Прислуга в гостинице духов - Ирина Матлак Страница 38

Меня это неожиданно развеселило. Просто стоило вспомнить о рассказе Аленки и подкрепить его моим буйным воображением, как губы сами собой расплылись в улыбке уже не обворожительной, а самой что ни на есть довольной.

Это же надо, знаменитый дух желания боится нашей рыжей чумы!

– Не думаю, что это хорошая идея, – тем временем выдохнул Най, дыхание которого защекотало мою щеку. – В ресторане слишком много посторонних глаз. Не хочешь ли поужинать в более приятной обстановке? Наедине… со мной…

Спроси меня кто-нибудь, что произошло в этот момент, я бы не нашлась с ответом. В сознании успели промелькнуть слова Ная о том, что прежде он не использовал и толику своих возможностей, прежде чем моя голова наполнилась туманом. Вязким, обволакивающим, отдающим синевой – той же, какой светились глаза, неотрывно смотрящие в мои.

Меня накрыло такой шальной волной энергии, какая буквально выбила почву из-под ног. Глядя в те самые глаза, я уже не помнила, кто я, где я, в обществе кого нахожусь. Все, чего хотела – это раствориться в них, принадлежащих самому невероятному, самому потрясающему мужчине всех миров.

Когда меня, обняв, притянули к себе, я сама в ответ обвила шею, с готовностью подалась навстречу, чтобы почувствовать на своих губах горячее дыхание. Кажется, сияли уже не только глаза Ная, но и его кожа – такая гладкая, пахнущая чем-то свежим и одновременно пряным…

Прикрыв глаза, я успела ощутить лишь легкое касание его губ, а затем раздался грохот. Распахнув веки, я в полнейшей растерянности обвела мутным взглядом помещение и с трудом сфокусировалась на большом темном пятне, стоящем напротив держащегося за челюсть Ная.

В который раз помотав головой и глухо застонав от накатившего головокружения, я собралась с силами и, присмотревшись внимательнее, обнаружила, что «темное пятно» – это Герман собственной персоной, невесть когда появившийся в библиотеке.

– Ты? – выдохнули мы одновременно с Наем.

Вернее, выдохнула только я, а вот к Наю больше подошло бы выражение: «процедил».

– Одно из важнейших правил этой гостиницы, написанных для постояльцев, гласит: не навреди персоналу. Поскольку Кирилл в данный момент занят, напомнить тебе об этом решил я. Или мне следовало сразу позвать госпожу управляющую?

При упоминании госпожи Санли Ная заметно передернуло, и все же он с чувством превосходства бросил:

– Не одичай ты от постоянного одиночества, знал бы, что мои действия были направлены исключительно на получение обоюдного удовольствия. Никакой опасности для караме…. – Быстрый взгляд на меня и поправка: – Для горничной они не представляли.

Герман недобро усмехнулся:

– За исключением того, что «обоюдного удовольствия» горничная вовсе не жаждала. А ты использовал свою силу для воздействия на ее чувства и сознание.

– Как бы то ни было, это не твое дело, безымянноборец!

– Ошибаешься, дух желания. – В голосе Германа зазвучали предупреждающие нотки. – Юлия не только исполняет обязанности горничной, но и обладает незаурядными способностями, в связи с чем оказывает небесплатную помощь мне в работе. Поэтому любое намерение причинить ей вред я буду воспринимать на свой счет. А те, кто пытается мне вредить, очень скоро об этом жалеют.

Услышав такое, я немного обалдела, но Най был слишком занят откровенно прозвучавшей угрозой, чтобы это заметить. Пока они продолжали вести диалог, больше напоминающий противостояние готовых наброситься друг на друга хищников, я все возвращалась к фразе «небесплатная помощь в работе». То есть это меня сейчас дополнительной деятельностью обеспечили? Или Герман сказал так, чтобы Най от меня отстал?

И вообще, почему он вступился за меня? Я, конечно, не жалуюсь, но…

Как-то внезапно ко мне пришло полное понимание того, что случилось бы, не вмешайся Герман. Притом случилось не где-то там во сне, а наяву! Вместе с пониманием меня накрыла жаркая волна стыда. Вогнать меня в краску не так-то легко, но сейчас я покраснела буквально до корней волос.

Боже, я ведь сама его обнимала, хотела, чтобы он меня поцеловал! Хотела, чтобы…

– До встречи, карамелька, – не позволил мне утонуть в омуте раскаяния голос Ная.

И дух желания, пренебрегая всеми правилами приличия, бессовестно растворился в воздухе, оставив после себя легкий, уже вскоре исчезнувший синеватый флер.

С его уходом я испытала одновременно и облегчение, и смущение еще большее, чем прежде. Кроме того, неожиданно обнаружила, что сижу на крышке стола, в то время как подол формы совсем неприлично вздернут вверх, оголяя большую часть ног.

Черт, черт, черт! Да чтоб его, этого Ная!

Спрыгнув на пол и одернув форму, я глубоко вдохнула, медленно выдохнула и, стараясь придать голосу интонацию спокойной уверенности, обратилась к безымянноборцу:

– Спасибо. Большое.

– У нас с ним давние счеты, – ровно ответил тот. – В ближайшее время он вряд ли решится снова тебя побеспокоить, но все же постарайся не оставаться надолго одна. К слову… – Герман выразительно приподнял одну бровь. – Подумай насчет моего предложения. У тебя определенно необычные способности, которые грех не использовать. Понимаю, нагрузка в Большом Доме большая, но ты можешь помогать мне только в самых сложных случаях. Разумеется, небескорыстно, как я уже говорил.

Предложение было, прямо скажем, заманчивым. Вот только помимо работы в гостинице у меня теперь имелась работа, связанная с иллюстрированием, а выходные мне предстояло проводить за компьютером в офисе, обучаясь использованию программ.

Я собиралась отказаться. Правда собиралась. Но что-то – скорее всего, возможность лишний раз побыть рядом с Германом и получше его узнать – подтолкнуло меня согласиться.

– Только предупреждаю, если твои «сложные случаи» будут выпадать на время моей работы в гостинице, отпрашивать меня у госпожи Санли будешь сам.

– По рукам, – легко согласился Герман.

Затем мы обсудили мою заработную плату, если можно так сказать. Сошлись на том, что деньги я буду получать по факту оказания помощи, и скрепили договор крепким рукопожатием.

Простое касание ладоней напомнило о прикосновении другом – освещенном бликами костра и сопровождаемом причудливой, ритмичной музыкой…

Уборка была окончена, но уходить из библиотеки я теперь не спешила. Герман тоже почему-то здесь задерживался, и мне в голову пришла мысль немного схитрить, чтобы подольше побыть с ним наедине. Безымянноборец сильно интересовал меня во многих смыслах, а после его неожиданного заступничества зародившиеся во мне чувства только усилились.

Притворившись, что все еще испытываю легкое головокружение, я опустилась на диван и попросила Германа немного со мной посидеть. Морально была готова к тому, что получу отказ, но он без лишних слов согласился.

– А ты давно здесь живешь? – полюбопытствовала я, заводя нужный разговор.