Темная страсть - Кристин Фихан Страница 37

Жак был один в комнате, но почувствовал тревогу даже в пределах этих четырех стен. Он ощущал силу, которая вибрировала в воздухе, и знал, что кто-то опасный искал его. Жак сконцентрировал свои мысли и отлично скопировал человеческое сознание, прекрасно понимая, что если этот другой будет исследовать его, то решит, что в избушке человек. Он почувствовал, как темная крылатая тень пронеслась по нему, быстро вторгаясь в его ум и затем отступая.

«Жак?» — Вопрос Шиа был мягким и взволнованным.

«Он рядом».

Она прочитал его мысли с легкостью. Жак хотел, чтобы она была рядом с ним, как можно ближе, чтобы он смог защитить ее, чтобы никакой другой мужчина не мог предъявить на нее права, как сделал он. Жак боялся, что когда Шиа вернется к нему, то может попасть прямо в ловушку вампира, но все же Жак не мог вынести разделения, не мог оставить ее без защиты. Его ум начинал разрушаться, ломаться, и его потребность в ней стала просто огромной.

Шиа выбралась из зарослей и бросилась на место водителя.

«Я скоро буду с тобой».

Она почувствовала, как его улыбка проникает ей прямо в сердце. Жак начинал оценивать ее юмор.

«Тебе ведь действительно нравится, что я иду своим собственным путем и стараюсь принимать свои собственные решения?» — Шиа поддразнивала его, стараясь сконцентрировать его мысли, сделать более устойчивыми, насколько это возможно, пока она не будет с ним, чтобы стать его якорем.

«Не предлагай пари на эту тему, маленькая Рыжеволоска. Мой идеал — мгновенное повиновение».

«Ты действительно хотел бы этого».

Шиа рассмеялась, несмотря на испуг. Было глупо чувствовать себя такой беззаботной, когда им угрожала опасность, и они с трудом продвигались вперед. Куда они могли пойти в таком состоянии? К тому времени, как она сможет добраться до домика, три или четыре драгоценных часа будут потеряны.

Жак двигался медленно, осторожно. Его тело ответило на движения резкой болью. Боль была его миром так долго, что он просто позволил ей нахлынуть на него, пройти сквозь него. Он мог вечно жить с болью. Но не мог жить без Шиа. Жак заставил себя сесть. Комната безумно закачалась, прежде чем стать на место. Почти мгновенно он ощутил, как теплая и липкая кровь начала сочиться из ран. Почувствовал боль в глубине, он почти забыл о том, как может скручивать от боли все внутренности. Но это не имело значение. Ничто не имело значения в то время, когда он собирался защищать свою Спутницу жизни.

Шиа мчалась, как на пожар, находя следы там, где не было ни одного, по гниющим листьям и скалистым ущельям. В другое время она никогда не сделала бы такого. Это был очень интересный опыт ночного вождения. Она больше не нуждалась в фарах. И могла видеть так же ясно, как и днем. Лунный свет лился вниз, серебром омывая деревья и кустарники. Это было безумно красиво, все цвета спектра, яркого и детального.

Вдалеке большая сова кружила над валом, над большим домом, встроенным в скалы, осторожно приближаясь к нему. Приземлившись на каменную колонну ворот, птица свернула свои крылья и приняла человеческий облик. Стая волков в лесу, окруживших местность, предупреждающе завыла. Почти сразу из дома показался человек. С ленцой он скользнул от покрытой туманом веранды к воротам. Человек был высоким и темноволосым. Власть сочилась из каждой его поры. Он двигался с изяществом великолепной кошки джунглей, с элегантностью принца. Его глаза были такими же темными, как ночь, и содержали, казалось, тысячи тайн. И хотя на его внешнем виде не отражалось ровным счетом ничего, присутствовала какая-то опасность, тихая угроза в том способе, каким он подавал себя.

— Байрон. Ты давно уже не посещал нас. Ты не предупредил. — В музыкальном мягком, как черный бархат, голосе не слышалось никакого осуждения, но оно содержалось в словах.

Байрон откашлялся, взволнованный, его темные глаза, старались не встречаться с пристальным взглядом других глаз.

— Извини, Михаил, за мою невежливость, но новости, которые я принес, очень тревожные. Я появился так быстро, как только смог, и все же до сих пор не могу подобрать правильные слова, чтобы рассказать тебе обо всем.

Михаил Дубрински изящно взмахнул рукой. Являясь представителем одного из самых древних народов, одним из самых сильных, он давно научился терпению.

— Я опаздывал, собираясь найти укрытие до рассвета. Я не питался, поэтому пошел в деревню и подозвал одного из местных жителей к себе. Когда я появился в той местности, то почувствовал присутствие одного из нас, женщины. Она не осматривалась так, как это делаем мы. Она маленькая, очень стройная с темно-рыжими волосами и зелеными глазами. Я могу сказать, что женщина была ослабленной и давно не питалась. Используя наш ментальный путь, я попытался с ней поговорить, но она не ответила.

— Ты уверен, что она одна из нас? Это кажется невозможным, Байрон. Наших женщин мало, и им нельзя гулять без защиты, не заботясь о наступающем рассвете, тем более, неизвестной нам.

— Она карпатка, Михаил, и она невостребованная.

— И ты не остался с ней, чтобы охранять ее и привести ко мне? — голос понизился на октаву так мягко, что стал похож на угрожающий шепот.

— Это еще не все. У нее на шее рваные раны и несколько синяков. Ее руки тоже были в синяках. С этой женщиной плохо обращались, Михаил.

Красное пламя вспыхнуло в черных глубинах глаз.

— Скажи мне, что ты пытаешься скрыть. — Черный бархатный голос не стал громче или сильнее.

Байрон молчал некоторое время, а потом, смотря прямо, ответил:

— В ее венах кровь Жака. Я узнал бы его аромат где угодно.

Михаил не моргнул, его тело все еще оставалось напряженным.

— Жак мертв.

Байрон покачал головой.

— Я не ошибся. Это Жак.

Черные глаза еще раз остановились на Байроне, а потом Михаил отвел их и посмотрел в поющую ночь. Он послал сильный призыв по знакомому пути и встретил пустоту, безмолвную пустоту.

— Он мертв, Байрон, — повторил он мягко, высказывая ясное предупреждение на эту тему.

Но Байрон стоял на своем в этом отношении.

— Я не ошибся.

Михаил изучал его некоторое время.

— Ты говоришь, что Жак плохо обращался с этой женщиной? Что она, возможно, обращенная человеческая женщина? — послышалось низкое шипение, сопровождающее вопрос.

И сразу сила Михаила стала вытекать из него, заполняя воздух и окружая их обоих.

— Она карпатка, а никакая не вампирша. И она посещала банк крови и плазмы местной клиники. Я не знаю, каким образом она связана с Жаком, но это так. — Байрон был непреклонен.

— В любом случае, мы не можем сделать ничего, кроме как найти эту женщину и узнать все тайны, а потом защищать ее до тех пор, пока она не найдет своего Спутника жизни. Я скажу Рейвен, что иду с тобой. Я не желаю, чтобы она слышала о Жаке. — Все это было произнесено самым мягким тоном, но от этого звучало еще более угрожающе, чем твердый приказ.