Наследие Дракона - Дебора А. Вольф Страница 37

Возможно, этот мужчина был высоким, но пригнулся, чтобы скрыть свой истинный рост, а может быть, его скрутило от времени, точно старое дерево, слишком долго сопротивлявшееся колючим ветрам. Сулейме трудно было судить об этом, учитывая то, что его с головы до ног окутывало множество слоев призрачных одеяний. Маска из гнутого железа с кожаными шлейками скорее подчеркивала, чем скрывала искореженные ошметки его лица. Он непринужденно опирался на громадный боевой молот, от которого жутко несло запекшейся кровью и недавним убийством.

– Но, нужно сказать, ты вела себя смело. – Последнее сказал другой, более мягкий и высокий голос.

Сулейма начала осторожно осматриваться в поисках говорившего, не желая при этом выпускать из виду мужчину. Она была уверена: стоит ей отвернуться – даже на мгновение, – и он снова растает в тенях.

– Конечно, смело, моя сладость, но смелость освещает дороги Эйд Калмута. Мертвецы не становятся живее от проявленной ими храбрости.

– Однако она ведь еще не мертва…

Сулейма вздрогнула и слегка застонала, когда кости ее руки снова коснулись одна другой. Все эти голоса исходили от скрюченной фигуры в черных одеждах.

Это – Человек из Кошмаров, – подумала она. – Выходит, ты не просто одна из сказок моей матери…

Фигура подошла ближе, хотя Сулейма не заметила никакого движения. Девушка сморгнула кровь, а потом моргнула еще раз, когда ее зрение помутилось, и упала на колени, испуская короткий беспомощный вопль, который, уж конечно, не мог исходить из ее горла.

– Не мертва? Значит, пока что не мертва. Но яд ее прикончит.

– Если бы львиная змея и вправду ее укусила, она бы уже умерла. Думаю, змея всего лишь потрепала ее.

– Я имел в виду вовсе не львиную змею…

– А что делать с этим? – Фигура махнула свободной рукой в сторону неподвижного тела упавшего вашая.

– Можешь убить его, если хочешь. – Голос был низким и сладким, как темный мед.

Этот голос мне знаком, – подумала Сулейма, и ледяной ужас поселился глубоко на дне ее существа. – Я его уже слышала… Вот только когда?

– Ты… Я тебя знаю…

Она попыталась собраться с мыслями. И оставаться на ногах. Да и стояла ли она? Сулейма через силу подняла руку с мечом. А может, она его выронила? Как она могла быть чьей-то сестрой по оружию, если потеряла его?

Темная фигура склонилась над вашаем, и Сулейма боролась с этой тьмой, словно пойманное в паутину насекомое. Или как спящий, охваченный кошмаром человек.

– Нет, – прошептала она. – Нет!

И образ проступил сквозь ее воспоминания, как проступают на водной поверхности пузыри, выпускаемые тонущей девочкой. То же самое лицо склонялось над ней, когда Сулейма пряталась в гнезде из мягких одеял, слишком напуганная, чтобы закричать.

Я обмочила постель, – подумала она, – но ко мне так никто и не пришел.

В воспоминаниях он представлялся ей великаном.

Лезвие ударило по горлу – по его – и одновременно ее, – и образ разбился на осколки.

Вашай издал чудовищный предсмертный вой, который оборвался, когда его разрезали пополам. Сулейма выла, пока ее душа истекала кровью, уходя в бесконечную ночь.

Азрахиль, – шептало ее разбитое сердце. – Его звали Азрахиль…

Вспышки синего света, похожие на молнии, плясали на маске мужчины, когда он отошел от неподвижного тела Азрахиля и повернулся к Сулейме лицом. Он улыбнулся или, возможно, беззвучно закричал, и бросил ей какую-то вещь. Что-то миниатюрное и красивое блеснуло в полете, и Сулейма не задумываясь схватила его на лету здоровой рукой.

– Подарок из Эта, – сказал мужчина, а потом запрокинул голову и громко захохотал.

Его смех был похож на огонь в высокой сухой траве.

Сулейма упала на колени (а может, она все это время стояла на коленях?) и ахнула, когда кости ее руки снова чиркнули одна о другую. И ахнула еще раз, увидев, что именно держит в ладони. Это был призрачный драгоценный камень, темный кристалл величиной с яйцо ржанки, вставленный в серебристую брошь в форме паука. Драгоценность играла с тенями в бледном лунном свете, размахивала перед ней передними щупальцами и как будто пыталась почувствовать вкус ее крови.

Девушка задергалась, как мушка, попавшая в паутину.

– Нет, – прошептала она.

Так не должно быть. День еще только шел на убыль, и ей следовало добраться до Атеми. Нужно было снять шкуру с львиной змеи, забрать ее оперение и отвезти все это Ханней. Она должна спасти Азрахиля, чтобы они стали зееравашани…

– Я не могу принять этот подарок. Это слишком.

Она боролась…

– Нет? – Улыбаясь, мужчина стоял над ней, и небо помрачнело от сожаления. – Нет так нет. Но твой отец будет очень разочарован…

Ее поймали в паутину.

– Я тебя знаю, – прошептала Сулейма. – Ты – Человек из Кошмаров.

Паук пригнулся и прыгнул, оставляя за собой шелковую нить сверкающего лунного света. Он приземлился на ее раненое плечо, и девушка закричала, когда паучьи клыки вонзились в ее нежную кожу.

Место укуса горело болью. Яд растекся по ее венам, словно огненная река, и все запылало. Песок поспешил раскрыть ей свои объятия, нежные, как материнские руки.

Она боролась…

Воспоминания выступили на поверхность ее сознания в кричащем хоре, унося Сулейму в темное место, наполненное огнем и смертью. Выхода не оставалось. Выхода не оставалось. И мама не проснется вовремя, для того чтобы ее спасти.

…Из его паутины.

Повозка сломалась и открылась, и Сулейма увидела побелевшее от бешенства лицо Дракона Солнца Акари.

Она упала.

Она горела.