Карл Ругер. Боец - Макс Мах Страница 38

– Она жива, – сообщил Карл. – Но без сознания. Разбудить мне ее пока не удалось, так что ее рассказ мы услышим позже, если услышим вообще.

– Что вы имеете в виду, Мастер? – подозрительно спросил лейтенант и вдруг напрягся. Судя по всему, он наконец разглядел детали одежды погибших здесь людей и понял, кто это такие.

– Добрые боги! – воскликнул он, делая шаг вперед и наклоняясь над одним из несчастных, которого ночной охотник разорвал почти надвое. – Это же гвардейцы Кузнецов!

– Вот именно, – подтвердил Карл. – И вы думаете, кто-то, кроме оборотня, способен так отделать шестерых вооруженных мужчин, которые были всего лишь гвардейцами семьи Кузнецов?

– Значит, оборотень, – обреченно признал лейтенант. – Вы его видели, мастер?

– Нет, – покачал головой Карл. – Когда я пришел, все было кончено. Может быть, кто-то из соседей?

– Да не видели они ничего, – махнул рукой лейтенант. – Только слышали. А откуда тогда здесь гвардейцы?

– Не знаю, – пожал плечами Карл. – Может быть, они просто проходили мимо и что-то увидели?

– Ну разве что так.

По голосу лейтенанта не чувствовалось, что он верит в это объяснение, но, вероятно, оно устраивало его точно так же, как и Карла, хотя и по другой причине.

– Да, – сказал лейтенант через минуту, обдумав ситуацию. – Я думаю, вы правы, мастер. Они конечно же проходили мимо, увидели, как оборотень проникает в дом, и попытались защитить вашу женщину.

– Браво! – Карл не стал скрывать иронии. – Хвала вашей проницательности, офицер, теперь мы доподлинно знаем, что здесь произошло.

7

Солдаты ушли, и Карл опять остался один. Он закрыл дверь, окинул взглядом разгромленную кухню и вернулся наверх.

Дебора спала. Теперь это был уже просто сон. Глубокий, может быть, слишком глубокий, но сон. Лицо ее заливала бледность, глаза были закрыты, и грива слипшихся, потерявших золотой блеск волос лежала на подголовном валике.

Карл остановился напротив кровати и долго смотрел на спящую женщину. То, что она прекрасна, не вызывало никаких сомнений даже теперь, в нынешнем ее состоянии. Он только никак не мог решить, какая Дебора нравится ему больше. Такая, как сейчас, голубоглазая, с волосами цвета созревшей пшеницы, или другая – темно-русая, с серыми внимательными глазами? Карл усмехнулся своим мыслям и скептически покачал головой.

Он зажег свечи в большом шандале и, оставив спящую Дебору, пошел в мастерскую.

Купленные накануне книги лежали с краю стола, всю остальную поверхность которого занимали рисунки, наброски к портретам двух дам, плошки с красками, угольные карандаши, кисти, еще ни разу не опробованные в Сдоме пастельные палочки, бумага, разбавители, воск, пластинки клея… Множество вещей, которыми он успел обрасти за немногие дни пребывания в городе.

Не судьба, подумал Карл, глядя на стол. Судьба…

Судьба? Он сунул руку в карман, нащупал мешочек с костями и вынул его на свет.

В наборе Карла было шесть костей, в этом – четыре. Разные традиции, непохожие игры.

Карл развязал мешочек, высыпал кости себе на ладонь и, не раздумывая, метнул их прямо с левой руки на стол. Деревянные кубики дробно ударили в столешницу между кувшинчиком со скипидаром и связкой пастельных палочек, и ни один из них не ушел с предназначенного им пустого пространства. Кости подскочили, закувыркались, замерли. Четыре шестерки.

Карл задумчиво смотрел на кости, решая, не попробовать ли еще раз. Четыре деревянных кубика, потемневших от времени и множества прикосновений, лежали на столешнице, выставив вверх грани, украшенные изображением шестиконечной звезды. Шесть, шесть и еще раз шесть… и снова шесть. Четыре шестерки с первого случайного броска.

