Театр одного демона [= Пьеса должна продолжаться ] - Роберт Шекли Страница 37

Сэр Оливер был низенький лысеющий господин с козлинойбородкой. Фигура его напоминала пузатый бочонок, а красный цвет лица выдаваллюбителя вин. Во время разговора он вскидывал голову, и его бороденка смешнотряслась. Собираясь поведать очередную геройскую подробность своей биографии,он долго откашливался, прочищая горло. Киска, которой этот самовлюбленныйболтун уже успел порядком надоесть, передразнивала его столь уморительно, чтоКвентин с трудом сдерживал смех.

Наконец Ватт доложил, что карета готова. Сэр Оливер отпустилслугу и выслушал многочисленные изъявления благодарности с подобающей суровомувоину скромностью. В ответ он сказал, что, поскольку все они держат путь вВенецию, то им еще предстоит провести вместе немало времени. Очевидно, он былуверен, что общество столь великолепного кавалера и прославленного воина будетприятно всем. Киска, мило улыбнувшись, ответила, что ему всегда будут рады –ведь колесо может снова соскочить. Сэр Оливер не понял шутки и заверилпрелестную барышню, что всегда будет рад помочь ей. Ему и в голову не пришло,что надрывный кашель, разобравший всю компанию после этого, мог быть вызван некрошкой, попавшей не в то горло, а какой-то другой, более сложной причиной.

Чуть позже компанию путешественников нагнала монахиня,которая должна была ехать вместе с ними с самого начала путешествия, ноопоздала к месту встречи. Дама сидела верхом на гнедой кобыле, следом за нейехал слуга на муле, державший на руке охотничьего сокола. Карета остановилась,и пассажиры, посовещавшись, подвинулись, освобождая для нее одно место.

Мать Иоанна была настоятельницей монастыря урсулинок,расположенного неподалеку от английского города Грейвлайна. Едва успевустроиться на сиденье кареты, она начала рассказывать о себе. Фамилия ее былаМортимер, и она состояла в близком родстве со шропширскими Мортимерами. Лицо унее было некрасивое, с крупными чертами и выдающимися скулами. Темный загарвыдавал в ней страстную любительницу охоты. И действительно, она ни на минутуне разлучалась со своим соколом, на каждой остановке снимала с головы птицыклобучок и отправляла ее за дичью. Сокол обычно возвращался с какой-нибудьбезобидной маленькой зверушкой – полевкой или сурком, – окровавленной иистерзанной. Мать Иоанна хлопала в ладоши и говорила:

– Отлично, мисс Быстринка!

Быстринкой она называла своего сокола, прибавляя к имениптицы столько ласковых имен и разных сладеньких словечек, что Квентина, нетерпевшего женского сюсюканья, начал разбирать смех, и мальчик с трудомудерживался, чтобы не прыснуть. Наконец пассажиры, которым также надоелиизлияния аббатисы и которых к тому же сильно раздражал ее высокий, резкийголос, решительно выступили против того, чтобы сокол находился в карете. МиссБыстринке пришлось переместиться на запятки, где ехал слуга. Расставшись сосвоей любимицей, мать Иоанна заметно приуныла, однако через несколько минут, заметиволеня на лесной опушке, вновь воспрянула духом. Она предложила остановиться,чтобы загнать дичь, но и от этой идеи ей пришлось отказаться: единственнойсобакой, сопровождавшей путешественников, была комнатная болонка одной из дам,которая не смогла бы справиться не то что с оленем, но и с простой крысой.

Разочарованная аббатиса нашла утешение в светской болтовне.Путешественники узнали, что мать Иоанна не просто леди Мортимер, а старшаясестра той самой девицы Мортимер, которая составила блестящую партию с маркизомСен-Бо. Сама же она стала настоятельницей монастыря потому, что не хотелавыходить замуж (или потому, как шепнула Киска на ухо Квентину, что, несмотря наее знатность и богатство, не нашлось такого дурака, который захотел бы на нейжениться). Уговорив родителей выхлопотать для нее место настоятельницымонастыря, она приняла постриг и стала аббатисой. Поджав губы, старая дева сгордым видом заявила, что вполне довольна своей участью, ведь Грейвлайнокружают густые леса, где можно отлично поохотиться. К тому же монахини в еемонастыре – дамы благородного происхождения, так что каждый вечер за чашкой чаясобирается весьма приятная компания.

Так прошел этот долгий, долгий день.