Одна истинная королева. Книга 2. Созданная из тени - Дженнифер Бенкау Страница 38

Я перебираю вожжи в руках, чтобы размять задубевшие от влаги кожаные перчатки: так будет удобнее взяться за меч, если это будет необходимо.

– И что же там происходит? – в моем голосе звучит жажда приключений. – Может, в Бельдаре есть черный рынок?

Молчание делает нас подозрительными, и по реакции Алис с Лиамом я догадываюсь, что надо вести себя так, будто мы чувствуем себя в полной безопасности. Это даст нам преимущество.

– Иногда бывает, – со смехом отвечает Лиам. – Коли хочешь избавиться от какой-нибудь вещицы, за хранение которой тебе могут оттяпать руку, в Бельдаре ты ее продашь.

– А ты купишь мне что-нибудь?

Лиам смотрит прямо на меня глубоким и сияющим взглядом. Но его внимание рассеяно вокруг нас.

– А что бы ты хотела?

– Что-нибудь красивое, – с усилием улыбаюсь я.

Надо делать вид, будто ничего не происходит, но именно сейчас я вдруг понимаю, что ключ к разгадке – это тишина. В подлеске больше ничего не трещит, не скрипит. Животные, которых было почти не видно, но хотя бы слышно, исчезли.

– Значит, что-нибудь красивое, – задумчиво повторяет Лиам.

Я киваю.

– Или что-нибудь прекрасное? – продолжает рассуждать он. – Например…

– Во имя ночного горшка Королевы, прекратите сейчас же! – не выдерживает Алис. – Не то я больше не смогу спать с вами в одной палатке.

– Никак не пойму, это угроза или обещание? – шепчет мне Лиам, облизывая губы.

И затем, понизив голос, говорит:

– Сохраняем спокойствие, в случае чего бросим вьючную лошадь.

И прежде чем я успеваю испугаться, он вдруг заслоняется маленьким щитом, который только что висел на седле. Хрясь – в дерево впивается короткая толстая стрела.

Я в спешке хватаюсь за меч и не могу обнажить клинок, поэтому от первого противника отбиваюсь ножнами. Неловко стукаю его в грудь, но это лишь отбрасывает его на несколько шагов. Сражаться я могу даже с палкой: годами только так и делала. Но ни разу не занималась этим верхом на лошади. Несколько секунд я думаю, как поступить – спешиться и принять бой или ускакать прочь? Почувствовав мою неуверенность, Золотце фыркает и пускается галопом. С трудом мне удается осадить ее и вернуть на место между моими друзьями, рядом с вьючной лошадкой, которую Лиам ведет на привязи.

Нападающих всего шестеро, их лица скрыты под повязками. Они понимают, что лошади – наше преимущество, поэтому пытаются первым делом поранить их своими кинжалами и ножами, чтобы мы не смогли сражаться верхом или сбежать. Лиам размахивает над головой Нурии, и мне делается страшно. Лицо у него бесстрастное, будто он просто упражняется. Даже в быстрых взглядах, которые Лиам бросает на меня, нет ничего, кроме сосредоточенности. Алис защищает меня с другой стороны: в руках она сжимает короткий клинок, и еще два кинжальчика прикреплены к стременам. Кинжальчики она использует против тех, кто пытается подобраться к ее коню. Я бью кого-то по голове зачехленным мечом. Меня бросает то в жар, то в холод, внутри все сжимается от смеси адреналина и отвращения, когда я замечаю прядь окровавленных волос, которая прилипла к деревянным ножнам. Какое облегчение, что я не обнажила меч… Заточенный клинок Лиама замирает совсем близко: еще немного, и он рассек бы мне плечо. Вместо этого Лиам вдруг отводит руку так, что клинок почти касается гривы Нурии, и бьет противника в челюсть рукоятью. Тот со стоном падает наземь. Этот бой – не игра. Однако мне кажется, будто они не собираются нас убивать. Нападающим нужна добыча, то немногое, что у нас есть. Эта догадка приводит меня в ярость. Кто-то тянется к поводьям вьючной лошадки, и я бью его по руке. Хруст, с которым ломается рука, заставляет меня содрогнуться. Я заставляю Золотце сделать еще несколько шагов в сторону покачнувшегося противника, а сама угрожаю ему мечом.

