Черный властелин - Алексей Шеховцов Страница 38

– Джинна из бутылки выпустят и без нас. Алхимики спиритус делать уже умеют, и только вопрос времени, когда кто-то станет гнать самогон. Я же нанесу первый удар, производя спиритус и огненную воду высокого качества в огромных количествах. Я не хочу ждать, пока враги придут спаивать наш народ, я дам возможность добровольно и недорого спиться нашим врагам. Заодно и казну пополню. Мне ещё работников и слонов кормить надо.

– Негус нагаст рассказывал, насколько сильно ты изменился после потери памяти, принц. Но увидеть тебя вживую – видеть знакомое лицо, слышать знакомый голос, но с совершенно другим характером – это перекрывает любые рассказы. Я думаю, церковь сможет убедить православных христиан не пить огненную воду.

Хорошо, что он русских батюшек не встречал. Ну ничего, если за поколение-два вобьют в голову моим неграм, что нажираться – грех, всё будет в полном порядке.

– Слава богу. Можно разворачивать производство…

Негус перебил меня:

– К вопросу о славе Божьей: что за песней ты меня встречал?

Мы с Йесусом-Моа переглянулись.

– Нам пришла мысль, что народу нужна песня, знаменующая священный союз церкви и монархии. И как раз подвернулся великолепный повод – твой приезд. Вот мы с абуном и воплотили мысль в слова.

Тут я не беспокоился – Йесусу-Моа я честно рассказал, откуда ворую песенку, и предложил поделить авторство пополам, так как без него перевод я бы не осилил.

– Ягба принёс отличную идею, и я помог ему подобрать слова.

Молодец абун – и меня поддержал, и не соврал.

После убойной дозы сюрпризов негусу нагасту не терпелось посмотреть на остальные свершения своего отпрыска, и послеобеденная кофейная церемония была отменена. Вместо неё состоялась выставка достижений народного хозяйства. Негус нагаст впечатлился объёмом производимого на мануфактуре ширпотреба и был весьма заинтересован в организации оружейных мануфактур. Я совсем не против, главное – найти людей и руду. А потом этих людей прокормить. Кроме мануфактуры у нас была алхимическая лаборатория с демонстрацией зажигалок. Зажигалки негусу понравились. Ещё они понравились моему братцу, Удым Араду. Милитарист растёт, хотя толковый, а не осёл, как принц до моего появления. Для полного удовлетворения показали негусу нагасту разработки на фаланговом фронте. Полусотник Сэйфэ был награждён впечатлившимся царём, повышен до сотника и передан мне в постоянное подчинение. Засим я оставил Йесуса-Моа с отцом и Текле Хайманотом, а сам отправился знакомиться с «братом».

Как завоевать доверие пацана, который, с одной стороны, считает вас своим потерявшим память братом, но с другой – никак не может освоиться с тем, что ваш характер ничем не похож на характер его брата? Довольно просто. Дайте ему покидать гранат, погладить вашу кошку и покатайте на слоне. К вечеру он будет вам заглядывать в рот и расскажет обо всей вашей прошлой жизни. Удым Арад был смышлёным парнем, с характером своего отца – у него даже начиналась появляться «доброта» в глазах. Когда заматереет, за братиком нужен будет качественный присмотр. А пока что с ним вполне можно поладить. Тем более что по части цинизма и скепсиса я переплюну и его, и нашего «батьку». Возможно, получится парня зацепить наукой и направить юношескую энергию в мирное русло. В администрацию младшего родича отправлять – чревато. Хотя, если держать его рядом… Посмотрим.

В общем, с ним я провозился до вечера. Показал окрестности, познакомил с моей командой. Ужинали мы с ним вместе – негус с иерархами сегодня общался наедине.

На следующий день для меня начался ад. Негус нагаст решил, что отпрыскам пора познавать искусство управления страной. Ужас. Кланы, вассалы, география. Сотни имён. Альянсы, междоусобная грызня. Кто чей родственник, какой клан кому мстит. Дикое количество разнообразной информации о стране и о стравливании между собой подданных. А я-то думал, что «батька» у меня Божьей милостью царь царей с широкой базой поддержки… Размечтался. Полностью рассчитывать мы могли только на семейные владения и на церковь. Это не мало, но и далеко не оптимально. Сказывается малый возраст династии.

Доставалось не только мне, но и братцу. Удыму было легче, так как ему не приходилось после негусовых уроков толкать прогресс среди негров. Спасало то, что я полностью спихнул ректификацию на Тамара, а мануфактуру на кузнеца. И то пришлось сократить время, отводимое на сон, и изобрести спиртовые лампы для ночного чтения. Через пару недель ада вернулся мой «ручной» купец с весьма большой выручкой. А главное, он привёз несколько интересных специалистов.

Наиболее «лакомым куском» был стекольщик. Мастер-стеклодув был тиграем – родственный амхара народ из северного Аксума. Суровый дед по имени Зенабу знал моего кузнеца Берту, поэтому и решился сорваться с насиженного места и вернуться на «историческую родину». Деньги его сильно не привлекали – стеклодув не бедствовал, даже платя джизья [7]. Но перспектива работать напрямую для царского двора и послужить делу возрождения Аксума нашла отклик в его душе. С собой дед притащил всю свою семью, двоих сыновей-подмастерьев и трех дочерей, старшая из которых приехала с зятем и детьми. Стекольщик проникся идеями мануфактуры (благо под рукой был пример кузнеца) и был торжественно принят в ряды бляхоносцев. Я сразу загрузил его поисками сырья и проектированием будущего стекольного производства. Дед мешкать не стал и буквально через неделю уже отправил разведывательную экспедицию в Данакильскую пустыню, что простирается на северо-востоке Эфиопии и включает в себя большую часть Джибутийских земель. Экспедицию возглавил его старший сын. Ему я вытребовал у негуса в сопровождение отряд бойцов, а от себя добавил одного из монахов новоучреждённого ордена Соломона.

Прочий «улов» был помельче. Несколько православных «пролетариев» из Джибути последовали примеру стеклодува Зенабу и реэмигрировали с семьями. Мастеров среди них не было, так что я распределил их в подчинение моему кузнецу и наконец-то прибывшему из Аксума мастеру-строителю. Кроме того, купчина удачно прибарахлился на рабском рынке, забрав товар у застоявшегося в городе пирата. Товар был довольно экзотический – пират брал добычу на Востоке, и непонятно, как он вообще оказался на берегу Африки. Красивых женщин корсар распродал быстро, но вот на мужиков спрос был маленький, и после пары недель ожидания он с радостью сбагрил всё оптом моему купцу. Купец же взял восточников из-за моего интереса к индусам и китайцам.

С восточным товаром вышел конфуз – на амхарском не говорил никто. На арабском тоже. Я даже не был уверен, все ли из пленников могли понять друг друга. Так что у меня в наличии была дюжина мужиков индусского и азиатского типов, с непонятным набором навыков и отсутствием языка, и одноглазая девица. Девица была фигуристой и могла бы быть красавицей, если бы не зияющая дыра на месте левого глаза и свежий шрам на четверть лица.

И вот стою я перед этой группой «глухонемых», рядом с довольным купцом, и думаю, что же я буду делать с ними всеми? Пожалуй, напрягу монастырскую школу преподавать рабам амхарский, а там видно будет. И девку надо бы оформить к лекарю, пусть посмотрит, не загноилась ли рана. Ещё вопрос: делать ли купцу втык за привоз некоммуникабельного народа?