Тотем Козерога - Сергей Джевага Страница 37

А чего ты ожидал? – подумал я с иронией. – Здание с евроремонтом? Россия, блин… сверхсовременное оружие, высокие технологии и прочее… А помыть полы и отремонтировать сантехнику некому.

Данилов провел в конец коридора, вытащил из кармана ключи и принялся возиться с замком. Я хмыкнул – дверь хлипкая, из тонкой фанеры. Стоит двинуть плечом и вывалится вместе с половиной стены. Да уж… секретная организация. Но понятно – встречаем по одежке, провожаем по уму.

Наконец расшатанный замок поддался. Покрасневший и злой командир, ударил тяжелым ботинком, ввалился внутрь. Я с любопытством заглянул, скривился. Комната небольшая, захламленная старой мебелью. Из широких окон бил серый свет. На стенах желтоватые обои с незатейливым узором. Из лакированных рамок смотрели вожди прошлой эпохи – Ленин, Маркс и Сталин. А на столах – объемные коробки системных блоков, большие ЖК-мониторы… В углу вообще несусветное переплетение проводов, мониторов и клавиатур вперемешку с непонятными приборами, датчиками и шкалами. Надрывно жужжали вентиляторы, что-то попискивало и потрескивало. На экранах графики и диаграммы. Похоже на пульт космического корабля или диспетчерский центр.

Я осторожно переступил через горку окурков и прочего сора. В нос ударил запах сырости, пыли и штукатурки. Данилов устроился в глубоком кресле. Положил локти на грязную поверхность стола, подмигнул.

– Присаживайся, Саня! Можно тебя так называть?..

– Как хотите, – буркнул я. – Где можно умыться?

Майор кивнул в другой угол. Там небольшой грязный тазик, рядом пластиковая бутылка с водой. Я открутил крышку, вымыл руки, поплескал на лицо. Командир услужливо подал ветхое полотенце. Я промолчал, вытерся. На ткани осталась грязь, красные пятна. Потрогал лицо – кожа гладкая, никаких рубцов и повреждений. Поискал взглядом, где можно примоститься. Выбрал более-менее надежный стул, подвинул ближе и уселся. Закинул ногу на ногу, уставился на майора с ожиданием.

– Сейчас, – произнес командир. Глянул на ведьмака. – Ярик, скажи Светке, чтобы пообедать притащила и присоединяйся. Я говорить не умею, поможешь.

– Хорошо, Алесей Григорьевич, – кивнул седой. Развернулся и ушел.

Я прислушался, покачал головой. Как у него получается ходить так бесшумно? И ведь не босиком, в армейских ботинках с твердой подошвой… Меня отвлек вежливый кашель. Майор поерзал в кресле, вытащил из-под стола небольшой графин с прозрачной жидкостью, поставил на стол три рюмки. Быстро разлил, подвинул одну мне.

– Выпить не помешает, – пояснил Данилов. – Для аппетита и вообще… ржавчину с внутренностей снять.

Рюмка оказалась холодной, немного запотела. Я понюхал, про себя восхитился предусмотрительностью командира. Все рядом: маленький холодильник под столом, чистая посуда. Пока размышлял о величии российских военнослужащих, открылась дверь и вошла пожилая женщина в белом фартуке. Поставила на стол поднос и удалилась.

В большой тарелке – печеная курица. По коричневатой кожице сбегали капельки жира, поднимались струйки ароматного пара. Рядом миска с солеными огурчиками, такая же – с плавающими в масле грибами, блюдце с ломтиками колбасы и сыра. У края подноса стопка нарезанного ржаного хлеба, вилки и ложки.

Беззвучно вошел ведьмак, поставил на середину стола громадную сковородку с жареной картошкой. Только с огня – еще шипела, плевалась маслом. Хорошо приготовлена. Не расползлась клейстером, но и не пересушена.

Майор звонко хлопнул ладонями, азартно потер. Раздался звук похожий на скрип наждачной бумаги. Командир ухмыльнулся, зычно произнес:

– Налетай, Саня! У нас просто, по-домашнему. Марципанов и омаров не держим… Ну-с, вздрогнем!

