Три дороги во Тьму. Постижение - Иар Эльтеррус Страница 37

Купец, испуганный такой встречей, встряхнул жену.

– Да что случилось, ты можешь толком объяснить?! – чуть ли не прокричал он ей в лицо.

Но Марфа только всхлипывала, пытаясь сквозь слезы протолкнуть слова. Дионисий понял, что случилось что-то действительно страшное. Даже после смерти матери жена так не выглядела. Но что могло произойти? И почему Варфоломей ему не доложил? Опять решил сам все исправить, но не учел, что Марфа в курсе дела? Или кто-то из родственников умер? Он отодвинул жену и быстро прошел в комнату дочери. Но Еленка мирно посапывала во сне, подложив кулачок под щеку. Слава Создателю, хоть с дочерью все в порядке. Дионисий обернулся и замер, пораженный видом Марфы, которая, оказывается, пошла за ним. С какой-то дикой смесью стыда, ужаса и жалости она смотрела поверх плеча мужа на спящую девочку. Вот это оказалось выше терпения Дионисия. Он ухватил жену за руку и потащил ее за собой в комнату на второй этаж. Плотно прикрыв дверь, он бросил ее на кровать, а сам сел на кресло.

– Говори! – жесткий голос хлестнул по нервам женщины, она вздрогнула.

Марфа начала всхлипывать. Дионисий, ничего не говоря больше, поднялся и хорошенько встряхнул ее. Это помогло. Женщина немного успокоилась и, давясь слезами, начала рассказывать о том, что произошло сегодня. Добавила, что и раньше замечала за дочерью много необычного, но гнала от себя такие мысли. Рассказала и о сбегавших няньках, и о бьющейся в присутствии Елены посуде. Под конец, уже не имея сил остановиться, Марфа говорила и говорила, вспоминая дочь с самого рождения. Теперь уже и в самых обычных поступках малышки она находила много необычного. Впрочем, так оно и было. Слишком этот ребенок был не такой.

Дионисий не перебивал ее. Только лицо его вдруг отвердело, и взгляд устремился в пустоту. Он, казалось, уже не слушал жену, не видел ее слез. Сидел, словно окаменев. Размышлял, думал. Хотя о чем он думал, Дионисий, пожалуй, не сказал бы и сам. Мысли прыгали в произвольном порядке, и никак не удавалось ухватить кончик хотя бы одной. В груди нарастало отчаяние. Ведьма! Его дочь – ведьма! Его Еленка обречена гореть в аду!!! Но за что?! Чем она провинилась перед тобой, Спаситель?! Она же еще невинное дитя! Купец глухо застонал. Этот стон заставил Марфу вздрогнуть и замолчать.

Дионисий с тоской посмотрел в окно. Потом встал. Как законопослушный гражданин и добрый прихожанин, он знал свой долг. Ведьма должна быть передана в руки святой матери Церкви, где святые отцы-инквизиторы очистят душу его девочки, чтобы она смогла попасть в рай. Они очистят ее душу! Очистят! Как заклинание повторял он эти слова раз за разом. Но не верил себе, прекрасно зная церковные способы очистки души. Его девочки просто не станет… Они ее сожгут… Живой…

На негнущихся ногах Дионисий спустился вниз и вышел из дома, провожаемый тоскливым взглядом Марфы. Прохладный ночной воздух взбодрил его, приведя мысли в порядок. Купец медленно двинулся к управе Инквизиции. В голове шумело, он двигался совершенно автоматически, не обходил луж, которых после недавнего дождя было множество, и ступал прямо по воде, не обращая внимания. Вдруг ему показалось, что впереди что-то происходит, и Дионисий посмотрел туда, пытаясь понять, что там такое.

Костер! Огромный костер горел на площади. Вокруг, как и положено, стояли святые отцы и пели гимны о спасении души. Огонь уже пылал вовсю, и толпа весело смеялась вокруг, довольная зрелищем.

