Мор - Павел Корнев Страница 38

Я ведь знал, уверен был, что не всю крамолу после войны там выжгли! А тут предлагают возможность довести начатое до конца. К тому же папенька нынешнего герцога-консорта Довласа занимает пост советника его величества Грегора Четвертого по особым вопросам, и, значит, после раскрытия заговора моя карьера и в самом деле непременно пойдет в гору.

Надо соглашаться. Пусть все это может оказаться лишь хитрой игрой, но мы и сами не лыком шиты. Отделим зерна от плевел…

– Так вы согласны?

– Разумеется! – без колебаний подтвердил я, но решил потянуть время и вызнать хоть какие-нибудь подробности. – Не понимаю только, зачем вам понадобилась помощь со стороны. Разве ваше ведомство не более информировано в этом вопросе?

– Неважно, – поморщился ланский шпик, впервые за время разговора проявив какие-либо эмоции.

– Обычно, когда меня пытаются использовать втемную, я очень сильно нервничаю. А когда я нервничаю, люди вокруг имеют склонность отправляться в мир иной несколько раньше отведенного им Святыми срока. Мысль сформулирована доступно или стоит уточнить отдельные моменты?

– Не надо угроз, – совсем уж откровенно скривился круглолицый. – Никто не пытается вас использовать.

– В самом деле?

– Когда его величество Эдвард Второй для заключения мирного договора отрекся от церкви Единения, недальновидные исполнители поспешили предать огню большинство архивных документов. Тайной службе удалось спасти сущие крупицы, слишком сжатые стояли сроки. Понятно объяснил или требуется дальше разжевывать?

– Не требуется, – усмехнулся я и, заслышав знакомые голоса, посмотрел в окно. А когда развернулся обратно, шпиона уже и след простыл. Как сквозь землю провалился.

Я подскочил к выходу, слетел мимо Валентина и Марка по ступеням, оглядел улицу – пусто. Что за бесовщина?!

– Стряслось что-то, командир? – удивленно спросил Дрозд.

– Сейчас из корчмы никто не выходил?

– Нет, – ответил усач и посмотрел на экзорциста: – Не выходил ведь?

– Не выходил, – уверенно подтвердил Марк.

– И бес с ним, – махнул я рукой и вернулся к столу, но аппетит как рукой сняло.

Нет, ну что за сволочи?! Не могли подождать, пока отобедаю?

– Проблемы? – забеспокоился Валентин.

– Ерунда. Вы-то как? Сумели разузнать что-нибудь?

– Ковач снимает угол неподалеку отсюда, – просветил меня Марк.

– Давайте навестим его. – Я бросил на стол пару медяков, нахлобучил на голову шляпу и зашагал к выходу. – Ну чего вы?

– Может, перекусим сначала?

– Идемте уже.

Проще сходить, чем остаток дня нытье Марка слушать. Еще без нас допрашивать Петера отправится. А зарежут его, потом Малькольм Паре с меня шкуру спустит.

Хотя… зарежут – это вряд ли. Народ от экзорциста на улице самым натуральным образом шарахался. К Изгоняющим у простого люда и так отношение настороженное, а уж когда один из затянутых в черную кожу монахов со столь мрачной целеустремленностью по улице вышагивает, то и вовсе туши свет. Обыватели в разные стороны так и прыскали.

Цок-цок – клацают по брусчатке набойки остроносых сапог. Диги-дон, диги-дон – заливаются перезвоном серебряные колокольчики.

Цок-цок… Диги-дон, диги-дон…

Эй, вы, бесы босоногие, прочь с дороги, прочь с дороги!

И, поскольку никаких проблем предстоящий допрос не сулил, я вновь начал ломать голову над подоплекой происходящего.

По всему выходило, что бесов влекло в Рживи нечто материальное, и этот предмет представлял для Ланса немалую ценность. И не только для Ланса, раз мое появление в городе никакого удивления не вызвало. Дело, несомненно, имеет прямое отношение к разгромленному культу Единения, но что могли потерять здесь еретики? Связано ли это как-то с заброшенными молельными домами?

И я беззвучно выругался, сожалея об упущенной возможности выбить ответы из ланского шпиона.

Тут мы свернули с центральной улицы и зашагали мимо невысоких заборчиков и аккуратных палисадников, а уже через пару кварталов Валентин огляделся по сторонам и уверенно направился к дому, разделенному владельцем на отдельные квартиры.

– Нам сюда. – Дрозд распахнул калитку, прошел мимо черневшей голой землей клумбы и остановился у лестницы, ведущей к двери на втором этаже. – Мне с вами?

– Идите сами, – присел я на скамейку, полагая затею экзорциста не стоящей и выеденного яйца.

А вот Марк так не считал и потому заколотил в дверь что было сил.

– Откройте! – прервавшись лишь на миг, заорал он. – Немедленно откройте!

Я только головой покачал. Любой обыватель от таких воплей сначала впадет в ступор, а потом затаится, пережидая напасть. Человек же с нечистой совестью и вовсе унесет ноги через черный ход. И придется нам его по всему городу гонять…

С тяжелым вздохом я поднялся со скамейки, подошел к узенькому проходу меж стенами теснившихся друг к другу домов и пробрался по нему на задний двор. Там оглядел завалы всякого хлама, прохромал вдоль заполненной нечистотами канавы – вонь жуткая, но мы не из брезгливых, – и, распахнув скрипучую калитку, выглянул на задворки. Нет, никто не улепетывает. Пока.

Пожав плечами, развернулся и нос к носу столкнулся с выскочившим из-за штабеля гнилых досок парнем. У того – волосы дыбом, в глазах паника. Паника – и не только.

Ошарашенный неожиданной встречей, Петер Ковач замер на месте, и этой заминки как раз хватило мне, чтобы положить ему на лоб ладонь и коротко выдохнуть:

– Изыди!

Когда такой трюк проделывает балаганный фокусник, подставной бесноватый падает навзничь как подкошенный. Зрители в восторге, актеру ничего не грозит. Идеальное представление.

Но то – представление, а в жизни парня подкинуло в воздух, он со всего маху врезался спиной в штабель досок, разметал его, перекувыркнулся через голову и лишь тогда, уткнувшись лицом в грязь, неподвижно распластался на земле.

Не обращая внимания на жуткую боль в руке, которая будто угодила между молотом и наковальней, я подскочил к беглецу, оттянул ворот рубахи и прикоснулся к шее. Не с целью нащупать пульс, вовсе нет – в первую очередь требовалось убедиться, что была выжжена вся наполнявшая Петера скверна.

К счастью, парень оказался чист. И радовало это просто несказанно – на повторный экзорцизм уже не оставалось сил, а пытаться принять в себя…

Да меня бы просто на месте разорвало! Даже Высшие не вмещали в себе такую прорву злобы, отчаяния и разъедающей душу скорби.

– Что случилось? – тяжело дыша, спросил примчавшийся на шум Валентин.

– Вяжи его, – баюкая невыносимо нывшую руку, приказал я и отошел в сторонку.

Такая уйма скверны, такая уйма силы! И все это псу под хвост!