Стеклянный меч - Виктория Авеярд Страница 38

– Ничего особо трудного, даже учитывая комендантский час, – произносит Фарли, обводя глазами деревню. Она оглядывает каждую крышу и каждый угол.

Такое ощущение, что она проделывает это не в первый раз.

– Ленивая деревушка, ленивые охранники. Десять тетрархов ставлю, что они даже городские документы не заботятся запирать.

– Принято, – отвечает Шейд, толкнув ее в плечо.

– Встретимся там, – говорит Кэл, указав на рощицу в полумиле от холма.

Ее, окруженную болотами и высокой травой, трудно разглядеть в темноте. Прекрасное укрытие – но я качаю головой.

– Мы не будем разделяться.

– Хочешь, чтобы мы потащились туда все вместе, с тобой и мной во главе? Давай тогда сразу снесем с лица земли пост охраны, а ты поджаришь охранников, – говорит Кэл.

Он старается сохранять спокойствие, однако становится все больше похож на рассерженного учителя. Прямо как его дядя Джулиан.

– Нет, конечно…

– Никто из нас в эту деревню и не сунется, Мэра. Только если ты готова убить каждого, кто увидит наши лица. Каждого.

Его глаза впиваются в меня, требуя, чтобы я поняла. «Каждого». Не только охрану, не только солдат, не только штатских Серебряных. «Каждого». Любой шепоток, любой слух – и Мэйвен немедленно кинется следом. Стражи, солдаты, целые легионы… он употребит все, что в его власти. Наша единственная защита – оставаться в укрытии и опережать Мэйвена. Ни то ни другое нам не удастся, если мы оставим след.

– Ладно, – тихонько отвечаю я. – Но Килорн останется с нами.

Взгляд Килорна перебегает с Кэла на меня.

– Все пройдет гораздо быстрее, если ты перестанешь со мной нянчиться, Мэра.

«Нянчиться». Наверное, именно так это и называется, даже теперь, когда Килорен умеет думать, драться и вообще заботиться о себе. Если бы только он не был так глуп и так предан, чтобы отвергать мою защиту.

– Мэйвен знает твое имя, – говорю я. – Надо быть дураком, чтобы думать, что твою фотографию не разослали по всем постам в стране.

Он сердито поджимает губы.

– А как же Фарли…

– Я Озерная, паренек, – отвечает та.

По крайней мере, мы заодно.

– Паренек? – угрюмо переспрашивает Килорн. – Да ты же не старше меня.

– Старше на четыре года, если точно, – спокойно отвечает Шейд.

Фарли лишь закатывает глаза.

– Ваш король не получит сведений обо мне, и он не знает мое настоящее имя.

– Я иду только потому, что все думают, будто я мертв, – произносит Шейд, опираясь на костыль.

Он успокаивающе кладет руку на плечо Килорна, но тот ее стряхивает и бурчит:

– Ладно.

Даже не оглянувшись, он шагает к роще, быстро и тихо, как полевая мышь.

Кэл гневно смотрит ему вслед, и угол его губ неодобрительно подергивается.

– Может, он потеряется?

– Не будь таким жестоким, Кэл, – резко отзываюсь я, направляясь вслед за Килорном, по пути толкаю принца здоровым плечом. Не для того чтобы сделать больно. Для того чтобы намекнуть. «Не цепляйся».

Кэл следует за мной вплотную и понижает голос до шепота. Теплые пальцы касаются моей руки, пытаясь меня успокоить.

– Я просто шучу.

Но я знаю, что это не так. Ни разу. Хуже всего, я подозреваю, что он прав. Килорн – не солдат и не ученый. Он плетет сети как никто, но что толку, если мы ловим людей, а не рыбу? Не знаю, чему его учили в Гвардии, но он пробыл там чуть больше месяца. Он сбежал из темницы благодаря мне и пережил бойню на площади Цезаря по чистой удаче. У него нет ни способности, ни здравого смысла, он мало что знает… что Килорн может сделать, кроме как помешать нам?

Я спасла его от призыва, но не ради этого. Не для того, чтобы он сражался на другой войне. Отчасти мне хочется отправить Килорна домой, в Подпоры, к нашей реке, к той жизни, которую мы вели с рождения. Он будет жить бедно, тяжело трудиться, прозябать в безвестности, но он будет жить. Существование, втиснутое между лесом и рекой, для меня уже невозможно. Но для него – почему нет? Я хочу для Килорна такого будущего.

Позволить ему остаться здесь – безумие?

Но как я позволю другу уйти?

На оба вопроса у меня нет ответа, и я отгоняю все мысли о Килорне. Они могут и подождать. Оглянувшись, чтобы проститься с Шейдом и Фарли, я обнаруживаю, что они уже ушли. Холодок страха пробегает по моей спине, когда я воображаю засаду в Куранте. В голове эхом отдаются ружейные выстрелы, которые я хорошо помню. «Нет». Способность Шейда и опыт Фарли… ничто им сегодня не помешает. А в отсутствие девочки-молнии, которую нужно прятать, никому не придется умирать.

Килорн – тень среди высокой травы. Он разводит зеленые стебли ловкими руками, почти не оставляя следов (пусть это и не важно). Поскольку за мной ломится Кэл, топча все на своем пути, нет смысла скрывать наше присутствие. Мы уйдем задолго до рассвета, надеюсь, прихватив с собой Никса. Если нам повезет, никто не заметит пропавшего Красного; мы выиграем время и опередим Мэйвена, прежде чем он сообразит, что происходит.

«А что конкретно?» Голос в моей голове звучит странно – это сочетание голосов Джулиана, Килорна, Кэла и немножко Гизы. Он язвительно намекает на то, что мне слишком страшно признать. «Список – только первый шаг. Отследить новокровок… но что потом мы будем с ними делать? Что я делаю?»

Досада заставляет меня шагать быстрее, обгоняя Килорна. Я едва замечаю, как он замедляет шаг и сторонится; Килорн понимает, что я хочу идти одна. Роща, окутанная тьмой, с каждой секундой приближается, и я жалею, что на самом деле не могу уединиться. У меня не было ни минуты покоя с тех самых пор, как я проснулась на подводке. Однако и там мое одиночество вскоре нарушил Килорн. Тогда я была рада его видеть, но сейчас, сейчас… я так хочу побыть наедине сама с собой. Чтобы подумать, погоревать, прикинуть будущее. Смириться с тем, во что превратилась моя жизнь.

– Мы дадим ему шанс, – говорю я вслух, зная, что ни Кэл, ни Килорн не окажутся за пределами слышимости. – Он пойдет с нами или останется здесь.

Кэл прислоняется к ближайшему дереву – его тело расслаблено, но взгляд не сходит с горизонта. Ничто от него не ускользает.

– Мы откроем Никсу последствия его выбора?

– Если ты хочешь его убить, то только через мой труп, – отвечаю я. – Я не стану убивать новокровку, который откажется присоединиться к нам. И потом, если он решит рассказать охране, что я была тут, ему придется объяснить причину. А это равносильно смертному приговору для господина Марстена.

Принц поджимает губы и подавляет сердитое рычание. Но спор со мной ни к чему не приведет, во всяком случае сейчас. Очевидно, он не привык слушаться ничьих приказов, кроме собственных.