– Папа!!! – неслись из костра отчаянные детские крики. – Папа, спаси меня!!! Папочка, мне больно!!! Папочка, миленький!!!

И обгоревшие детские ручонки потянулись к нему из огня.

Дионисий с тихим стоном опустился на землю. Когда он пришел в себя, то обнаружил, что лежит на тротуаре, прислонившись, к стене дома. Какие-то сердобольные прохожие уже успели избавить его от груза кошелька. Радостно сверкали в ночном небе звезды. Они словно подмигивали. Никаких признаков костра не было и в помине. В душе купца царила какая-то мертвенная пустота, только одно все время стояло перед глазами – обгоревшие детские ручонки. Да еще дикий крик «Папа!» гремел в ушах. Он с ужасом осмотрелся, пытаясь понять, что случилось. И только потом сообразил – привиделось…

– Слава богу, это неправда! – простонал купец. – Всего лишь показалось. Господи, вразуми раба своего верного! Что же делать мне, Господи?! Я не могу отдать дочь на костер! Господи, это выше моих сил, прости меня, Спаситель!

Дионисий медленно встал, в глазах потемнело, ему было очень плохо. Пошатнулся и оперся о стену. Так, держась за нее, он и вернулся домой. Марфа, тихо подвывая, сидела на полу перед дверью. Казалось, она уже ничего не замечает вокруг. Дионисий медленно обошел ее и поднялся наверх, направляясь к комнате дочери. Чего он не ждал, так это наткнуться здесь на Варфоломея. Да еще и с обнаженным мечом в руках. Слуга с нескрываемой злобой смотрел на Дионисия, и купец даже остановился – в этом взгляде читалась готовность убивать.

– Ну, и где ищейки инквизиции? Сдал уже дочь?

Дионисий отшатнулся, пораженный яростью, звучащей в словах вечно спокойного управляющего. Хотя, убедившись, что купец пришел один, Варфоломей тут же успокоился и с облегчением прислонился к стене, опустив меч. Его лицо было все в поту, такое ощущение, что он приготовился к чему-то очень страшному.

– Спаситель с тобой, Варфоломей, какие ищейки инквизиции? – сделал удивленное лицо купец, отчетливо понимая, что Варфоломей все знает.

– Какие? Прежде, чем говорить о серьезных вещах, надо убедиться, что под дверью никто не стоит. Я все слышал. – И тут же с отчаянием протянул: – О Господи, я ведь убеждал малышку не показывать свои таланты, скрывать их! Но она же совсем еще кроха! Она же еще ничего не понимает!

– Ты слышал? – Дионисий в ужасе отшатнулся, но тут до него дошло, что сказал Варфоломей. – Убеждал?! Ты знал?!

Варфоломей вдруг осунулся.

– Однажды заметил. Мы тогда возвращались с прогулки, и она увидела цирковых акробатов. Жонглеров. Малышке понравилось. Она схватила яблоки и начала ими жонглировать. Ей же два годика всего было! А она жонглировала! При этом яблоки даже не касались ее рук, хотя Еленка увлеченно вертела ими. Кажется, она даже не понимала, что делает…

Купец медленно опустился на пол.

– Так ты все знал?!

– Да. Я убедил ее больше так не делать. Говорил об опасности. Но она же ребенок! Она порой сама не сознает, что делает. Я надеялся, что успеет подрасти. Успеет понять, насколько опасно ее умение. А сейчас…

Варфоломей с тоской посмотрел на свой меч. Потом достал кинжал.

– Если бы вы поднялись не один, я бы умер. Здесь. Сражаясь за вашу дочь. Но перед тем успел бы убить ее. Лучше так, чем попасть в руки инквизиции. Пусть бы она умерла от руки человека, который любит ее больше жизни, чем на костер. Я бы убил ее, а сам постарался захватить с собой как можно больше церковников, прежде чем они добрались бы до меня. Пусть в аду будет как можно больше душ поганых святош для растопки!

Дионисий попятился.