Слепая совесть - Нидейла Нэльте Страница 37

Порывисто поднимается, уходит в спальню. Не умею я утешать. Может, нужно было сказать, что Ноэлия ей не безразлична. Во всяком случае, теплые волны в ауре я видел.

Однако времени совсем мало, внизу уже сопровождающие собираются, гравикары на подъездную аллею слетаются. Даю еще пять минут, после приходится все же позвать. Как ни жаль. Безумно, почти невыносимо. Уплотняю омаа.

Ноэлия

Снова все в какой-то пелене, стараюсь настроить себя на мажорный лад, ведь я стану императрицей! И муж у меня молодой и красивый, а ведь мог бы достаться какой-нибудь противный старикашка! Вроде советника Хармаса. Рожу ребенка, это ли не счастье? Скольким женщинам Йована не дано познать радость материнства!

Самоувещевания действуют, начинаю смотреть по сторонам, здороваться. Все высшие семейства съехались, муж Леврии поведет меня к жениху, а император со своими людьми отбыли раньше, ожидают в церемониальном зале, где уже наверняка толпы журналистов. Алма с букетиком, Иллариандр разрешил ей участвовать, хотя обычно это не принято, друзья и даже родственники императриц могут находиться только среди зрителей. Ну да, усмехаюсь горько, продали — всё. Все связи оборвать. Ну что за идиотские традиции!

Только присутствие Дарсаля придает какой-никакой смелости, уверенности. И понимаю же, что он всего лишь предоставленный императором охранник, а прикажет повелитель что-нибудь — и ведь исполнит. Забываюсь, чуть не прикасаюсь к губам. Не думай об этом!

Размещаемся в гравикаре. Мы с Алмой рядом, Дарсаль заходит последним, ничего не говорит, садится напротив. Алма берет мою ладонь, сжимаю пальцы. И к лучшему, наверное, не могу же я у всех на виду за Стража хвататься!

Подъезжаем к тому же дворцу приемов, сегодня здесь людно, иллюминация, украшения, репортеры, камеры снимают. Дарсаль выходит первым, подает руку, вцепляюсь в него, так страшно!

Стражи выстроены, но как-то странно, то ли в беспорядке, то ли в неясном мне порядке. Вспышки, овации, цветы откуда-то летят. Улыбаюсь, машу встречающим, поскорей бы проскочить…

Отводят нас в небольшое помещение, там неожиданно Иллариандр встречает, хотя не должен. Улыбается, обнимает меня, совсем теряюсь.

— Ну что? Готова? — спрашивает, повожу открытыми плечами. — Боишься? Все будет хорошо! Ты же мне веришь?

Киваю, как же не верить, если не жениху — кому тогда? У меня и выбора-то нет. Тоже обнимаю, опускаю голову на плечо, шепчет что-то успокаивающее, гладит по спине. Кажется, немного легчает.

— Спасибо, — шепчу. — Тебе, наверное, Стражи передали?

— Ну что ты, я прекрасно понимаю, каково тебе! Ничего, скоро дома будем, вся эта суматоха позади останется. Ладно? — Поднимает к себе мое лицо, заглядывает в глаза.

— Да, — улыбаюсь.

— Ну вот и умница. — Проводит пальцами по щекам, легко-легко прикасается губами к губам, даже сообразить не успеваю. — Пойду, не положено мне тут быть. Хотел тебя увидеть.

Киваю, провожаю жениха взглядом, смотрю, как исчезает за портьерой. Повезло мне с ним все-таки.

Приближается муж Леврии в синем костюме — высокий, статный, черные волосы взметаются с каждым шагом. Тщетно пытаюсь вспомнить имя.

— Готова? — тоже спрашивает, улыбается на удивление мягко. Локоть отставляет, беру под руку, киваю. — Ни пуха.

— К Рауму, — отвечаю.

Повисаю на нем, каждый шаг — словно по раскаленным углям, сердце рвется из груди, вот-вот сбежит. Но он понимает, держит крепко, без него не дошла бы.

