообщили о возможной рифовой опасности.

– И что?

– Сам я не смотрел на экран, а попросил свериться Лесю. Она работает в контакте с морскими зверями, поэтому прекрасно умеет обращаться с сонаром. Я был занят управлением. По словам Леси, сонар показал прямо по курсу уменьшение глубины до тридцати метров. Для среднего транспортника это не опасно, поэтому я не стал отклоняться от курса. Потеря хода могла привести к еще более тяжелым последствиям.

– А вокруг? Она ни о какой опасности не предупредила?

– Нет, я спросил ее о глубине, и она дала мне ответ именно на этот вопрос. Почему бы вам ее не расспросить? Дайте отдохнуть! Мне еще перед судоходной комиссией отчитываться!

– Вам будет намного легче отчитаться, если мы докажем факт нападения биотеха, – спокойно ответил Долговязый. – Поэтому в ваших же интересах передать нам все данные еще до прибытия в порт Суматры.

– У меня нет никаких данных. Но буду признателен, если поможете.

– Хорошо, – отставник кивнул, давая понять, что тема исчерпана. – Ложитесь, капитан, я вас закрою.

Когда крышка барокамеры с шипением стала на место, отставник искоса глянул на меня.

– Где она? – спросил я, прекрасно зная, что он поймет, о ком речь.

– В другом отсеке, его отвели под женский, Сам ее расспросишь?

– Нет. Пойдем вместе. Так будет лучше, поверь.

Мне трудно было избавиться от ощущения, что Леська до сих пор толком не принимает меня всерьез. Я так и остался для нее мальчишкой, с которым она играла на речке в охотников. Как бы там ни было, но допрашивать я ее точно не смогу. Все же был у нее психологический перевес, чего уж тут говорить.

Перебравшись в другой отсек, мы сверились с картой расположения пациентов и без труда нашли барокамеру Леси.

– Ну, ты ее буди сам, – сказал Долговязый. – Вот этой клавишей открывать. А я отойду пока. Позовешь, когда буду нужен.

В этом был резон. Леся была девушкой без комплексов и вполне могла улечься в барокамеру голой. Причем ее бы вряд ли смутил взгляд постороннего мужчины, чего нельзя сказать обо мне. Нажав клавишу, я дождался, когда поднимется крышка.

– Рома? – удивилась Леся, увидев меня.

Она была в майке и плавках, уставшая, но как всегда безумно красивая.

– Тихо! – прижал я палец к губам. – Это не общая побудка, мне надо с тобой поговорить.

– Мне тоже! – Она легко перекинула ноги через край камеры и встала рядом со мной. – Что случилось? Как вы с Долговязым тут оказались? Откуда этот корабль?

– Подожди… – я опешил от такого напора. – Все расскажу, обещаю. Но сейчас у меня есть гораздо более важный вопрос. Ты была у сонара перед самой катастрофой «Рифа»?

– Откуда ты знаешь? – Леся округлила глаза.

– Мы беседовали с капитаном.

– Вы?

– Да, мы с Долговязым.

– Я ошибаюсь или случилось нечто похуже, чем катастрофа транспорта?

– Hе ошибаешься. Вас атаковал биотех. Накинь что-нибудь, я позову Долговязого.