Бездонные пещеры - Кейт Форсит Страница 37

Они поднялись на холм и увидели огромный город, расположенный на берегу широкого залива. Над ним поднимались бесчисленные шпили и башни, многие из которых были позолоченными и поблескивали в свете то появляющегося, то вновь скрывающегося за облаками солнца. Изабо выглядывала из окна своей кареты, как зачарованная глядя на это зрелище. Близнецы подскакивали рядом с ней, возбужденно галдя, а Доннкан с Бронвин высовывались из окна с другой стороны. Даже Мегэн подалась вперед, чтобы лучше разглядеть прославленный город Брайд. По обеим сторонам от кареты скакали всадники, и она раздраженно замахала на них руками.

— Дайте посмотреть, ради Эйя! За последние несколько месяцев на зады ваших коней я уже насмотрелась, а теперь хочу увидеть город!

Один из всадников с ухмылкой пришпорил своего коня, и Мегэн долго смотрела, не в силах скрыть свое изумление. Большую часть ее невероятно долгой жизни Брайд был скрыт за Великим Водоразделом. Она никогда не думала, что увидит его. В конце концов она со вздохом откинулась на подушки и сказала Изабо:

— Что ж, я не стала бы возражать, даже если бы месмерды забрали меня прямо сейчас. Подумать только, я своими глазами видела Брайд!

Изабо улыбнулась и кивнула, хотя слова старой колдуньи болью отозвались у нее в душе. Мегэн, как обычно, прочитала ее мысли и хмуро улыбнулась.

— Ну-ну, у меня осталось еще несколько месяцев, дитя мое. Так что не теряй зря времени и используй их наилучшим образом!

Длинная вереница пехотинцев, всадников, грузовых телег и карет прогрохотала через городские ворота и въехала в длинный тщательно охраняемый туннель. За высокими мрачными стенами оказались застроенные домами замусоренные улочки, вдоль которых тянулись вонючие сточные канавы. Хотя главная улица была широкой, по обеим сторонам от нее расходилась паутина темных запущенных переулков, над которыми нависала мрачная тень высокого шпиля Великой Церкви, расположенной на холме в центре города, окруженном еще одной высокой и тщательно охраняемой стеной.

Из окон и дверей на них смотрело множество любопытных и встревоженных лиц. Сначала общее настроение было беспокойным, но солдаты махали руками и улыбались, волынки играли, барабаны гремели, и горожане начали потихоньку выходить на улицы, глазея и удивляясь. Многие махали фартуками и приветственно кричали, а ребятишки бежали за армией, возбужденно гомоня. Все были одеты очень скромно, в черное и серое, на ногах у них были грубые деревянные сабо, а волосы были зачесаны назад.

Возглавлял процессию волынщик Лахлана, играющий марш, а вслед за ним шагал небольшой оркестр из барабанщиков и скрипачей, среди которых были и Дайд с Джеем. Оруженосец Лахлана, Коннор, гордо нес знамя Ри — увенчанный короной белый олень на зеленом фоне, а Ри медленно ехал на своем огромном вороном жеребце, сложив великолепные черные крылья, а его белый кречет сидел у него на запястье, вцепившись когтями в специальную перчатку. Айен и Эльфрида ехали рядом с ним и махали руками, улыбаясь и кивая в ответ на приветствия толпы. Эльфрида казалась очень молодой и красивой на своей грациозной белой кобылке, и когда она проезжала мимо, приветствия звучали громче. Ее знаменосцем был местный мальчик, и он так и раздувался от гордости, высоко держа флаг Мак-Хильдов — золотой меч в одетой в латную перчатку руке на алом фоне.

Чем дальше они заходили в город, тем более теплым становился прием. Сотни людей толпились вдоль дороги, очень замедляя продвижение армии. Уже начинало смеркаться, и по обочинам дороги и на каретах зажгли фонари. Крыши домов так тесно лепились одна к другой, что не было видно ни луны, ни звезд. В воздухе стояла отвратительная вонь, от которой Бронвин с Доннканом кашляли и затыкали носы. Близнецы заснули, уткнувшись головенками в колени Изабо, и в конце концов старшие дети тоже задремали, положив головы друг другу на плечи.

Наконец они добрались до еще одной высокой стены, укрепленной столь же сильно, как и те, что окружали город. За этой стеной оказалось множество парков и особняков, в окнах которых горел яркий свет. Хотя вдоль проспекта и в окнах домов толпились люди, бросавшие цветы и ленты, здесь проезжая часть была намного шире, поэтому процессия наконец-то снова смогла набрать скорость. Они подошли к последней из трех городских стен и прошли через еще один темный туннель, громко цокая копытами лошадей. Изабо уже начала зевать так широко, что рисковала вывихнуть челюсти, но все еще выглядывала из окна кареты, не желая ничего пропустить. Они проехали мимо Великой Церкви с ярко освещенными сотнями шпилей, горевшими на ночном небе, а через некоторое время проехали через величественные ворота, на створках которых красовались гербы Мак-Хильдов. За ними была одна лишь темнота, хотя в неровном свете факелов, которые держали верховые, Изабо видела, что они едут по какой-то длинной прямой аллее, обсаженной цветущими деревьями.

В конце концов они добрались до дворца, оставившего у Изабо какое-то скомканное впечатление множества высоких башенок, увенчанных коническими крышами. Потом усталые лошади втащили карету в замковые ворота. Там их попросили выйти из кареты, и они неохотно подчинились. Здания, возвышавшиеся вокруг, были такими мрачными и военного вида, а стражники в своих белых плащах столь суровыми, что Изабо против воли почувствовала приступ страха. Но Мегэн с готовностью спустилась, с негодованием отвергнув протянутую ей руку, поэтому Изабо тоже спустилась вслед за ней.

Сначала ей пришлось разбудить детей, и сонные близнецы тут же начали капризничать. Мора, их новая няня-болотница, безуспешно пыталась успокоить их. Она была совсем молодой, родившейся и выросшей на болотах Эррана, и никогда раньше не покидала дома. Она была робкой и застенчивой, как и большинство болотников, и еще не успела освоиться со своей новой ролью. Изабо взяла Ольвинну на руки и снова укачала ее, прижимая к плечу. Мора попыталась сделать то же самое, но хныканье Оуэна превратилось в сердитый рев.

По внутреннему дворику топтались всадники. Среди них был и Лахлан. Его черные крылья припорашивала густая дорожная пыль, слипшиеся от пота кудри падали на лоб. Он обернулся на плач Оуэна и направился к ним. У Изабо екнуло сердце. Он взял Оуэна на руки, ласково баюкая его, и малыш наконец перестал плакать, крепко вцепившись в отцовскую шею.

— Как вы? — отрывисто спросил Ри.

— Устали, отсидели себе все, что можно, и страшно проголодались, — отозвалась Мегэн так же коротко. — Неужели нельзя было остановиться и хотя бы попить чаю?

— До Брайда оставалось так близко, и я хотел добраться досюда до темноты, — ответил он. — Я не ожидал, что мы будем так долго пробираться по городу. Но мы все-таки доехали. Заходите. Надеюсь, они готовы нас встретить?

— Где мы? — спросила Изабо заплетающимся от усталости языком.

Он искоса взглянул на нее своими желтыми, как у сокола, глазами.

— Это Гервальт, дворец Мак-Хильдов. До последнего времени он был резиденцией Филде и бертильд, но новый Филде, Киллиан Слушатель, предпочитает жить и работать среди народа.

— Выглядит не слишком приветливо, — заметила Изабо.