Война ненависти - Александра Первухина Страница 37

— Круто! Ян, потом научишь меня так же? Ну, чтоб не глядя и точно в горло?

— Научу. — Девушка усмехнулась в ответ. — Этот из твоих дружков что ли?

— Ага. Он Алексея не знает, поэтому так и подставился.

— Ясно. — Яна поймала полный изумления и непонимания взгляд тетки и про себя поблагодарила судьбу за то, что ей больше не придется находиться со своей родственницей в одной квартире, иначе проповедь о должном поведении часов этак на шесть была бы ей обеспечена.

Подвыпившие гости отвлеклись на очередной конкурс, торопливо объявленный тамадой, а загонщица тоскливо уставилась на заставленный разоренными блюдами стол. Находиться среди людей больше не хотелось, но и демонстративно уходить тоже было невежливо. Не то, чтобы ее теперь это волновало, но зачем совсем уж портить отношения со своими единственными родственниками без крайней на то необходимости? Тетка может достаточно спокойно отреагировать на любую выходку, кроме унижения перед гостями. Вот этого она не простит, а где-то, между прочим, болтается заключение о смерти Яны Самойловой, и не дай бог, если о нем вспомнят, что при попытке подать заявление, например, о хулиганстве вполне вероятно. А дорогая тетушка еще и не на такое способна. Объяснять заинтересованным органам, как это она выжила после смертельных, с точки зрения медицины, ран, девушке совершенно не хотелось. Настроение окончательно испортилось. Яна уже не понимала, что заставило ее прийти на свадьбу Оксаны, в конце концов, какое ей дело до того, что о ней думают люди, которые теперь не имели в ее жизни никакого значения. Суета вокруг нее казалась ей теперь какой-то нереальной, ненастоящей. Словно нанятые актеры старательно играют какую-то пьесу, не слишком утруждая себя естественностью. И ясно видно, что под улыбкой Наташи скрывается зависть к сестре, а дородная дама в бардовом платье, новоявленная свекровь, смотрит на новых родственников с брезгливостью, явно считая, что Оксана не достойна ее сына, и при этом все они старательно показывают, что веселятся и искренне желают молодым счастья.

Яна смотрела в свою тарелку, стараясь не видеть окружающих ее людей. Они раздражали и вызывали стойкое отвращение. Дверь ресторана хлопнула, и в зал ввалился один из тех, что следили за ней из соседнего дома. Что это еще такое? Девушка напряглась, готовая отразить нападение и бежать. От этих оперативников можно было ожидать всего чего угодно. Адрин рассказал ей о случае, который произошел с загонщиком Мади три года назад в Турции. Еще не хватало, чтобы и ее попытались захватить для изучения. Однако к ее безграничному удивлению человек не стал размахивать удостоверением и пистолетом, а выпалил:

— Яна Андреевна, нужна ваша помощь! — в зале установилась мертвая тишина, а загонщица поинтересовалась сама у себя, не начались ли у нее галлюцинации на нервной почве, и прочитала заклинание, предназначенное для того, чтобы развеять морок. Однако оно не помогло. Человек продолжал смотреть на нее выжидающе, и не думая никуда исчезать. Значит не морок. Тогда вообще непонятно.

Справившись с собой, Яна осторожно поинтересовалась у еще молодого парня, застывшего в дверях с самым несчастным видом:

— Что случилось?

— На соседней улице авария, там узко, тяжелая техника проехать не может. Ребенка машиной придавило, спасатели вытащить не могут! — коротко и по существу. Чувствуется подготовка. Но ведь парень наверняка понимает, что выдал себя с потрохами, неужели это его личная инициатива, или попытка проверить их с Адрином на лояльность к людям? Мысли проносились в голове Яны с сумасшедшей скоростью.

