Первый Мир - Андрей Ливадный Страница 38

– А кем бы ты конкретно хотел стать?

Мальчик на минуту задумался, а затем выпалил со свойственной детям прямотой:

– Я хочу... – Он даже сбился с дыхания. – Я хочу опять попасть туда, папа! Там столько тайн и загадок! Мы с Гюнтером видели таких существ, которых нет ни в одном учебнике экзобиологии, там... там древность.

– Ты хочешь заняться исследованием древних рас? Их историей?

– Нет. Ты не понимаешь. Историю древнего космоса преподают в школе. Я хочу узнать о них что-то новое, путешествовать, делать удивительные открытия, понимаешь? Такие открытия!.. – И вновь Ивану не хватило ни слов, ни эмоций, чтобы передать силу своего стремления.

Роман Карлович обнял сына и произнес:

– Я подумаю.

– Обещаешь? – поднял Иван полный надежды взгляд.

– Обещаю.

Отец сдержал слово. Видя, что с годами стремления сына не меняются, он предложил ему перейти в другую школу, где программа преподавания носила специфический подготовительный уклон, а затем Иван поступил в университет Грюнверка на факультет дальнего космоса, где готовили не узких специалистов в определенной области знаний, а людей, лишенных фобий, способных вести дипломатическую и общеисследовательскую работу в условиях неведомых миров, в окружении чуждых человечеству космических рас.

Ошибочно мнение, что на подобных факультетах готовят либо хороших администраторов, либо романтиков-одиночек.

Учили всему. И выживанию в сверхэкстремальных условиях, и основам психологии первого контакта, и пилотированию космических кораблей разных классов сложности, и альпинизму, и экзобиологии, и истории, как человеческой, так и внеземной.

На самом деле таких людей, как Иван, на всю Обитаемую Галактику можно было насчитать всего несколько тысяч. И дело даже не в отсутствии всяческих фобий, не в уровне физической подготовки – дав ему знания, выносливость, навыки работы с различной техникой, преподаватели сумели не погубить главное – романтику, мечту, жажду открытий. Они сохранили у большинства своих подопечных некую универсальность мышления, что редкость в эпоху думающих машин и повсеместного процветания, находящегося на зыбкой грани с потребительством и вещизмом.

Да, цивилизация динамично развивалась, но это происходило за счет генерации единиц из миллиардов, вот такой была простая арифметика тридцать девятого века.

Большинство людей довольствовалось непревзойденным уровнем реализма виртуальных путешествий по сети Интерстар. Многим не хватало и целой жизни, чтобы ознакомиться со всеми чудесами обитаемого космоса, и мало кому приходило в голову стремление совершать новые открытия, которыми затем будут восхищаться миллиарды других людей.

Иван же вырос именно таким: всесторонне подготовленным человеком, который не стушуется в большинстве мыслимых ситуаций, сохранит спокойствие и рассудительность при самых невероятных стечениях обстоятельств.

Он выбрал для себя судьбу первооткрывателя и чувствовал, что будущее манит все сильнее и сильнее.

Конечно, в самом начале пути ему все же пришлось воспользоваться связями отца, чтобы добиться почти немыслимого в ту пору распределения на Арасту – Первый Мир, о котором он грезил.

Свободный поиск, попытка наладить контакт с существами из иных миров, еще в древности попавшими на Арасту и оставшимися тут, – такие задачи ставил перед собой Иван Столетов.

И вот он тут, у порога своей мечты.

Осталось сделать всего лишь шаг навстречу неведомому.

Он не мог сидеть сложа руки и потому, с трудом дождавшись, пока доставят оборудование, произнес:

– Гюнтер, собирайся. Мы отправляемся в путь сегодня.

Андроид не ринулся выполнять приказание, он пристально посмотрел на Ивана и спросил:

– А к чему такая спешка?

– Гюнтер, не спорь. Я так долго ждал.

Корпоративная Окраина...

Олмер, после разговора с братом, находился в состоянии бешенства.

Нет, он не вымещал злобу на ком попало, но, затаив ее, становился опасен как никогда.

Проблему Ивана необходимо наконец решить. Его выходки не только задевали самолюбие Олмера, они грозили создать настоящие трудности при реализации далекоидущих планов.

Проклятие... – думал он, расхаживая по своему кабинету. – Первый Мир... Туда так просто не попадешь... А как было бы здорово, если бы строптивый братец не вернулся из своей экспедиции...

Первый Мир... Откуда мне так хорошо знакомо это словосочетание?

Олмер мучительно пытался вспомнить, где и при каких обстоятельствах он слышал древнее название планеты, которую во всех современных каталогах, репортажах, статьях именовали Арастой, как бы лишний раз подчеркивая этим, что теперь десятый энергоуровень аномалии контролируют люди.

Промучившись минут десять, он подошел к окну, и тут внезапно из глубин памяти всплыл обрывок давнего разговора.

Олмер замер, словно страшась спугнуть воспоминание.

Да, точно!

Древнее название планеты он услышал одиннадцать лет назад, когда по молодости и неопытности связался с этим самонадеянным наемником Игорем Золотцевым...

Я спрячу его так, что никто вовек не сыщет. Слышали когда-нибудь такое название – Первый Мир?

Обрывок давнего разговора пробудил целую цепочку воспоминаний.

Через кого я тогда действовал? Как вышел на Золотцева? Кто-то на Ганио выступал посредником. Абрумак? Нет... Герсейн? Нет, не он... Захриб?

Да...

Так, Захриб – это хорошо. Он теперь не последняя фигура в кланах Ганио. Хитрый, жадный, порочный и, что немаловажно, постоянный клиент «Райт-Кибертроник».

Что ж... Попробуем действовать через него и на этот раз.

* * *

Спустя некоторое время Олмер, запершись в кабинете, вышел на связь с системой Ганио, используя плавающий канал гиперсферной частоты.

Удовольствие недешевое, но информационная безопасность дороже денег.

Бесшумно включился стек-голограф, и часть помещения внезапно преобразилась, как будто пространство разделилось на две разноликие части: Олмер сидел в кресле, а перед ним внезапно возникло объемное, детальное, натуральное до дрожи изображение одной из комнат огромного дворца, расположенного на планете, обращающейся вокруг звезды Халиф, в сотне световых лет от Эдобарга.

Смуглый ганианец удивленно вскинул бровь, что-то пробормотал на своем языке, а затем, узнав Олмера, натянуто улыбнулся, переходя на универсальный галактический язык:

– Ты напугал меня.

– Захриб, разве ты не бесстрашный и свирепый воин? – вместо приветствия поддел его Олмер.

Ганианец сокрушенно покачал головой, грузно опускаясь на край устланного коврами возвышения: