Конклав Бессмертных. В краю далеком - Виталий Зыков Страница 37

— И это стоит отметить! — В руках Вадима появилась бутылка красного вина, а Николай достал заранее заготовленные бокалы.

Разговор вновь коснулся вчерашней схватки. Оказывается, пока Вадим с Захаром лежали без сознания, на базе случилось много всего интересного. Кардинал собрал всех жителей их потайного мирка и рассказал о своём видении произошедшего. По его мнению, они наконец-то встретились с местными жителями, и создания эти оказались не так уж и примитивны, а, благодаря способности метать молнии, ещё и весьма опасны. Всем рекомендовалось удвоить осторожность.

— Остальные новость как восприняли? — поинтересовался Вадим.

— Да никак. На фоне творящихся с нами и с городом метаморфоз, не самая добрая встреча с иномирянами вызвала разве что сдержанный интерес. Ни тебе ажиотажа, ни паники… Недобрые чудеса всем настолько приелись, что одним больше, одним меньше — роли не играет. Но это я так, вам свои предположения высказываю. Кардинал мне ситуацию в двух словах прямо здесь обрисовал, так я на собрание и не пошёл. Заленился! — Николай дурашливо развёл руками. — А сегодня новость поважней случилась. Кое-кто и не вспомнит про каких-то там чужаков.

Наслаждаясь моментом, очкарик замолчал, обведя взглядом заинтригованных слушателей.

— Хорош тянуть!.. Не томи!..

— Тагир вернулся.

…Николай оказался прав. Возвращение помощника Кардинала стало последним камнем в настоящей лавине событий, заслонивших собой стычку с иномирянами. Да и могло ли быть иначе, раз они начали готовиться к войне?

В общем и целом, как выяснилось позже, это весьма серьёзное и непростое мероприятие Кардинал затеял уже давно, но подготовка велась исподволь, без широкой огласки среди подчинённых. И возвращение Тагира устранило последние препятствия на пути задуманного кровопролития.

В условиях малочисленности банд Сосновска действительно масштабные и жестокие сражения случались не часто. Потеря каждого бойца ослабляет отряд, а вокруг полно голодных стай, жаждущих занять место сильнейшего. Тут десять раз подумаешь, прежде чем на соседа решишься напасть. Какой смысл в драке, если плодами побед воспользуются другие?

Но Кардинал задумал именно войну, короткую и, несомненно, победоносную. Жаль только, противника выбрал настолько непростого, что дальше некуда, — отряд «тарасовцев». Хуже были бы только Церковь Последнего дня или «Дети Мёртвого мира».

Захар про будущего врага слышал многое. Почти сразу после Переноса несколько милиционеров с семьями обосновались в Башне — настоящей крепости из двух сросшихся четырнадцатиэтажек на границе Слободы и района Дворца спорта. К ним потянулись люди, и теперь отряд насчитывал больше сотни человек. Все неплохо вооружены и экипированы — сыграла близость охотничьего магазина и отделения милиции. Ходили слухи, будто в районе их базы редко появляются Прозрачники, но точно Захар не знал. Когда-то он даже подумывал прибиться к «тарасовцам», да быстро отказался от этой затеи. Слишком близко к «чистым». Нынче верить никому нельзя, нужда заставит, и самый честный предаст. Искушение продать приблудного Меченого Церкви Последнего дня могло оказаться слишком велико.

Для всякой войны нужен повод, и чем весомей он, тем лучше. Друзья и соратники, а также просто последователи и подчинённые должны испытывать праведный гнев и не ведать лишних сомнений в справедливости задуманного лидером кровопролития. И пусть правда всегда на стороне победителя, рядовому бойцу с первых мгновений надо знать, за что же он будет проливать кровь.

Кардинал прекрасно понимал эту простую, в общем-то, истину и на очередном собрании дал остальным прекрасный повод для нападения на «тарасовцев» — возмездие! Нападение у котельной, когда погиб Алексей, несколько других случаев, неизвестных Захару, за всеми ними стояла тень одного врага. И, разумеется, это оказались люди Тарасова — лидера обитателей Башни. Кто бы сомневался!

Как опытный оратор, Хмурый не жалел красок, описывая зависть остальных сосновцев благополучию их маленькой колонии. Он ухитрился найти правильные слова, нашедшие живой отклик у его людей.

Мир жесток, и порой в нём убивают просто так, из желания утопить в крови собственный страх перед будущим, смыть горечь неудач. В городе многие наслышаны о сильном и удачливом отряде Кардинала, гуляют слухи о давшем им приют тихом и спокойном отнорке, и не всем это нравится. Хмурый утверждал, что гибель их товарища не случайность, а результат стратегии завистников. И чтобы защититься от нападений в будущем, отбить охоту связываться с ними следует уже сегодня. Раз и навсегда.

Невыносимо хотелось возразить, оспорить утверждения командира, восполняющего слабость доводов личным обаянием и харизмой, но Захар молчал. Лукавит, Кардинал, ой лукавит! Дело не только в зависти или мести за погибшего, дело в другом. Давно прошёл первый ужас Переноса, началось становление нового порядка. А здесь важно вовремя устранить конкурентов. Власти ты хочешь, власти. И месть для тебя всего лишь повод. Пока решил подмять под себя Слободу, а «тарасовцы» — единственная сила, способная в том помешать.

Понимание цинизма Кардинала ничуть не поколебало выбор Ненахова. Идеалисты во власти вредны и опасны, потому как руководствуются абстрактными понятиями морали, чести и совести. В вопросах выживания бал правит целесообразность, а потому жёсткий и беспринципный практик много полезней благородного теоретика. И раз так, то и добиться под началом такого командира можно весьма многого.

…Для обсуждения планов кампании кардинал собрал настоящий военный совет, пригласив на него Тагира, Георгия, Вадима, Николая и зачем-то Захара. Если с остальными всё ясно и понятно, проверенные временем люди, то причин такого доверия к собственной персоне Ненахов не понимал.

— …Место у них хорошее, удачное. Обе высотки раньше стояли на склоне оврага, а после Переноса сползли вниз. Домов вокруг нет, лишь метров триста-четыреста севернее развалины детского садика. — Вадим рисовал на листе бумаги приблизительную схему обиталища врагов. Осунувшийся и весь какой-то помятый Тагир изредка вставлял свои уточнения. — Если на крыше они поставят пулемёт и парочку снайперов, то к ним никто и не сунется!

— Почему, можно ночью… Вокруг дома настоящие джунгли — они и заметить ничего не успеют, — возразил Тагир и с холодной усмешкой посмотрел на Кардинала. — Десятка оборотней хватит, чтобы к утру высотки были нашими… Если, конечно, мы ребятам немного поможем.

— Я не собираюсь ни устраивать геноцид, ни впустую рисковать Перевёртышами! Люди — несомненно, самый ценный ресурс в наших условиях. Зря терять их глупо и расточительно, — сказал Хмурый, сложив пальцы домиком. — Мне и остальным Сноходцам, конечно, придётся принять некоторое участие в сражении, но я не хочу лишних жертв. Потому и прямой штурм не планирую.

— К чему тогда воевать-то? Ради чего?

— Давайте условимся считать победой переход обитателей Башни под мою руку.

Вновь использованный Кардиналом оборот заставил Захара мысленно присвистнуть. А ведь Дымов действительно воспринимает себя кем-то большим, чем просто командир отряда. Так может говорить князь или барон, обсуждающий с ближним кругом появление новых вассалов. Именно из таких вот штрихов и получается истинный облик Хмурого, мыслящего себя если и не спасителем человечества, то точно его единственным лидером.