Страшная сказка о сером волке - Ольга Гусейнова Страница 38

Огромный серый волк, остановившись между мной и толпой, грозно зарычал. Шерсть на его загривке встала дыбом. Вид зверя был таким устрашающим, что мне стало плохо. Или это запоздало снизошло понимание чудом миновавшей смерти?..

«Вот это встреча в клане…» — я невольно задрожала, только сейчас в полной мере понимая, что едва не погибла по вине… оборотницы.

Миг — и с земли поднялся обнаженный Риан. Уставившись на перевитую мышцами спину и крепкие ягодицы оборотня, я не сразу поняла смысл его категоричного заявления! Но подметила, как подрагивал его голос, прерываемый рыком — альфу явно переполняли сильнейшие эмоции: гнев, ярость, угроза и… облегчение: успел!

— Лари — моя пара! Часть нашего клана. Любой, кто причинит ей вред или обидит — будет иметь дело со мной. Загр-р-рызу, не задумываясь! — в голосе прорвались яростные звериные интонации, муж с трудом сдержал инстинктивную потребность атаковать. — И даже самку не пощажу! Все это уяснили?!

Последний вопрос альфа произнес с таким напором, опираясь на свою звериную суть и власть, что даже меня словно прибило невидимой плитой к земле. А в толпе оборотней и вовсе раздались стоны. Со стороны же сосны, у подножия которой, скорчившись и дрожа от ужаса, уже лежала обнаженная незнакомка, какой-то обессиленный скулеж…

— Как же она… пара? Я думала, мы пару друг в друге обретем?! Я лучшая подруга твоей сестры. Мы росли рядом! И что?! Меня променяли на магичку! — хрипя гневом, так, что смысл слов удавалось разобрать с трудом, под конец вскрика оборотница и вовсе сорвалась на визг.

Рык Риана в ответ показался таким леденящим, словно был способен сковать в жилах кровь! Я в страхе отступила на шаг, местные жители и вовсе шарахнулись в стороны.

— Лари — моя пара, это все, что тебе надо знать о ней! Что ты там себе выдумывала, значения не имеет: нас с тобой друг к другу никогда не тянуло. И дай мне только повод…

В последнем злобном рыке прозвучала прямая угроза! Это поняла и кареглазая: она отчаянно старалась отползти дальше, скуля и открывая шею — признавая поражение.

Гневно мотнув головой, Риан отвернулся. Яростным движением накинув протянутый братом плащ, шагнул ко мне. Тело его подрагивало от едва ли не осязаемого гнева — оборотень никак не мог полностью совладать с эмоциями, с угрозой для меня. Лицо, как маска — суровое и безжалостное. Глаза по-звериному темны и преисполнены глубинной ярости.

Впрочем, стоило ему перевести взгляд на меня, как выражение глаз мгновенно смягчилось. Двумя широкими шагами приблизившись, оборотень обнял за плечи, с силой прижал к груди и тихо шепнул:

— Прости, Лари, — голос его дрогнул, прерываясь — оборотень крайне серьезно воспринял эту атаку. Больше того — он был оскорблен и разгневан тем, что мое появление в клане омрачило это столкновение. — Я виноват, что не предвидел… не мог и предположить, что кто-то посмеет напасть на тебя…

— Я… понимаю, — слегка запнувшись, я уткнулась лбом в его грудь, слушая, как молотом стучит сердце мужчины. Страх все еще не отпустил, удушливой рукой сдавливая горло — голос выдал меня. Но я действительно понимала: это не намеренное нападение, а глупость и выпестованное тщеславие одной конкретно взятой волчицы.

Если Риан, стиснув меня в сильных руках и уткнувшись лицом в мои волосы, словно забыл о том, что мы стоим посреди площади, полной оборотней, то мне множество едва ли не осязаемых взглядов спокойствия не прибавили. Над площадью повисла напряженная тишина — обитатели деревни с какой-то растерянностью в глазах смотрели на своего альфу и его пару. Никто не решался вмешаться, но и расходиться не спешили.

«Наплевать на всех!» — вдруг со злостью подумала я, осознав, что только что сделал Риан. Он спас меня! Жестко, без толики сомнений, не думая о себе, заслонил от смерти. Стал тем, кто впервые заступился за меня, на деле доказав, что готов принять ответственность за мою жизнь!

Слегка отклонившись в его руках, я подняла взгляд на лицо мужа. Смотрела на его сурово поджатые губы, на яростно трепещущие крылья носа, на вопрошающий и наполненный тревогой взгляд. В глубине его я и сейчас различала звериную гордость! Кем гордился его волк: собой, сумев защитить свою пару или… мной?

Сколько раз я рассматривала его лицо за эти дни, изучая черты и запоминая особенности. Но только сейчас вдруг увидела по-настоящему. Не властного и яростного главу клана, впечатляющего силой и действующего в интересах своего зверя. Увидела мужчину, что не считал слабостью публично, с нежностью обнять меня, что с готовностью все эти дни принимал во мне стремление созидать и помогать нуждающимся в моей силе, свойственное целителю. Мужчину, готового защищать, ставящего меня как свою жену превыше любого другого. Мужчину, способного на терпение и сердечное тепло, как и готового принимать самые жесткие решения, когда того требовала ситуация. Сильного мужчину, не слепо живущего инстинктами зверя, но и обладающего щедрой душой.

Смутившись под моим взглядом, словно я сейчас могла заглянуть не просто в его глаза, но и в душу, оборотень слегка повернулся, однако, не выпуская меня из рук.

Сказал тихо, но значимо, обращаясь к соклановцам.

— Это моя женщина, моя пара. Кто предаст Лари — предаст меня! Кто обидит Лари — обидит меня! Кто причинит ей зло — станет моим врагом! И так будет всегда.

Сила, страстность и искренность, звеневшие в его голосе, заставили слезы навернуться на мои глаза. Обведя свой клан тяжелым взглядом, альфа вновь склонился ко мне.

— Идем домой.

Я, трепеща в душе от самых противоречивых эмоций, подчинилась, шагнув рядом с мужем к дверям самого высокого дома. Радость и надежда, но и грусть переполняли сердце. Впрочем, еще там был отголосок чужой боли…

— Погоди, я должна помочь ей, — оглядываясь, пыталась понять, тут ли еще серая волчица.

— Нет, — тон Риана был неумолим — это запрет. — Она оправится, пару дней отлежится и встанет на ноги. Но может, хоть ума наберется.

Не желая еще больше привлекать внимание спором, смирилась, успев заметить, как ринувшийся было за нами брат Риана остановлен его отцом. Качнув головой, взрослый оборотень что-то шепнул младшему сыну, кивнув на нас. Я ощутила благодарность к свекру за эту возможность побыть вдвоем.

Едва дверь за нами захлопнулась, как с моего мужа слетел всякий налет сдержанности. С каким-то яростным отчаянием снова прижав меня к себе, он в следующий миг уже смотрел мне в глаза, обхватив лицо ладонями. Смотрел так, словно ожидал в моем ответном взоре прочесть приговор!

— Лари… — полный раскаяния тон мужа умилил, невольно возвращая улыбку губам, — я так виноват. Должен был это предвидеть, знаю же стервозность Миши. — Я догадалась, что это имя кареглазой. — Испортила своей глупой выходкой все впечатление. Поверь, другие совсем не так будут себя вести!