Стоит проверить, решил он и пошел искать свой дорожный мешок. Мешок нашелся в сундуке, стоявшем в их с Деборой комнате. Еще через минуту шесть белых, как снег в горах, костей ударили в стенки деревянного стаканчика и вылетели на пол. Кости ударили в доски пола, подскочили и поскакали, переворачиваясь на ходу. Звук получился резким и довольно громким, и Карл в тревоге оглянулся на спящую Дебору, но та даже не пошевелилась, лежа все в той же позе, в какой он ее оставил. Когда Карл повернулся к замершим на полу костям, то даже не удивился, увидев шесть шестерок.

«Попробовать еще раз? – подумал он почти равнодушно. – Почему бы и нет?»

Карл собрал кости и бросил их снова. Шесть шестерок.

Где заканчиваются случайности и начинаются закономерности?

В памяти что-то тяжело ворохнулось. Какая-то мысль, или даже тень мысли, шевельнулась, обозначив свое присутствие, и исчезла, оставив «послевкусие», но не задержавшись достаточно, чтобы быть осознанной. Что-то было во всем этом не то чтобы знакомое, пережитое, нет, но все-таки известное. Что-то, о чем он знал, слышал или читал когда-то и где-то. Вот только что это было, Карл вспомнить не мог.

Значит, еще не время, решил он и снова пошел в мастерскую, оставив ровно дышащую Дебору спать и видеть сны.

Остаток ночи он провел, сидя за столом и читая книги, купленные в лавке Ивана Фальха.

8

На рассвете пришли монахи ордена Молчальников. Карл даже не знал, что у ордена в городе есть своя обитель, но оказалось, что есть. Монахи собрали мертвецов и оторванные части тел, погрузили на дроги и, молча помолившись в испоганенном кровавой резней доме, отправились восвояси. Пока они трудились и предавались молитве, Карл наскоро побеседовал с несколькими из соседей, вставших, как и большинство горожан, с солнцем, и уже через несколько минут соседский парень, карман которого обрел несколько медных грошей, отправился в неблизкое путешествие в Слободку, чтобы привести оттуда женщин, бравшихся за грязные уборки в богатых домах. Если Карл хотел оставаться жить в этом доме, а он и не думал его пока покидать, дом следовало привести в порядок. И не только дом. Карл попросил соседок нагреть для него воды, послал младшую дочь хозяина дома напротив купить съестного и несколько метров льняной ткани, затем, вернувшись в свою мастерскую, быстро написал несколько коротких записок и, запечатав их сургучом, снова спустился вниз. Теперь нежданный заработок достался еще двоим соседским мальчишкам, стремглав понесшимся выполнять доходные поручения Карла. А сам он дождался, пока из дома уйдут монахи, забрал у соседей два деревянных ведра с испускающей пар горячей водой, отнес их в баню на заднем дворе и вернулся к Деборе.

Она все еще спала. Дыхание ее выровнялось, и бледность сошла с лица, но то, как Дебора спала, сказало Карлу, что, как он и предполагал, будить ее – напрасный труд. Она проснется не сейчас, а когда придет время. Другое дело, что он не знал, когда придет это время, и, следовательно, должен был исходить в своих действиях из предположения, что спать она будет еще долго.

Покачав головой, Карл оставил Дебору и занялся более насущными делами, чем бессмысленное стояние над спящей женщиной. Первым делом он осмотрел содержимое сундуков и легко нашел купленное Деборой постельное белье, так что перестелить постель оказалось несложно. Он лишь задержался на секунду над дорожной сумкой Деборы, лежавшей в том же сундуке, где и льняные простыни, но искушение заглянуть туда, хотя и возникло – что правда, – было тут же с гневом изгнано прочь. Карл закрыл сундук и вернулся к кровати. Переложив Дебору на пол, он быстро поменял испачканные простыни и только после этого, снова подняв ее на руки, отправился в баню.