Какой бы из вариантов не имел место, отказывать нельзя. Однозначно, что об ее поведении станет известно спецслужбам, и лучше, чтобы они воспринимали охотников как опасных, но относительно дружественных представителей иного вида, чем присоединились к лагерю их многочисленных врагов. И без людей желающих увидеть смерть охотников хватает. Яна стремительно поднялась из-за стола и коротко бросила:

— Показывайте. — В глазах человека отразилось облегчение, и девушка спросила себя, не может ли вся эта история оказаться банальной ловушкой? Но потом решила, что вряд ли. Слишком рискованно, а если она откажется помогать? Что им тогда делать с такой западней?

Она вышла из ресторана, незаметно наблюдая за своим спутником, готовая в любой момент отразить нападение, но на улице никого не было. Парень торопливо зашагал в сторону узкого переулка, вход в который виднелся через четыре дома от «Астории», в нем суетились люди в характерной форме спасателей. Войдя в переулок, загонщица увидела, что они пытались приподнять кузов небольшого грузовика, скорее легковушки с кузовом, который лежал на боку, наполовину въехав в отходящий от переулка тупик. Рядом стоял второй из наблюдающих за ней оперативников и с откровенным изумлением смотрел на своего напарника. Значит, экспромт. Правдоподобно изобразить такие эмоции, да еще так, чтобы обмануть загонщика, у человека вряд ли бы получилось. Яна подошла к спасателям и попыталась поверх их спин рассмотреть, где находится ребенок. Высокий хмурый мужчина с докторским чемоданчиком отстранил ее, даже не подняв глаз, и мрачно бросил:

— Проходите, не мешайте. — Девушка открыла рот, чтобы ответить, но вмешался ее сопровождающий.

— Дайте ей попробовать.

— Что?! — теперь уже все спасатели повернулись к ним, и выражение их лиц не предвещало ничего хорошего. Яна оставила оперативника разбираться с разгневанными представителями другого ведомства, а сама резко оттолкнувшись от мокрого асфальта, подпрыгнула и ухватилась за подоконник окна на втором этаже, которое находилось почти над перевернувшимся грузовиком. Сверху картина предстала перед ней во всей красе. Машина наполовину заехала в тупиковый переулок, когда в ее кузов врезался другой автомобиль, который, видимо, с места происшествия скрылся. Места в переулке хватило как раз для того, чтобы грузовик перевернулся на бок, водитель выбрался через свободную дверь наверху и вызвал спасателей. На свою беду в переулке курило несколько подростков, один из которых не успел увернуться от кабины грузовика, придавившей ему ноги, остальные юные курильщики сейчас выглядывали из обшарпанных дверей подъезда, куда успели заскочить в последний момент. М-да, ситуация. Спасателям, чтобы подойти к мальчишке, нужно пройти по грузовику, а это значит, что на ноги пострадавшего обрушится дополнительный вес, который может оказаться и роковым. Мало ли какие у него повреждения, а если сдвинувшаяся кабина порвет крупные сосуды, да людям и не поднять кабину, даже вдвоем, а больше в закоулке сейчас не поместится. Кран грузовик поднял бы без труда, но тяжелой машине просто не подобраться к месту аварии — слишком узко. Что ж, придется действовать самостоятельно. Яна перехватила подоконник поудобнее и, раскачавшись, перепрыгнула через грузовик. Она немного не рассчитала и едва не врезалась головой в стену тупика. Чертыхнувшись про себя, девушка посмотрела на испуганные физиономии подростков и коротко бросила:

— Так, сейчас вы будете мне помогать. Я подниму кабину, а вы вытащите из-под нее своего товарища. Не торопитесь, тащите осторожно. Все понятно? — Мальчишки кивнули, но чувствовалось, что они с трудом понимают происходящее. Яна вздохнула про себя и, подойдя к кабине, начала ее осторожно поднимать, краем глаза наблюдая за пострадавшим. Он был без сознания, но мог в любой момент прийти в себя от боли, и кто его знает, что он начнет после этого делать? Девушка перестраховывалась, потому что не знала, как ведут себя люди в таких ситуациях. От жизни и здоровья этого мальчика многое зависело. Кабина оказалась не такой уж и тяжелой, загонщица приподняла ее на метр и скомандовала мальчишкам, наблюдающим за ее действиями широко открытыми глазами: