Не бойся друзей. Том 2. Третий джокер - Василий Звягинцев Страница 38

Но и чересчур наглядно-агрессивная компания – не главная, автоматически анализировала Вяземская сюжет вражеской акции. Эти, пожалуй, только загонщики. А настоящая группа захвата ждёт за ближайшим перекрёстком. Она бы, перестраховываясь, догадываясь о реальных возможностях противника, спланировала бы операцию именно так. Спровоцировать на активные действия, заставить обозначить свою тактику и показать своё оружие, и уже тогда…

– Сейчас, Анатолий, твоя сольная партия. Когда я начну прикуривать, кидайся на меня, как сумеешь. Хоть по голове бей, хоть руки начинай выкручивать. Я тебя несильно, но убедительно толкну, с театральным замахом и подсечкой, ты упадёшь, желательно – впритык к стене. И – не шевелишься, пока я не скажу. Если не скажу… – она чуть слышно вздохнула, – тебя поднимут другие. И уж им ты будешь говорить чистую правду. Всё, как есть. Кроме… Стой до последнего, что сразу почуял во мне врага, что я это подтвердила только что, отчего ты и бросился, в надежде на близкую, в нескольких шагах, помощь «своих». Баба, мол, и баба, а ты мужик со спортивной и прочей подготовкой. Думаю, как-нибудь с помощью Президента отмажешься. Начнут руки заламывать, в машину сажать – вырывайся, кричи, что хочешь, хоть «караул!»

– Люда, да ты что? – попытался возмутиться Журналист.

– Всё! Время. Бросок на меня сбоку, правой бей по шее, левой пытайся схватить портсигар. Пошёл!

Со стороны понимающему наблюдателю, хоть тренеру, хоть режиссеру, выпад Анатолия показался бы смешным. А и вправду – любому «штатскому» человеку изобразить мгновенную, неспровоцированную уличную драку очень тяжело.

Кое-как Журналист всё же замахнулся на девушку, что-то закричал, толкнул её в бок, попробовал вывернуть правую, свободную руку. В левой у неё был блок-универсал, и она её держала полусогнутой, ближе к груди. Если бы она первая его ударила, Анатолию было бы легче сыграть.

Но со стороны всё равно ничего не поняли. Какая-то сумятица между «объектами» возникла – и ладно! Главное – выиграть время. Девушка отлетела в сторону, потом согнулась, спутник, кажется, бил её сцепленными руками по затылку, через секунду уже она нанесла ему несколько почти невидимых со стороны, но хлёстких ударов. Крепкий мужчина отлетел в сторону, с размаху приложился спиной да и головой, кажется, к цоколю дома и ватной куклой, явно без сознания, сполз на асфальт.

Преследователи прекратили играть в сыщиков и перешли на стремительный, спринтерский бег – двадцать метров всего до «объекта». Выдёргивали из кобур «скрытого ношения» и карманов пистолеты, заорали на пять голосов: «Стой! Руки вверх! Стреляем без предупреждения!» И прочую ерунду. «Печенеги» такой театральщиной никогда не позорились. Надо убить – стреляешь. Надо взять живьём – берешь. Тоже, бывает, стреляешь, но на устрашение и подавление. К чему кричать на полгорода? Любой нормальный зверь, от волка до гепарда, добычу молча берёт.

Ну вот сейчас, напоследок, и поймёте, что почём! Вяземская никогда не была злым человеком, оттого, наверное, в ней Дайяна старательно культивировала фенотип этакой принцессы из сказки, которой любой взрослый человек и ребёнок охотно во всем поверят, и даже самый отпетый бандит не сразу решится по лицу ударить. А если вдруг решится – поздно будет.

Сейчас Вяземская не так выглядела, больше походила на «городскую партизанку» из банды Ульрики Майнгоф [36]. Она стояла, широко расставив ноги, посередине дороги, и машущие пистолетами «сотрудники» начали тормозить. А вдруг это – шахидка какая-нибудь, и под курткой у неё пять кило тротила? Да самой Красной площади ошмётки тел лететь будут.

– Стой, подними руки, брось оружие. Лишнее движение – стреляем. И по ногам и по рукам, – прокричал левый в группе парень, похожий на опера из телесериала.

– Я вас не трогала. И оружия у меня нет, – отозвалась Людмила. – Сами же видите? Может, вы мимо, и я по своим делам? У кого есть постановление на арест – подходи.

С этими словами она положила палец на спусковую кнопку блок-универсала. Нужную команду успела ввести раньше.

«Опер» с направленным в грудь Людмилы «ПМ» сделал три шага. Остальные тоже целились не в воздух.

С максимально противным лицом кадровой правозащитницы Вяземская ещё раз спросила, есть ли у них постановление суда или прокурора.

– А зачем, девушка? – голосом мента, который так рад своей удаче, что может позволить себе говорить вежливо, в пределах УПК, – вы только что нанесли в присутствии пяти свидетелей (любому суду достаточно) телесные повреждения как минимум «средней тяжести» этому вот гражданину. – Он указал стволом на неподвижного Журналиста.

– А он меня изнасиловать собрался, – ответила Людмила.

– Ну вот поедем сейчас в отделение, там и разбираться будем. Или вам «трояк», или ему «червонец». В любом случае на три часа мы вас обоих задержать имеем право…

Людмила оглянулась. За спиной почти чисто, не считая нескольких припаркованных автомобилей и торопливо рассасывающихся по подворотням и магазинам прохожих. Народ здесь юридически грамотный – при виде обнажённого стрелкового оружия предпочитает уйти с линии возможного огня.

Вяземская прикинула угол раствора луча на данном расстоянии. Слегка не хватает, но подстраивать некогда. Пусть подойдут чуть ближе.

– Ладно, уговорили, – прежним агрессивно-вызывающим голосом сказала Людмила. – Сдаюсь. Но немедленно вызову своего адвоката, и вся ваша гнусная провокация пойдёт в Интернет. Президенту это не понравится, тем более вон тот охламон – его личный советник. Как вам, звёздочки плечи не тянут?

Кто есть Анатолий, знал как минимум старший группы. «Втёмную» на таком уровне не работают. Другое дело, облегчает этот факт участь Людмилы и Журналиста или отягчает до предела – пока непонятно.

Вяземская вспомнила присказку Секонда, долго прослужившего в Израиле и даже имеющего тамошние награды: «Исход евреев не всегда летальный».

Пятеро чуть расслабились, видя, что женщина стоит посередине мостовой всего лишь с портсигаром в руке, из которого только что взяла и закурила сигарету, и никакого оружия на ней не просматривается. Куртка короткая, пояса не прикрывает, расстёгнута, подмышечных кобур не видно, да и при тонкости её фигуры и майке в обтяжку, заправленной под обычный, типа офицерского, ремень, «пояс шахида» спрятать негде. Разве что грудь настоящая у неё «нулевого» размера, а всё, что выступает – хорошо оформленный пластит.

Чего-то подобного старший группы всё же опасался, хотя знал, что в нескольких шагах ждёт своего момента мощная поддержка, и оттуда тоже наблюдают за происходящим. Но если рванёт как следует – что ему с той поддержки?