– Перрин! – пронзительно кричит какой-то женский голос.

Неужели это Алис?

– Во имя всего святого, у них есть перрин!

Я поворачиваю лошадь и вижу Лиама. Он глядит на меня так, будто ему снится ужасный кошмар.

– Бежим! – беззвучно шевелит губами он.

Я перевожу взгляд на Алис: она в ужасе смотрит на что-то позади нас. Один из разбойников держит под уздцы пони, на спине которого сидит, сгорбившись, какое-то огромное существо, на которое надели мешок. Разбойник тыкает в ткань ножом, и раздается ужасный вой. Наполовину мешок вспарывается ножом разбойника, а остальное существо разрывает само. Разбойник бросается наутек. Споткнувшись, он падает, но снова вскакивает на ноги. Существо тем временем расправляет мощные крылья.

– Проклятье… – шепчу я.

Я знаю, что это за существо. Видела его на мрачных гобеленах во дворце. Оно напоминает сокола. Золотисто-бурое оперение, мощная грудь, изогнутый клюв. Только глаза у него не птичьи, а скорее человеческие, ведь в них плещется жажда убийства, которая неведома животным. Проклятая птица гораздо крупнее человека, а крылья у нее метра четыре, если не больше.

– Скачем отсюда!

Крик Лиама заставляет меня сбросить оцепенение. Мне безумно страшно. Я очень хочу сделать так, как велит Лиам. Но не могу отвести взгляд от перрина, который взмывает в воздух. Я замечаю седло на спине нервного пони. Оно сделано из толстенной кожи, а сверху к нему приделана металлическая перекладина, исцарапанная когтями чудовища. Левую лапу птицы обвивает тонкая цепочка, которая прикреплена к седлу. Глаза пони завязаны, видимо, только поэтому он до сих пор не ударился в паническое бегство.

– Майлин! – снова кричит Лиам.

На этот раз я подчиняюсь, потому что птица совсем рядом. Нужно скорее бежать – вряд ли эта гигантская курица будет сомневаться или осторожничать. Но в следующий миг один из разбойников хватает под уздцы мою лошадь. Золотце скачет галопом, но у нее получается только обежать вокруг разбойника неполный круг, потому что он грубо тянет повод в сторону. Мне требуется несколько секунд, чтобы поймать равновесие. Затем я замахиваюсь ножнами и бью этого мерзавца прямо по руке, которой он удерживает лошадь. Увы, но разбойник оказывается проворнее: прежде чем я успеваю что-то сообразить, он хватает деревянные ножны и тянет на себя, пытаясь вырвать их у меня из рук.

– Ублюдок! А ну пусти! – цежу я сквозь стиснутые зубы.

Однако он тянет на себя, и я с трудом удерживаю ножны. Сбросив стремена, лягаю этого гада ногой, и он отступает, но не так далеко, как хотелось бы. Сдаваться он не собирается и вдруг поворачивает ножны, отчего я чуть не выпускаю их из рук.

Птица опускается на землю в нескольких метрах от нас, издав звук, похожий на вопль дикого кота. Тут же раздается чей-то болезненный вскрик.

– Лиам! – испуганно визжит Алис.

Оказавшись без седока, кремовая кобылка Нурия, вся в крови, бежит прочь. Мощные крылья перрина закрывают мне обзор.

Я уже ничего не соображаю. Скидываю капюшон и вдруг слышу собственный голос. Никогда прежде он не звучал настолько… громко, отчетливо и мощно.