Нервно хихикаю, представляя, как свалилась бы по дороге. Весело, да уж.

Огромный зал, бравурная музыка, толпа людей, все лица расплываются. Синяя ковровая дорожка глушит шаги, вижу только жениха впереди, улыбку с ямочками, мягкий взгляд. Осознаю, что сейчас на меня внимание всего Йована нацелено. Ужас.

Дарсаль

Император сегодня внимателен к невесте, а может, действительно Ивен сказал — девушка ощутимо нервничала и боялась. Валтия бухтит, мол, нужно было силком впихнуть в нее настойку. Впрочем, методы повелителя тоже действуют, Ноэлия приходит в себя — ровная походка, ровный свет ауры. Или это известие о Тересии так ее взволновало? Не надо было перед церемонией ничего говорить.

Иду следом, присматриваюсь, машинально отмечаю, на каких позициях Стражи, где остальная охрана рассредоточена. Но сегодня у меня совсем иная задача.

Муж высшей подводит невесту к Иллариандру, вполуха слушаю церемонный диалог, пафосные высказывания о лучшей дочери Йована. Лучших не отдают. Император Мариса вон тоже не хочет лишиться. Но, с другой стороны, указал бы на кого другого, Ивен уже донес бы до нас пожелания.

А ведь такую действительно не найти. Окидываю своим омаа мутные ауры собравшихся, знал бы император… но ведь никогда не осознает, какая невеста ему досталась.

Сосредотачиваюсь на исполнении. В женскую ауру метку нельзя внедрить, да и в императорскую никто не даст, поэтому церемония предполагает метки на теле. Нащупываю первоначальную на ее ладони, почти машинально проговариваю традиционные слова. Ивен передает небольшую частичку ауры императора, тоже синюю — видимо, специально подобрал. Ровно столько, чтобы мне для эффекта хватило. Пристально следит, не просканируешь. Пытаюсь максимально запомнить, мало ли, вдруг пригодится.

Беру в руки ледяную ладошку почти императрицы. На миг поднимаю глаза. Так смотрит… слишком материально, почти непереносимо. Отвожу взгляд, нужно довести до конца. Страшное искушение.

Снимаю метку с кусочком ее ауры — это уже не больно, щекотно слегка, Ноэлия вздрагивает, улыбается тут же. Наполняю энергией так, чтобы стала видна издалека. Метка никак не хочет загораться, тускнеет, с трудом удерживаю. Кайля ауры императора тоже не желает светить, а ведь мне всего лишь эффект изобразить!

Осознаю, что на меня сейчас направлены взгляды всех Слепых. Ощущаю, как выступают капельки пота на лбу. А вдруг у эра Рамара тоже не выйдет? Что станет с Ноэлией? Или у него всегда выходит?

Вливаю столько омаа, что обе частицы вспыхивают, растут на ладонях. Переплетаю их, не смешиваю, лишь видимость создаю. Но они словно сопротивляются, удерживаю, чтобы внешне это не было заметно. Тишина, все взгляды в зале прикованы к моим рукам. Приходится связать своей энергией. В идеале я должен вернуть каждому его ауру, а уж эр Рамар проведет полный обмен. Но мне пришлось влить столько своего омаа, что уже так просто и не отъединю. Поэтому лишь разделяю светящийся ком пополам, формирую два.

«Ты что творишь?!» — почти рычит Ивен.

«А ты не видишь?» — огрызаюсь.

Лийт передает ему успокаивающую волну, мне — подбадривающую. Посмотрел бы я, что бы он сам делал на моем месте! У меня нет времени сидеть и вычесывать свой омаа, удерживая целостность общей метки.

И если быть до конца откровенным, это радует. Эр Рамар все исправит, а пока… пусть так. Сжимаю каждую половину до маленького шарика размером с украшение и отправляю на положенное место — на груди у основания шеи, где сходятся ключицы.