Драконы летнего полдня - Трейси Хикмэн Страница 37

- Отец, - тихо произнес Палин. - Нам нужно поговорить.

- Бери меня, будь ты проклят! - воскликнул Карамон. - Моя жизнь - в обмен на жизнь сына...

- В тебе говорит отец, - сказал Стил. - Ты отлично понимаешь, что это не возможно. Наши маги знают цену племяннику Рейстлина Маджере. Они полагают, что могущественнейший из чародеев мог бы принять участие в судьбе молодого человека.

- Брат?! - изумился Карамон. - Но его нет! При чем здесь он?

- Отец! - прошептал Палин, дергая его за рукав. - Нам нужно поговорить!

Карамон не обращал на сына внимания. На лице Стила проступила язвительная усмешка:

- Будем надеяться, он что-нибудь придумает. В противном случае, - усмешка исчезла, - ты потеряешь и третьего сына. Чтобы не закричать, Тика впилась зубами в руку и тихо застонала. По лестнице бесшумно спустилась Дезра. Оттеснив Таниса, она обняла хозяйку и стала ее утешать.

- Полно, милая. Пойдем со мной. Поднимемся наверх. Тебе нужно отдохнуть.

Тика взглянула на Дезру так, будто видела ее впервые. Затем уткнулась ей в грудь и горько зарыдала. Дезра, готовая тоже расплакаться, обратилась к Танису:

- Можно сказать этому королю эльфов - время его жены почти настало.

Чувствует она себя нормально, и настроение хорошее. Думаю, и с ней и с ее ребенком все будет в порядке.

- Боги благословенные!. - опомнился Танис. - Портиос совсем забыл об Эльхане... Он ждет на улице... Пойду скажу ему.

- Что же это он забыл о ней? - сердито спросила Дезра. - Ему следует быть рядом.

- Это я уговорил его выйти. Мы здесь едва не сцепились, чуть не начали рубиться. При упоминании о Портиосе Стил положил руку на эфес меча, губы искривила ухмылка.

- Рубиться! - воскликнула Дезра. - В этот грустный мир, в этот мир печали идет новая жизнь... Может быть, было бы лучше ему совсем не родиться!

- Не говори так, Дезра, - внезапно выйдя из оцепенения, крикнула Тика.

Появление новорожденного - это надежда, что мир изменится... станет добрее. Мы должны в это верить. Ведь жизнь моих сыновей что-то да значила!

- Да, дорогая... Прости, я не подумала... Я с тобой согласна. Пойдем наверх. Ты мне могла бы помочь, если чувствуешь себя в состоянии...

- Новая жизнь, - пробормотала Тика. Одни уходят, другие только вступают...

Да, я могу помочь. Я в порядке...

- Отец, - произнес Палин после ухода матери. - Мы должны поговорить... тотчас же. Карамон обернулся, удивленный твердостью в голосе сына. На смертельно бледном лице Палина резко выделялись черные тени под глазами.

- Извини, сын, - ероша волосы, едва слышно, проговорил Карамон. - Кровь слишком сильно бросилась мне в голову... Тебе следует прилечь, отдохнуть.

- Я прилягу, отец, - терпеливо продолжал Палин, беря Карамона за руку.

Идем со мной... поговорим. Ничего, если мы побеседуем наедине? Вопрос был адресован Стилу, который тут же согласно кивнул:

- Ты дал мне слово, что не сбежишь.

- Я его сдержу, - твердо сказал Палин. - Пойдем, отец. Пожалуйста...

- Иди, Карамон, - в тон Палину сказал Танис. - Паладайн принял твоих старших под свое покровительство, а Палин сейчас нуждается в тебе.

- Я ничего не понимаю, Танис, - с мукой в голосе, недоуменно произнес Карамон. - Рейстлин мертв! Чего они еще могут хотеть от него?.. Я не понимаю.

Танис имел сомнения на этот счет. Действительно ли Рейстлина не было в живых?

Может быть, и у Серых Рыцарей Такхизис имелись основания считать по-другому?

Полуэльф догадывался, что Палин знает нечто, чем не может поделиться. "Я должен увидеться с Даламаром, - сказал себе Танис, когда Палин и Карамон вышли. И с главой Ордена Рыцарей. Мы в беде. В большой беде". Но это все потом, а сейчас ему предстоял разговор с Портиосом. Вот-вот на свет должен был появиться его ребенок. Одни уходят, другие только вступают в этот мир. Существовала ли надежда? В данный момент Танис этого сказать не мог.

* * *

Много лет назад на зависть всей Утехе Карамон выстроил для Тики дом. Он был достаточно просторным, чтобы большая, растущая семья не ощутила однажды тесноты. В течение долгого времени дом оглашался смехом и криками трех сыновей-проказников. Позднее родились две дочери. Палин часто повторял, что родители обзавелись девочками специально для того, чтобы они дразнили братьев и всячески им надоедали. Ко времени, когда семья окончательно сформировалась, Тика и Карамон стали полными хозяевами и владельцами таверны "Последний приют".

