Девять унций смерти - Сергей Раткевич Страница 38

— Это еще не повод для такой скверной работы! — резко возразил первый. — Этот чертов распорядитель вовремя заболел, вы не находите?

— Хм-м… возможно… — вступил еще один. — Думаю, мы уже составили свое мнение об одной стороне этого дела. Заслушали господина помощника распорядителя работ и его уважаемых коллег, — издевательски вежливо поклонился гильдейский. — Осмотрели само место… хм-м… работы… Не пора ли послушать… хм-м… ответчика? А заодно и на его работу поглядеть. А то ведь камни снимать — дело нехитрое.

— И то дело!

— Ваша правда, уважаемый коллега…

— Давайте действительно послушаем.

— И посмотрим.

Якш подмигнул сопровождавшей его страже и шагнул вперед.

Открывший было глаза помощник производителя работ зажмурился еще крепче. Потому что знал уже, что сейчас произойдет. И ошибся. Произошло совсем не это.

— Вряд ли кому интересно смотреть, как я основу снимать стану, — сказал Якш. — Пусть ее снимут те, кто положил.

Помощник распорядителя работ дрогнул от восторга и открыл глаза. В нем радостной птицей забилась надежда. Этот болван сказал грубость и глупость! Ему приказали рассказывать и показывать, а он, видите ли, требовать взялся! Может, не все еще потеряно? Может, сейчас старшина гильдии осерчает на выскочку, и все еще можно будет как-то поправить?

Помощник производителя работ посмотрел на гильдейского старшину, и вспыхнувшая радость мигом увяла. Потому что старшина смотрел на него.

— А лучше бы ты сразу пришел с повинной, — сказал тот. — Прикажи своим людям снять все это безобразие, — он брезгливо ткнул пальцем в скорчившийся от стыда переулок. — Да хоть тут не напортачь, стыдоба…

* * *

Класть камням основу легко. Люди, небось, ни в жизнь не поверят, а только это и в самом деле легко. Гному.

Ведь это же так просто. Ведь это же так здорово. Сделать камням хорошо. Так, чтоб им лежать удобно было. Крепко. Надежно. Правильно. Что может быть проще? Ну разве что совсем ничего не делать. Хотя нет. Совсем ничего не делать — это и есть самая тяжкая работа, самый трудный труд на свете. Такое ни одному гному не под силу. Недаром одной из самых страшных петрийских казней было насильственное лишение труда. Ни один гном долго не выдерживал столь страшных мучений.

— Вот это да! — доносился до Якша восхищенный шепот зрителей.

— Эк, работает!

— Как песню поет!

Якш приостановился. Вытер со лба несколько капель пота.

— Так. Здесь мне бы понадобились помощники. Двое, — сказал он.

— Не откажите в такой чести, уважаемый коллега, — скидывая кафтан, шагнул к нему гильдейский старшина.

— Не откажу, уважаемый коллега, — улыбнулся Якш. — А вторым… вторым пусть будет — он!

Палец ужасного коротышки уперся в грудь помощника производителя работ, и тот чуть не завопил от ужаса. Он убежал бы, вот только ноги отнялись.

— Он? — удивился старшина гильдии. — Но… зачем он вам, уважаемый коллега?

— Должен же он научиться хоть лопату в руках держать, — усмехнулся Якш.

— Вряд ли ему это предстоит в ближайшее время, — старшина гильдии посмотрел на помощника производителя работ с нескрываемым омерзением.

— Мне не хотелось бы, чтоб он понес очень суровое наказание, уважаемый коллега, — промолвил Якш.

— Вот как? — удивился старшина гильдии. — Но почему?

— Да как-то стыдно мстить существу настолько слабее себя, — ответил Якш. — Да ты держи лопату-то, остолоп, — черенок ткнулся в грудь помощника производителя работ.

Кто-то из его работников фыркнул. Он гневно оглянулся в ту сторону и тут же поник. «Его работники!» Бывшие его работники. А он сам… почти что арестант. Разве что этот странный коротышка, вдруг проявивший ни с того ни с сего милосердие, упросит господина гильдейского старшину.

— Не отдавать его городу? — задумчиво промолвил старшина гильдии.

— Не отдавать, — кивнул Якш.

— И что с ним тогда?

— Пусть в подмастерьях бегает, пока работать не научится и прощенья не заслужит, — предложил Якш, и бывший помощник распорядителя работ сжался от ужаса.

В подмастерья! Да это едва ли не хуже, чем в тюрьму! Все сначала! Все, абсолютно все! А попадется ли еще раз глупенькая дочка мастера, женившись на которой можно облегчить себе дорогу наверх? Впрочем, подмастерье может стать мастером, по-любому — может. Это страх себе представить, сколько насмешек ему придется вытерпеть, но он все же вылезет раньше или позже. Тюрьма закроет эту дорогу навсегда. Побывавшему в тюрьме нет места в гильдии. Таков закон. Нет, лучше уж подмастерьем. Проклятый коротышка! Злые слезы закипали на глазах, руки судорожно прижимали лопату к груди. Рубануть бы этого мерзавца по башке, так, чтоб черепок надвое! Руки перехватили лопату, сжали ее до боли в суставах, он взглянул на ненавистного коротышку и встретил его взгляд.

Встретил и задохнулся. Так, словно бежал куда-то и со всего маху об стену вдарился. Под этим взглядом разжались руки, испарился неистовый гнев и что-то внутри жалко задрожало от ужаса.

— Эй, да ты и впрямь лопату держать не умеешь, — усмехнулся Якш. — Иди сюда, покажу.

Он шагнул как во сне. Он был сломлен, подавлен, смят. Коротышка понял, что ему хотелось сделать, понял, но и тут не разозлился. И никому не сказал. Не скажет. Он глубоко вздохнул и попытался взять лопату так, как показывал Якш.

Окончательно добил его господин гильдейский старшина.

— Ко мне в подмастерья пойдешь, — не терпящим возражений тоном проговорил он. — Я тебя, мерзавца такого, упустил — мне и поправлять!

У господина гильдейского старшины были три сына и ни одной дочки!!!

* * *

Это люди говорят — третьесортный камень. Гном такого нипочем не скажет. Ну, в самом деле, как может быть третьесортным камень? Ведь это же камень… а камни… Как их вообще можно по сортам различать, когда каждый из них — наособицу, у каждого свое лицо, своя душа, мысли свои…

Для гнома плохого камня нет.

Якш укладывал камешек к камешку, аж самому приятно было. Вот как тогда придумалось, так нынче и укладывалось. Действительно, как песня. Очень похоже. Правы люди. Мостовую укладывать — что песню петь.

Когда восторженно недоумевающий старшина гильдии поинтересовался, как удается уважаемому коллеге так точно подбирать один к другому столь низкосортный камень, Якш, почти не задумываясь, брякнул:

— Да все просто, главное — спросить, которому из них где лежать охота. Там его класть и следует. Камни не ошибаются.

И, только заметив вытаращенные от удивления глаза гильдейского старшины и прочих почтенных мастеров, понял, что умудрился ответить в духе того скрипача, первого хозяина его скрипки, «а ты не играй, ты просто тележку тащи!»