Врата Миров - Андрей Ливадный Страница 38

Через двадцать метров путь преградила герметичная дверь. Здесь сработала защита палубы, но действия автоматики не предотвратили взрывной декомпрессии.

– Шевцов, взгляни, – Полынин посторонился, пропуская техника группы.

– Глухо, – ответил тот, вскрыв панель управления. – Можем открыть только при помощи ручного механического привода.

– Не пойдет. – Глеб вызвал на проекционное забрало гермошлема план уровня. Прежде чем достичь развязки коридоров, придется преодолеть три десятка аварийных переборок. Потери времени неприемлемы в сложившейся ситуации. – Всем внимание. – Он обернулся, осветил очередную пробоину. Во время атаки материал переборки размягчился под воздействием плазмы, давление воздуха внутри отсека выдавило его наружу в виде раскаленного пузыря. Он лопнул, образовалась округлая дыра с неровными волнистыми краями. – Пройдем через поврежденные отсеки. По внешнему корпусу доберемся до вакуумного дока. Мещерин, идешь первым, я следом, Шевцов замыкающий. Прикрепить фалы. Страхуем друг друга.

* * *

За пробоиной во тьме отсека плавали мелкие капли остывшего металла. Большинство приборов и корабельные коммуникации выглядели безнадежно поврежденными. Раскаленные частицы, подхваченные порывом декомпрессии, в буквальном смысле изрешетили все, что попадалось на их пути.

Свет закрепленных на гермошлемах фонарей выхватывал из мрака обрывки кабелей питания, фрагменты разорванных трубопроводов, осколки приборных панелей.

– Все в хлам, – разочарованно произнес Шевцов. – Восстановлению не подлежит.

– Помолчи, без тебя тошно! – грубо оборвал его Полынин.

Впереди показалось слабое мерцание.

Защитное поле, призванное удержать давление воздуха в поврежденных помещениях, блокировало часть пробоин.

– Полынин на связи. Мы в отсеках внешнего слоя. Некоторые эмиттеры еще работают.

– Герметизация?

– Нет. Слишком много повреждений.

– Понял тебя. Мы вышлем дополнительную группу техников. Поле отключим, энергию перераспределим на питание криогенных залов, – голос Русанова уже звучал спокойнее, что радовало.

Сухо щелкнул коммуникатор, вновь навалилась тишина.

Орудийный модуль. Надстройку, выступающую за границы двойного корпуса, выжгло. Сюда пришелся один из ударов плазмы. В вакууме парили тысячи снарядов, сегмент боевого эскалатора заклинило, створки аварийного люка не смогли закрыться, неизрасходованные боекомплекты выбросило из артпогреба устремившимся к пробоине воздушным потоком. «Хорошо, что каждый снаряд оснащен предохранителем, который дезактивируется только при прохождении через магнитное поле ускорителя», – подумал Глеб, приближаясь к огромной бреши.

Мещерин уже миновал ее, закрепился на обшивке и теперь подтягивал фал, помогая выбраться остальным.

– Не слабо нам досталось… – прозвучал по связи голос Шевцова.

Полынин выпрямился, осмотрелся, но ничего не ответил. Огромный участок брони по правому борту «Прометея» был похож на ноздреватый снег. Количество небольших пробоин не поддавалось мгновенному подсчету. На фоне тотальных разрушений выделялись места многократных попаданий, где секции обшивки полностью расплавились, обнажая изогнутые ребра жесткости.

Вакуумный док располагался чуть ниже, плазменный «дождь» почти не затронул его, лишь в некоторых местах на броне виднелись круговые подпалины.

– Шевцов, установи дистанционную связь с модулем, начинай предстартовую проверку. Ты, Сергей, – он обернулся к Мещерину, – используй ранцевый двигатель. Перепрыгнешь на ту сторону, – Полынин измерил взглядом пятидесятиметровый зазор между основным корпусом «Прометея» и выступом стартовой палубы, – закрепишь фал. Мы страхуем тебя.

Звездная бездна расплескалась вокруг.

Отчаянные мысли лезли в голову.

– Прорвемся… – сквозь зубы выдавил он, понемногу стравливая фал.

Мещерин удалялся, тонкая нить скользила за ним, вот он коснулся выступа надстройки, на миг замер, затем ловким движением перебрался выше.

– Креплю фал. Вакуум-створы открыты, оборудование дока почти не пострадало.

– Отлично. – Полынин уже накинул каретку на трос и приготовился к движению.

* * *

Вторая планета системы. Три часа спустя…

Десантный модуль совершил орбитальный виток и пошел на снижение. Обломки сотен космических кораблей, образующих кольца, постепенно исчезли с экранов.

«Мир, непригодный для жизни?» – спросил себя Глеб.

Непроницаемый облачный покров преграждал путь животворящему солнечному свету.

«Ядерная зима?» – промелькнуло предположение. Сколько раз подобную катастрофу прогнозировали на Земле, но она, к счастью, так и не произошла. Что же случилось тут?

– Непроницаемая облачность на высотах в три-пять километров, – доложил Шевцов. – Внизу, должно быть, вечные сумерки.

– Сканирующее излучение «вязнет» в облаках. Много вулканического пепла, – добавил Мещерин. – Будем садиться? – он посмотрел на командира.

– Ищите площадку, – Полынин переключился на дальнюю связь. – «Прометей», как слышите нас?

– Пока слышим отчетливо, – ответил Рязанцев. – Глеб, не томи! Есть хорошие новости?

– Пока нет. Планета укрыта мощным слоем облачности. Предполагаем эффект ядерной зимы. Идем на посадку, связь, скорее всего, прервется.

Ответ потонул в помехах.

– Все. «Прометей» вне досягаемости.

– Выпускаю разведывательные зонды.

– Не сходится, командир… – Шевцов работал с системами датчиков. – Радиационный фон в норме. В составе облаков частицы сажи и пепел, скорее всего вулканический.

– Ядерный удар по планете исключаешь?

– Я тут поработал с данными сканирования. Битва в околопланетном пространстве произошла около века назад, не меньше. Ядерная зима закончилась бы раньше.

Ощутимые вибрации заставили всех замолчать.

Вокруг лишь серо-пепельная хмарь. Видимость упала до нуля, излучение датчиков едва пробивалось сквозь облачность.

– Внизу ледовый панцирь. Кое-где есть площадки, материал не определить, его нет в базах данных.

– Крыши зданий?

– Типа того. Какие-то сооружения, вмерзшие в лед. Нужно решать, командир. Где приземляемся?

Полынин внимательно изучал модель рельефа, построенную по показаниям приборов.

«С ума сойти. Единственная планета с кислородосодержащей атмосферой. Неужели нам придется жить тут? А какие варианты? «Прометей» критически поврежден, лишен энергии».

– Садимся здесь, – он отметил точку на карте.

– Понял, – Мещерин ввел координаты.

* * *