Мальчикам скоро предстояло вступить в период зрелости, пору самостоятельной жизни. Дом находился на некотором расстоянии от таверны, и супругам приходилось ежедневно совершать вынужденные прогулки. Карамон, кроме того, зачастую делал и внеочередные, поскольку Тике, вдруг проснувшейся среди ночи, казалось, что таверна объята пламенем пожара. Это им в конце концов надоело, и они решили продать дом и поселиться прямо в таверне. Одна из комнат в старом доме звалась "комнатой Рейстлина". Она пустовала с тех пор, как Рейстлин Маджере надел Черную Мантию и обосновался в Башне Высшего Волшебства в Палантасе. Карамон не терял надежды, что брат рано или поздно одумается, поймет свою ошибку и вернется в Утеху. После смерти Рейстлина Карамон хотел хоть подо что-нибудь приспособить жилище брата, но так и не сподобился вплоть до продажи дома.

Разумеется, у Карамона и в мыслях не было называть какую-либо из комнат таверны "комнатой Рейстлина". Но как-то раз он стал невольным свидетелем разговора своих дочерей и очень удивился, услышав, что "комнатой Рейстлина" они называют небольшой чулан. Тика отнеслась к этому как к причуде дочерей, желанию девочек поскорее обжить новое место. Карамон согласился с ее соображениями, но с тех пор у них тоже вошло в привычку звать чулан "комнатой Рейстлина". Как-то в таверне остановился странствующий маг, и так получилось, что в беседе хозяев была упомянута "комната Рейстлина". Маг принялся буквально умолять показать ему место, где когда-то жил знаменитый чародей. Как ни пытался Карамон разубедить красного мага, как ни доказывал, что при жизни Рейстлина этой части таверны вовсе не существовало - все было напрасно. И Карамон позволил ему осмотреть чулан - все же тот являлся постоянным клиентом и платил не зубами ящерицы, а чеканной монетой. Кудесник нашел "комнату" довольно милой, хотя и несколько захламленной. Он попросил хозяина - "в знак уважения великого мага" разрешить ему оставить в обители Рейстлина магическое кольцо. Карамон и тут не мог отказать. Так на пустой бочке из-под эля появился первый магический предмет.

Карамон не стал тревожить кольцо. Он достаточно всякого навидался, чтобы у него пропало желание даже прикасаться к подобного рода вещам. "Возьми что-нибудь этакое в руки и превратишься... к примеру - в ящерицу", - подумал он. А месяц спустя таверну посетили два белых мага. Как выяснилось, они прибыли в "Последний приют" исключительно для того, чтобы увидеть "святыню". Оказалось, что первому, красному, магу после остановки в таверне стало невероятно везти, и в своем везении он усмотрел добрую волю Рейстлина. Естественно, он не мог умолчать о том, что явилось причиной его удач. Белые маги изъявили желание пополнить святилище и своими знаками почитания знаменитого Рейстлина. Ими стали пергаментный свиток и пузырек с таинственным настоем. Чародеи пробыли в таверне двое суток, не скупясь на деньги, с огромным удовольствием слушая рассказы Карамона о брате, о былых временах. Еще через месяц в "Последний приют" пожаловала женщина-маг из ложи Черных Мантий. За время своего недолгого пребывания она не произнесла ни слова, если не считать ее вопроса о местонахождении "комнаты". Она не осталась на ночлег, но заказала лучшее вино и заплатила за него чеканной монетой. Вскоре таверна превратилась в место паломничества магов всего Ансалона. Одни приносили реликвии насовсем, другие оставляли на время, чтобы усилить их волшебные свойства. Впоследствии они клялись, что магическая сила предметов и впрямь многократно возрастала. Тика язвила по поводу необыкновенности и исключительности "комнаты", смеялась над тем, что чулан может обладать какой-то чудесной атмосферой. Карамон был с ней согласен, но только до тех пор, пока в старых бумагах Отака не обнаружил план таверны-предшественницы, разрушенной еще драконами во время Войн Копья. Из чистого любопытства он просматривал план и поразился, когда увидел, что "комната Рейстлина" (этот чулан) располагалась как раз над тем местом, где любил сидеть, греясь у камина, его брат. Карамон рассказал о необычном совпадении Тике, отчего (как она сама призналась) у нее по спине побежали мурашки. После этого Маджере освободил чулан от лишнего барахла, оставив только бочку, на которой скопилось множество разнообразных вещиц. Карамон составил подробный список предметов. Мысль что-либо из них продать никогда не приходила ему в голову, но часто он просто отдавал вещи тем магам, которые оказались в трудном положении, или еще совсем молодым, готовящимся пройти Испытание в Башне Высшего Волшебства. (Вступление в сословие магов представляло собой довольно жестокую процедуру, а бывали случаи, когда Испытание заканчивалось и смертью претендента.) Карамон чувствовал, что побывавшие в "комнате" предметы обладают особенно магической силой и ценностью. Пусть Рейстлин совершил немало ошибок, но он всегда питал расположение к слабым и униженным и приходил им на помощь.