Противостояние. Обретение мечты - Александр Тарасов Страница 37

Так начал в общих чертах вырисовываться план. Трудились мы с Тенью (мой начальник ни слова не сказал за всё время) до самого ближнего рубежа, и результат обещал выйти занимательный.

Через два часа сорок минут сенсорная сеть Курии засекла формирование гиперперехода на удалении всего шестисот километров от поверхности планетоида, что было невозможно физически. Когда же через мешанину пространственных помех в наше пространство вышел одинокий боевой крейсер оргонцев и, набирая скорость, устремился к базе курсом атаки, все просто впали в ступор.

А вот интеллекту станции на невозможность происходящего было наплевать. Вместо растерявшихся людей контроль приняла автоматическая система обороны. Взвыла сирена и боевые посты открыли огонь из всего, что было готово к отражению угрозы. Поставить защитное планетарное поле уже не было возможности, и всю энергию направили в лучевые установки в надежде грохнуть пришельца до того, как он приблизится на расстояние действия своего оружия.

Промазать на таком расстоянии было невозможно, и достигшие корабля импульсы буквально распылили его, вызвав ослепительную вспышку аннигиляции.

Единственного выжившего в небольшой капсуле отбросило в сторону спутника. Одинокий осколок некогда могучего корабля, вертясь и оглашая пространство сигналом спасения, должен была через несколько минут разбиться о поверхность лишённого атмосферы планетоида, но такое в планы совета обороны не входило и для выяснения, что это вообще было, на его поимку отрядили звено 'Валькирий', случившееся недалеко от места столкновения.

Можно понять их удивление, когда на расстоянии четырёхсот километров от базы, подошедшие вплотную для транспортировки истребители, занявшие позиции с двух сторон от капсулы, получили в борт имитацию шести фазовых импульсов каждый и вырубились, а вперёд на огромном ускорении выпрыгнул одинокий 'Беркут'.

Поняв, что происходящее есть не что иное, как часть учений, боевой режим был снят, а группы прикрытия и боевые посты мгновенно сориентировались и открыли заградительный огонь, к счастью имитаторами на этот раз. Вот только время было упущено.

Вся стрельба буквально огибала вёрткий кораблик и чем дальше, тем выше было общее восхищение действиями пилота.

Окутанный постоянно меняющимися защитными экранами разведчик, казалось, предугадывал все действия сил обороны и упорно стремился к цели, ужом проскальзывая между трассами зенитных лучей и уничтожая выходящие на перехват ракеты. Мало того, крошечный разведчик, по утверждению компьютера, обладал невозможной для этого класса машин защитой и способностью к эмуляции совершенных голографических обманок, в мельтешении которых терялись объединённые вирт сетью операторы противокосмической обороны.

Более того, тот огонь, что достигал защиты бешеного 'беркута', должен был давно вывести из строя судно подобного класса, но тактический компьютер базы упорно утверждал, что совершавший прорыв одинокий разведчик жив.

Остановить нарушителя удалось только на рубеже триста сорок пространственным разрывом, после чего условно сбитый пилот подтвердил уничтожение и запросил посадочный коридор.

- Чёрт!

Я мысленно стукнул по подлокотнику кресла, поздно понял, что из вирта уже вылетел и отбил руку. Да что за наказание! Так всё было разыграно.

Выход крейсера из портала был воспроизведён эмулятором с такой скурпулёзностью, что никто в сплетении гравиполей не понял, что это имитация. Обманутый компьютер знал, что вот-вот начнутся учения, но применение боевой машины смертельного врага всего человечества, машины, способной одним залпом уничтожить половину планетоида, счёл нарушением основного приоритета и применил реальное оружие.

Самым опасным моментом был именно лучевой залп, попади он в Тень и никто бы даже не понял, что крейсер погиб не один, но пронесло.

Наземные батареи, как и ожидалось, нанесли точный избыточный удар, после чего уже никакой детектор не смог бы определить, что тут произошло на самом деле. К тому же напоследок Тень выдала настоящий аннигиляционный взрыв, что довело резерв до половины, но заодно ослепило на миг все ещё рабочие сканеры Курии. Ракеты с поверхности не стартовали, никто и тратить их не стал - не на что.

Осталось только отключить все активные системы и установить голограмму спасательной капсулы достаточно быстро, чтобы этого не поняли на спутнике. И ведь получилось! Эти два олуха на 'Валькириях' вполне могли меня даже отбуксировать к базе, вот был бы номер. Хотя нет, гравизахват сразу меня раскрыл бы по несоразмерной мощности, затрачиваемой на транспортировку.

А потом в темпе тридцать пять я рванул вперёд. Против того шквала огня, который на меня обрушили даже это спасало с трудом, но я бы всё равно прорвался, если бы не пространственный удар, применённый против малого корабля. Да никто не стал бы уничтожать несчастный штурмовик подобным оружием, потом неделю нужно было бы кристалл восьмого класса на стабилизацию орбиты задействовать. Бред.

Одно радовало, свой выстрел главное орудие 'беркута' нанесло в последний миг, пусть и не выйдя на заданный рубеж атаки, но всё же. А поскольку половина оперативного крыла уже была в воздухе, то будь залп реальным, как минимум я бы снёс тридцать малых машин и повредил весь сектор обороны в радиусе сотни километров, то есть уничтожил бы пятую часть поверхностной инфраструктуры спутника. Но чего тут считать. Задание может быть или выполнено, или провалено, как произошло в данном случае.

До посадки мне больше ничего не сказали. Оставив Тень в доке, мы с сестрой собрали вещи и выбрались наружу. Майор распрощался с нами ещё раньше, заняв место на поджидавшем его персональном граве, ещё раз внимательно на меня посмотрел и уплыл в неизвестном направлении.

После тщательной проверки багажа мы направились в центральный зал космопорта. Не знаю почему, но нас посадили не в боевых доках, а в частной зоне, где, как оказалось, ещё и плата за аренду ангара взималась. Несправедливо! Я их тут развлекаю, а они с меня за это ещё и денег берут.

В огромном общем зале нас тут же перехватили два кадета Академии. Один должен был проводить сестру до выделенного ей места жительства, второй показать мне расположение учебного центра Академии. Мы попрощались с Илей, обещав созвониться, и разошлись в разные стороны, следуя за нашими проводниками.

База была очень красива. В большинстве переходов над головой проецировалось настоящее небо. И не звёздная метель, а обычное, голубое, по которому двигались белые барашки облаков. То тут, то там стены были скрыты голоэкранами, демонстрировавшими самые живописные уголки природы различных планет. Представьте, идёте по коридору, вокруг каменная стена, тут заходите за поворот и вас окружает безграничное поле пшеницы. Имитируется даже шелест колосьев, ветер и запах свежей травы, хотелось забежать в золотистое поле, лечь и уснуть под убаюкивающее покачивание тяжёлых стеблей.

Мой проводник, представившийся Михаилом, давал мне освоиться и на высокой скорости перемещения не настаивал. Лет семнадцати на вид, одетый в форму Академии кадет сразу же расположил меня к себе уравновешенностью и какой-то обстоятельностью, как в поступках, так и в манере разговора. Он имел удивительный талант оставаться спокойным, какие бы вопросы я не задавал, отвечая на каждый подробно и очень живописно. По пути объяснял, что где расположено, как ориентироваться на базе, каким транспортом воспользоваться, чтобы достигнуть нужного места назначения.