Аллоды. Все корабли Астрала - Роман Афанасьев Страница 38

– Откроем же совет, – возвестил старец неожиданно ясным и сильным голосом. – Посольство Кании, выйдите в круг.

Гордей, приготовившийся обратиться в слух, был удивлен. Голос старца был прекрасно слышен, он волной разносился по залу, и каждое слово можно было спокойно разобрать. Было в этом виновно колдовство или особая конструкция зала, охотник не знал, но зато перестал беспокоиться о том, что пропустит что-то интересное.

Из толпы гибберлингов, стоявших за спинками деревянных кресел, вперед, в ярко освещенный круг у дерева, выбрались девять мрачных гибберлингов. Три тройки – сообразил Гордей. Выглядели они вполне солидно: строгие зеленые кафтаны, причесанные бороды, вязаные шапочки на головах. У одного даже был прицеплен к поясу меч, а еще у парочки в руках были длинные деревянные посохи.

– Расскажите о последних днях в Новограде, – повелел старейшина и тут же без промедления забрался обратно на свой деревянный трон, словно устал стоять.

Посольские гибберлинги, ничуть не напоминавшие веселых и жизнерадостных матросов «Бесстрашного», коротко пошептались, и вперед выступил один из тех, кто сжимал в руке посох.

– Мое почтение совету, старостам и старейшине, – громко заявил он. – Я Тир Ловких. Вот рассказ о нашем последнем посольстве в Новоград.

Рассказ не занял много времени – вопреки опасениям Гордея, гибберлинги не толкли воду в ступе, предпочитая сразу, без околичностей, переходить к делу. Тир быстро рассказал всему залу о том, что он и его друзья отправились, как оказалось, не в первый раз, в Новоград, чтобы завязать знакомство с правителями Кании. Тир признал, что встретили их неплохо, но без особого празднества. Гости – да, послы державы – нет. Общались они, оказывается, со старостой Новограда, пытаясь узнать, чем может торговать Новоград и что у них есть особо ценного для гибберлингов. Переговоры, судя по словам Тира, шли так себе. Канийцы не были особенно заинтересованы в торговле с гибберлингами, явно считая, что малышам нечего предложить Кании. Тир допускал, что это была уловка, но дальнейшие события показали, что канийцы вообще не очень-то любят гибберлингов.

В этом месте Гордей удержался от возмущенного окрика лишь благодаря обещанию, данному Эрику. Он, конечно, не знал, как именно обращались с послами, но точно знал, что большинство канийцев вообще не подозревают о существовании гибберлингов.

Тир продолжил рассказ. Он поведал совету историю о нападении на посольство и о драке на улице Новограда. Из его рассказа получалось так, что гибберлинги противостояли чуть ли не всему городу, а не паре пьяных дураков. Гордей скрежетал зубами, но заставлял себя молчать. В конце концов, он действительно не видел драку своими глазами. Но на его взгляд седобородый слишком уж перегибал палку.

Старикан тем временем продолжил рассказ под возмущенный гул зала. Каким-то образом он забыл упомянуть о том, что один из людей после драки умер. Зато не забыл рассказать о том, что после драки вокруг гибберлингов стали постоянно появляться стражники. О том, что это охрана, а не тюремщики, он тоже не стал рассказывать. По словам Тира выходило, что канийцы злые, жадные, глупые и не любят гибберлингов. Переговоры были свернуты, старейшина Новограда больше к ним не являлся, а когда посольство собралось вернуться на корабль, болтавшийся в астрале неподалеку от Новограда, двое из посольства пропали. Тогда оставшиеся решили, что ждать больше нечего, и бежали из Новограда прямо посреди ночи.

– Кто пропал-то? – прокряхтел один из старцев со своего кресла. – Вроде все туточки.

Смешавшись, Тир признал, что пропал сопровождавший их эльф и беспокойный ущербный Резак.

– Вы там эльфа бросили? – крикнул со своего кресла старейшина. – Грандера? Ополоумели, что ли?

Тир забормотал какие-то оправдания, что, дескать, была угроза жизни посольским, а эльфа постоянно сбивал с прямой дорожки смутьян и полоумный Эрик Резак.

Из зала донесся дружный гул, из которого Гордей понял, что большинство не одобряет послов, бросивших дружественного эльфа на произвол судьбы. А вот психованному Резаку, баламутившему народ, – туда и дорога.

– Тихо, – воскликнул старейшина, поднимая над головой суковатую палку. – Так чем дело кончилось? Что скажете, послы?

– Нас оскорбили, на нас напали и вынудили бежать, – важно ответил Тир под одобрительные кивки остальных послов. – Двоих из посольства, скорее всего, убили, и кем они были, не важно. С Канией дела вести нельзя, да.

– Чепуха! – раздался громкий крик из зала, и море гибберлингов взволновалось, когда все одновременно повернулись посмотреть – кто это там кричит.

Ближайшие к площадке гибберлинги расступились, и в круг света вышел Эрик Резак. Он шел ровно, прямо, задрав голову, и, казалось, даже стал выше ростом. Большие пальцы он заложил за пояс и с усмешкой глянул на примолкших послов.

– Чепуха! – громко повторил он. – Вы просто трусы, глупцы и слепцы. Вас обвели вокруг пальца, а с Канией дело иметь можно и нужно!

– Резак! – Старейшина потряс палкой. – Опять ты лезешь куда не просят!

– Меня помянули, вот и я, – твердо отозвался Эрик, поворачиваясь к старику. – Моей почтение, старейшина.

Старикан пожевал губами, покосился на других старост, восседавших в креслах. Он явно не испытывал особой радости от появления Эрика, но вместе с тем на его лице читалось облегчение: пропавший гибберлинг нашелся.

– Погодите, – буркнул староста из другого кресла. – А эльф-то где? Бард вроде, где он?

Старейшина вопросительно глянул на Эрика, и тот махнул рукой в сторону притихшего зала.

– Винсент из семейки Грандер здесь, – объявил он. – Коли охота, совет может его расспросить.

– Ну, слава Древу, – буркнул старейшина под одобрительный гул зала. – Хоть все целы.

– Эй, – подал голос примолкший было посол Тир. – Опять Резак воду баламутит! Зачем на совет влез? Не звали тебя.

– Не было сил терпеть твое вранье, Тир, – прямо отозвался Эрик. – Старейшина, дозволь мне рассказать, как на самом деле все было!

– Ты, Резак, надоел уже всем хуже горькой редьки, – отозвался старикан, сидящий довольно далеко от старейшины. – Уж уцелел, так займись чем полезным, хватит народ баламутить.

– А я послушаю, – гаркнул другой староста, в чьей седой бороде еще оставалось довольно много черных волос. – Куда они девались-то в ту ночь, когда наши храбрецы дали деру от канийцев?

Остальные старосты одобрительно загудели – мол, и они хотят послушать, что там такого стряслось. Зал тоже загудел и примолк, когда старейшина вскинул палку, призывая всех к тишине.

– Ну, добро, – сказал он. – Давай, Резак, рассказывай, если невтерпеж. Остальным молчать! Молчать, я сказал! Тихо, скаженные!

Эрик, все так же держа руки у пояса, подбоченился и начал свой рассказ. Гордей слушай вполуха – эту историю он уже знал, и потому тихонько оглядывался по сторонам, разглядывая гибберлингов, шепчущихся в темноте огромного зала. Большинство, затаив дыхание, слушали рассказ Эрика, но были и такие, что тихонько бурчали, недовольные вмешательством полоумного одиночки.