Экзамен первокурсницы  - Анна Сокол Страница 37

Я взяла листок. Бумага и в самом деле была старой и шероховатой. Ее несколько раз складывали и разворачивали. Настала моя очередь. Я развернула лист и увидела… Заверенное нотариусом признание Альберта Астера сыном и наследником графа Витольда Астера…

– Не пугайтесь, леди Астер. Отсутствуют подписи свидетелей. – Магистр сел за стол. – А без них бумага недействительна. Как нам удалось выяснить, в тот день нотариус Роук, мистер Грэн Роук, отпустил всех своих помощников на праздник в честь рождения Дев. И некому было засвидетельствовать добровольное желание графа Астера признать бастарда. Думаю, они условились, что продолжат оформление документов после праздника. После прогулки на дирижаблях… но ваш дядя не вернулся.

– Как и многие другие жители Эрнесталя, – прошептала я.

– Я хочу, чтобы вы поговорили с ним, – повторил магистр, забирая у меня бумагу. – С Альбертом.

– О чем? – не поняла я. – О чем мне с ним говорить?

– О том, что произошло в Льеже. О коросте, о «золотом дожде», о том, что это, Разлом всех возьми, значит? – в раздражении прорычал Виттерн.

– Но разве…

– Разве мы не все выяснили? – Он откинулся на стуле. – Да, мы так считали. Я считал. Пока не начал думать и задавать вопросы, на которые ни у кого не было ответов. Массовое заражение, мнимые виновники, народные волнения, которые сложно подавить. Очень трудно стрелять по безоружной толпе, не важно, магией или свинцом. – Магистр потер переносицу. – Но в этой истории столько белых пятен. Иногда у меня создается впечатление, что мы увидели ровно столько, сколько нам позволили увидеть. Кроме этого железнорукого, мы никого не поймали, мы не знаем, когда были правы в своих предположениях, когда ошиблись. Мы выкопали кучу трупов, но те, как водится, молчат. И, между прочим, выкопали их с вашей подачи. Барон Стентон, слава Девам, так и покоится в склепе. А вот его адъютанта Арирха Торира на месте не оказалось.

– Но это значит…

– Это ничего не значит, – перебил меня милорд, раздраженно махнув рукой. Одна из стоявших на столе рамок упала. Это оказалась вовсе не новомодная фотография, а масляная миниатюра, на которой были изображены мужчина и женщина. Уверена, если бы я могла рассмотреть поближе, то назвала бы имя художника. Магистр поставил рамку обратно. – Два года назад западное кладбище Эрнесталя затопило, почву размыло, и… – Он покачал головой. – Столько гробов вымыло, к тому же они всплыли. Крику было… на Проклятых островах наверняка слышали. В общем, судя по реестрам, там половины усопших не хватает, а другая половина лежит теперь под чужими именами. А поскольку слуга чести быть погребенным в склепе не удостоился… Не вскрывать же все захоронения. Да и как отличить одни кости от других, ведь десять лет прошло. – Учитель сцепил пальцы и положил руки на стол. – Поговорите с пленником, Астер, если он расскажет…

– Но разве жрицы еще не…

– Нет, – покачал головой Йен Виттерн. – Действует прямой запрет князя на чтение жрицами разума и на пытки. Сегодня вечером пленника отправят на допрос к князю, а потом им займутся серые. До заката его должны успеть переправить в Чирийский острог… если будет на то воля государя, а вот если не будет, если Альберта оставят в Запретном городе на ночь… Тот станет домом и ему. – Милорд криво улыбнулся, хотя здоровый глаз глядел настороженно. – Альберт знает об этом и совершенно не беспокоится. Единственное, что вызвало у него хоть какие-то эмоции, это предложение ампутировать железную руку. Правда, целитель констатировал, что с вероятностью в девяносто процентов это приведет к смерти пленника – так плотно сращены нервные окончания и так глубоко вросло в плоть железо. В итоге мы до сих пор топчемся на месте. Все, что нам стало известно, – он болел коростой.

– Коростой? – Я даже приподнялась.

– Да, он тоже был отравлен и в свое время получил противоядие. И еще его имя – Альберт. Но он назвал его не нам, а вам.

Учитель продолжал смотреть на меня, чем порядком нервировал.

– Если бы мы не начали перебирать всех мало-мальски известных Альбертов в вашем окружении, до сих пор не знали бы его настоящего имени. Поговорите с ним, убедите сотрудничать, обещайте…

– Что? – Я все-таки встала. – Что я могу пообещать обвиняемому в измене? Смягчение приговора? Я ученица Академикума, а не член совета.

– У Альберта есть причина опасаться вашего отца? – вдруг спросил учитель. – Граф Астер желает смерти бастарда?

– Желать этого нужно было раньше. Сейчас уже поздно, и даже явись Альберт к отцу…

– Что? Получил бы имя и состояние?

– Мой отец увеличил состояние Астеров в пять раз, а может, и больше. Думаю, Альберт получил бы содержание и букву «Б» к фамилии. Официально стал бы Б’Астером ^[9]. Но мне сложно говорить за отца.

– И тем не менее вы говорите. – Магистр задумался. – Тогда скажите вашему брату… Не морщите нос, Астер, он ваш брат, и даже Девы не могут этого изменить. Скажите, что приговоры бывают разными. В лучшем случае ему грозят рабский ошейник и рудники, но это могут быть и рудники Астеров. А в провинции Ильяс правитель – ваш отец, и вряд ли кто-то будет возражать, если одного из каторжников заберут из шахты.

– А если он… Альберт… как раз этого и опасается?

– Тогда скажите, что я устрою так, что он попадет на любые другие рудники, но не ваши. Ивидель, нужно, чтобы он заговорил.

– Он что, совсем ничего не сказал? Вообще? – пробормотала я.

– Почему? Он не отвечает на вопросы и не реагирует на угрозы. А, например, поболтать о погоде только рад. Как-то раз пожаловался на скуку, попросил принести книгу. Мы принесли житие святой Гвиневер Муньер, тягомотина жуткая, но, кажется, ему понравилось, тюремщики слышали смех. Леди Астер, сделайте одолжение, просто попробуйте, никто не будет вас винить, если ничего не выйдет.

– Хорошо, – согласилась я. – Готова сделать вам одолжение, милорд Виттерн. Но и вы окажете мне ответное.

– Серьезно? – Кажется, магистр удивился. – Даже интересно, о чем вы попросите.

– Я хочу знать, кто виновен в том, что произошло с нами и рыцарями в Запретном городе.

– Хм… – Йен Виттерн задумался. – Надеялся, что вы попросите поставить зачет по фехтованию.

– А вы бы поставили?

– Не знаю, фехтуете вы из рук вон плохо.

– Я стараюсь.

– Только это и утешает. Что вы хотите знать, Астер? Кто изменил расписание? Или кто натравил на нас тех зверей?

– Все.

– Ну, леди Астер, всего не знаю даже я. Да сядьте вы. – Учитель с минуту молчал, глядя, как я присаживаюсь, как ерзаю, как разглаживаю юбку. – Да уж, вы не продешевили. Что вы будете делать с этим знанием? Отпишете отцу, чтобы он подал жалобу в совет?