Сомнамбула. Книга 1. Звезда по имени Солнце - Александр Зорич Страница 37

Тут Матвей признал, что, если решение и существует, прийти к нему можно только с помощью гения его отца, Степана Гумилева.

Матвей вызвал станцию «Амур»:

— Отец, ты уже знаешь, что мы получили приказ расстрелять «Шиву»?

— Мне никто не потрудился сообщить, — глухо ответил тот. — Спасибо тебе, сын, что нашел время… Что ж, это означает конец проекта… Погибнет сидератор… Атмосфера Венеры не будет нормализована… Репутация «Кольца» будет погублена… Десятки могущественных инвесторов, вложивших деньги в мою корпорацию, вчинят иски…

— Не время сдаваться! Послушай, я тут подумал… Если контейнеры с гравитронами на борту «Речникова» имели систему самоуничтожения, нет ли чего-то подобного на «Шиве»? Ведь ваша служба внутренней безопасности обожает все минировать, кодировать…

— Такой системы на «Шиве» нет, — ответил отец. — Есть только особый блок дистанционного управления, который мы называем просто «приемником». С его помощью можно инициировать сидератор, находясь за бортом «Шивы».

— То есть мы располагаем возможностью включить сидератор «Шивы»?! Что же ты молчишь, отец?!

— Во-первых, это сложно. Требуется попасть лучом лазерного семафора в небольшой приемник, вынесенный на ферме за борт корабля. Для этого надо сблизиться с ним до ста километров. А вовторых, что это нам даст? «Шива» вышел за пределы расчетного коридора. Это значит, что, если сейчас вырвать из Солнца протуберанец, он пролетит мимо Венеры, не затронув ее атмосферу…

— А вот это, отец, уже тебе, как астроинженеру, задача. И решить ее надо очень быстро. В какой точке на Солнце теперь, с учетом изменившихся условий, надо спровоцировать выброс протуберанца, чтобы все-таки попасть в Венеру? При условии, что сидератор на «Шиве» будет инициирован… Будет инициирован… Ну, положим, через пятнадцать минут.

— Не понимаю тебя. Поясни!

— Поясняю…

И Матвей поделился с отцом и капитаном Сверчевским своим безумным замыслом.

Им, конечно же, не удалось остановить «Шиву». Корабль уже имел гигантскую скорость и даже при полностью выключенных двигателях сохранил бы ее, ведь он двигался в безвоздушном пространстве.

Единственное, на что они могли рассчитывать, — стабилизировать скорость «Шивы», чтобы иметь возможность более уверенно предсказать поведение протуберанца.

Все ракеты, выпущенные корветами дивизиона Сверчевского, аккуратно наводились на дюзы маршевых двигателей корабля-беглеца. В конце концов, после трех десятков близких взрывов погасли все двенадцать дюз.

Матвей выжимал из своего корвета все, что можно.

Как говорят в Космофлоте, «на последних ньютонах» он смог подползти к «Шиве» на девяносто километров.

Увеличенная его зоркой телескопической системой, в перекрестии визира показалась решетчатая мачта под брюхом корабля, на которой желтел приемник системы дистанционного управления сидератором.

— Отец, я на позиции, — сказал Матвей. — Что у тебя?

— Мы уже почти вывели нижний сидератор в новую расчетную точку.

— Что означает «почти вывели»? Сколько мне еще ждать?

— Еще бы минуток десять, — умоляюще простонал отец. — Вышла бы просто идеальная конфигурация, удалось бы задействовать протуберанец на все сто процентов!

Явно что-то заподозрив, «Шива» при помощи уцелевших маневровых дюз развернулся к корвету Матвея спиной и дал импульс. Расстояние между ними начало неспешно расти.

Матвей, у которого почти полностью исчерпалось топливо на маршевых двигателях, был вынужден лихорадочно маневрировать, чтобы удержать в прицеле приемник управления сидератором.

— Отец, времени нет, — Матвей почти рычал. — Сейчас — последние секунды, когда еще что-то можно сделать!

— Что ж… — отец вздохнул. — Тогда даю отсчет: пятнадцать… четырнадцать… И имей в виду, сынок, — вдруг спохватился он, — после включения сидератора тебя бросит прямо в центр гравитационного катаклизма! Готовь двигатели к полной тяге!

Матвей промолчал, что готовить особо нечего: горючего нет.

Но честь семьи Гумилевых была для него дороже жизни.

Если за спасение дела отца он, Матвей, должен погибнуть — что ж, значит, так тому и быть!

«Шива» удалился уже на девяносто пять километров… На девяносто девять!

— …Двенадцать… одиннадцать…

— Быстрее! — крикнул Матвей. Его палец уже давно покоился на гашетке лазерной носовой пушки, переключенной в режим светового семафора (с его помощью можно было передавать кодированные сообщения при любых помехах в радиодиапазоне).

— Тьфу, черт!.. — Отец неохотно ускорил отсчет: — Ну, пять… четыре…

— Один! — выкрикнул Матвей и нажал на гашетку.

Его лазерная пушка выплюнула вдогонку «Шиве» код инициации сидератора.

В миллионах километров от него — там, где в вечной термоядерной топке Солнца триллионы тонн водорода сгорали, рождая океаны гелия и испепеляющие фонтаны фотонов — второй сидератор, размещенный на беспилотном корабле «Икар», разразился гравитационной истерикой.

Внезапно возникший над Солнцем центр притяжения сразу же привлек к себе отовсюду десятки маленьких протуберанцев. Но главное — в солнечной толще родилась ударная волна, которая прянула к поверхности, выталкивая из фотосферы ранее невиданного огненного дракона…

Сидератор, подвешенный под носовым отсеком «Шивы» и выглядящий как двухсотметровый огурец в предупредительной красно-желтой окраске, имел другую конструкцию и сработал с небольшой задержкой: требовалось время, чтобы отключились все пятьдесят два предохранителя, а компоненты жидкой бинарной взрывчатки, покинув емкости хранения, заполнили рабочие полости обтюратора.

Матвею поначалу даже показалось, что вообще ничего не произошло…

И уже не произойдет…

Но тут внутри красно-желтого огурца сработала бинарная взрывчатка.

Под ее воздействием сегменты обтюратора сжались с космической скоростью, рывком повышая давление неквантуемого вещества до запредельных значений.

Само время споткнулось о пик гравитационной волны и замерло в нерешительности.

Затем оно сделало неуверенный, пьяный шажок… Другой, третий…

Начались мгновения истины…

Матвей находился далеко от центра катаклизма, но все равно релятивистские феномены дали совершенно неожиданные эффекты.

Он воспринимал реальность рывками, короткими фрагментами, между которыми лежали пропасти безвременья.

…На экране визира — «Шива», разорванный пополам беспощадным приливным эффектом…

Безвременье.

…Матвей в полном недоумении смотрит на свои руки, освещенные красными проблесками сработавшего сигнала тревоги…