Седой уселся на шаткий треногий табурет, подхватил рюмку. Вместе с Даниловым посмотрели на меня. Я поморщился, неохотно тронул тару. Вдохнул и залпом осушил. По горлу брызнул ледяной ручеек. Где-то в груди превратился в огненный, обжег желудок. Я поспешно схватил вилку, нанизал огурчик и откусил половину. Кисловатый сок забил спирт, на зубах захрустело…

Некоторое время раздавалось вдумчивое чавканье и сопение. Ярополк ел аккуратно и немного. Пару ложек картошки, отщипнул крылышко у курицы. Данилов жрал как оголодавший волк. Вовсю трескал картофель, обильно заедал хлебом и огурцами, тягал грибы. Отломил куриную лапку, обгрыз в два укуса. Тяжелая челюсть двигалась размеренно и неумолимо. Лицо Данилова побагровело, на лбу и толстых щеках выступил пот. Глаза под нависшими плитами надбровий затянуло поволокой. Майор расслаблено откинулся на спинку кресла, расстегнул воротник куртки. Оттуда сразу выбились клоки жесткой черной шерсти, показалась красная шея и грудь.

Я съел немного действительно очень вкусной картошки. Глянул на курицу, но побрезговал. Данилов постарался, превратил произведение искусства в измочаленный и обглоданный трупик. Я взял несколько кусков хлеба, положил сверху сыр и колбасу. К бутербродам не привыкать, да и наелся в принципе. Стал жевать, дожидаясь пока насытится командир.

– Еще по одной! – заявил Данилов.

Не дожидаясь согласия, наполнил рюмки. Свою осушил одним махом, бережно спрятал графин. Ведьмак выпил словно воду, я пригубил – напиваться нельзя. Не для того пришел.

Майор достал из кармана засаленный платок, промокнул губы и вытер жирные пальцы. Аккуратно сложил и засунул обратно. Карие глаза сфокусировались на мне, складки на лбу стали глубже.

– Приступим, – пророкотал Данилов. – Ярик, тебе и карты в руки. Просвещай Сашку.

Ведьмак вздрогнул, словно только что пришел в себя. Пригладил седые волосы, обратил на меня взгляд страшноватых бесцветных глаз. Улыбнулся уголком рта, ровно и бесстрастно сказал:

– Кто ты по знаку Зодиака?

– Какое отношение… – удивился я, скорчил недовольную гримасу.

– Самое непосредственное! – перебил Ярополк. Голос резкий и неприятный, будто железом по стеклу. Седой побарабанил пальцами по столешнице, задумался. – Начну издалека… Тот мир, что ты знаешь сейчас когда-то был иным. Землю населяло множество рас. Волшебники и колдуны жили не скрываясь. Среди людей ходили боги, кому-то помогали, других наказывали. Воевали, сеяли хлеб и охотились наравне с простыми смертными. У каждого народа были свои божества, вполне реальные и осязаемые. Но любую расу и племя роднило одно… Поклонение Солнцу. Светило считалось верховным Богом, тем самым пресловутым Создателем… Современные ученые представляют всего лишь звездой, шарообразным сгустком высокотемпературной плазмы. В чем-то правы, но физика не описывает и десятой доли того, чем на самом деле является наше светило. И никакая религия, ни одно философское учение не может дать конкретный ответ. Но древние чародеи знали – Солнце и есть наш Создатель. Плазма – форма. Содержание – непостижимый разум…

– То есть, солнце – живое существо? – недоверчиво хмыкнул я, повертел в ладони вилку. Улыбнулся и посмотрел с учтивым интересом.

– Да, – процедил седой. – Не перебивай!.. Солнце не просто живое. Оно – верховный бог и Создатель, существо иного плана, нежели мы, сверхразум. Светило породило жизнь на Земле, обогревает и защищает нас. Мы – не более чем его овеществленные мысли, игрушки или пластилиновые фигурки, а планета – шахматная доска. Каждый человек – сгусток солнечного света… До сих пор физики ведут споры о двойственной природе квантов. Слышал о корпускулярно-волновом дуализме?..