Жертва всесожжения - Лорел Гамильтон Страница 38

– Ну и ну! До чего же поразительно и трогательно!

Я повернулась, не снимая с колен Дамиана. Иветта шла к нам.Норкового палантина на ней больше не было, а белое платье было такое простое,такое элегантное, такое... шанельное. А дальше начался чистейший маркиз де Сад.

С ней был Джейсон – вервольф, шестерка, иногда добровольнаязакуска для нежити. Одет он был во что-то среднее между черными кожаными иобтягивающими меховыми штанами. На бедрах виднелась голая кожа, и пах былприкрыт чем-то вроде кожаного ремня. Вокруг шеи у Джейсона был собачий ошейникс заклепками и поводком. Конец поводка был в руках Иветты. На лице, на шее и наруках Джейсона выделялись свежие синяки. Ниже на груди и на животе – порезы,как следы от когтей. Руки у него были связаны за спиной и так крепко притянутык телу, что это одно уже должно было быть больно.

Иветта остановилась, рисуясь, в восьми футах от нас. Потомтолкнула Джейсона в спину с такой силой, что он не удержался от болезненногостона и рухнул на колени. Поводок она натянула так, что чуть его не повесила.

Иветта пригладила свои желтые волосы, будто позируя передкамерой.

– Это гостинец мне на то время, что я здесь. Как тебенравится упаковка?

– Сесть можешь? – спросила я Дамиана.

– Кажется, да.

Он скатился с моих колен и осторожно сел, будто еще не все вего теле работало нормально.

Я встала.

– Джейсон, как жизнь?

– Нормально, – ответил он.

Иветта натянула поводок, чтобы он не мог говорить. Я поняла,что внутри ошейника – стальные зубья. Парфорс. Ну и ну.

– Это мой волк, Иветта. Я его защищаю. Ты его неполучишь.

– Уже получила. И сделаю с ним, что захочу. Я его ещедаже не обидела по-настоящему. Синяки – это не моя работа, они ему достались,когда он защищал «Цирк». Тебя защищал. Спроси его сам. – Она ослабилаошейник и поводок.

Джейсон сделал глубокий вдох.

– Она тебя мучила? – спросил Жан-Клод.

– Нет.

– Какое самоограничение! – обратился Жан-Клод кИветте. – Или с момента наших последних объятий у тебя изменились вкусы?

Она рассмеялась.

– Нет, вкусы у меня все те же. Я буду его пытать здесь,среди вас, и вы не сможете мне помешать. Таким образом я смогу пытатьнескольких по цене одного.

Иветта улыбнулась. Сейчас у нее вид был лучше, чем вресторане. Не такой бледный.

– На ком паслась? – спросила я.

Она метнула на меня беглый взгляд.

– Скоро увидишь. – И обратилась к Уоррику: –Уоррик, я тобой недовольна.

Воин стоял у стены, все еще держа в руках меч Дамиана.

– Госпожа, я не хотел его убивать.

– О, я не об этом. Ты охранял их, пока они его спасали.

– Ты говорила, что я буду наказан, если он умрет.

– Да, говорила. Но разве ты действительно обратил быпротив меня этот меч?

– Нет, госпожа! – сказал он, падая на колени.

– Как же ты мог их охранять?

Уоррик замотал головой:

– Я не думал...

– Ты никогда не думаешь. – Она подтащила Джейсонак ноге, прижала его лицо к своей ляжке. – Вот, смотри, Джейсон, как янаказываю плохих мальчиков.

Уоррик вскочил, прижимаясь к стене, уронил меч, зазвеневшийна камнях.

– Госпожа, пожалуйста, прошу тебя, не надо!

Иветта стала глубоко дышать, закинув голову и закрыв глаза,предвкушая удовольствие. И все так же поглаживая лицо Джейсона.

– Что она собирается делать? – спросила я.

– Смотри, – только и сказал Жан-Клод.

Уоррик опустился на колени почти на расстоянии вытянутойруки от меня. Что бы сейчас ни произошло, на этом спектакле нам были отведеныместа в первом ряду партера. Что и было задумано, как я полагаю.

Уоррик смотрел мимо нас, в стену, изо всех сил стараясь незамечать нас. По его голубым глазам расползалась белая пленка, они мутнели ислепли – настолько незаметно, что мы бы и не увидели, если бы не сиделивплотную к нему.