Изгои пустоты - Артем Тихомиров Страница 37

Валак Виида представил присутствующих, не переставая внимательно наблюдать за реакцией людей. Наемники сидели без шлемов и чувствовали себя неуютно. Казалось, шаари копается в их головах – что, не думали? Ален не мог избавиться от этой мысли. Легенды говорят, убийцам-теням и телепатия подвластна.

Тиброн сразу выделил его как лидера и большую часть внимания адресовал ему. Джер чувствовал в этом получеловеке силу. Не в физическом смысле – тут было другое.

– Что ж, настало время кое-что рассказать моим коллегам.

У шаари был странный акцент, которого Ален еще не встречал. Виида говорил, что «призраки» гораздо лучше владеют языком дэррнов, чем Общим.

– Для начала… Вижу, у вас куча вопросов – иначе вы не смотрели бы на меня так. – Судя по всему, Тиброн пережил не одну операцию на голосовых связках, но хрипота осталась. – Что вы хотели знать?

Первой откликнулась Жанна:

– Ну раз так… Кто вы?

– Мое настоящее имя вам ни о чем не скажет. Оно не имело значения раньше, не имеет сейчас… – Кибернетические протезы Ламаса лежали на подлокотниках кресла неподвижно, но явно не были декоративными. – Я – мертвец. На Рашдане не знают, что мне удалось выжить. Корабль, на котором я находился, был взорван попаданием ракеты – двенадцать лет назад. – Взгляд Ламаса стал стеклянным, типичным для человека, погруженного в прошлое. – Я и мои братья выполняли задание на Пекле Секундус, когда попали в засаду. Правда, охотились не на нас, а на других, но результат налицо. Нас было четверо, каждый летел в своем скоггере, когда из ущелья ударил сноп ракет. Все произошло быстро. Один шаари погиб точно. Двое других смогли улететь. Мой корабль тоже взорвался, меня вышвырнуло в джунгли, деревья смягчили удар, и я не умер. Никто за мной не пришел – братья подумали, я мертв. Трудно их судить за это.

Тиброн понаблюдал за реакцией наемников.

Надо было отдать должное хибранийцам, никто не показал ни единой эмоции.

– Раненный, я пролежал несколько дней. Если бы не тренировки, если бы не процедуры по укреплению скелета и наноботы, работающие над быстрым заживлением тканей, плохо бы мне пришлось.

Ален и Жанна обменялись взглядами.

Плохо? А разве его нынешнее состояние хорошо?

Ламас поднял руку, шевеля искусственными пальцами.

– Спросите, почему я в таком виде? – осклабился Ламас. – Те проклятые джунгли подшутили надо мной – меня почти сожрала бактерия. Переломов после взрыва корабля почти не было, но плоть пострадала сильно. Плюс общая контузия. Шаари учат методикам погружения тела в анабиозоподобное состояние. Оно помогает восстанавливаться при тяжелых повреждениях. Понадобилось пять дней, чтобы начать воспринимать мир по-прежнему. Моя плоть почти восстановилась, обгоревшая кожа слезала, а на ее месте росла новая. И вот эти новые плоть и кожа заразились плотоядной бактерией. Сначала болезнь не давала о себе знать. Обессилевший, я выбрался из джунглей, нашел селение. Убил человека, отобрал у него авион и одежду. На этом транспорте долетел до ближайшего города. Надо было как-то связаться со своими, но пока я искал способ, бактерия начала действовать. Токсины, попавшие в мозг, едва не свели меня с ума. Иначе бы я не попал в плен к работорговцам. Меня схватили и увезли с Пекло Секундус. Очнулся я через несколько дней в медицинском боксе. Работорговцы продали меня группе варанских ученых – для опытов. Моя плоть уже выглядела не лучшим образом, и пираты боялись заразиться. Но им же я обязан и жизнью. Вернее, их жадности. Вместо того чтобы вышвырнуть меня в космос, они решили выручить за мои бренные останки хотя бы несколько кредитов. А бактерия размножалась, поедая мою плоть. Против нее были бессильны все уловки. Варанские умники приняли вызов и начали лечение. – Тиброн указал на себя. – Результат налицо. В конце концов им удалось убить бактерию, но она уничтожила почти всего меня. Я лишь на тридцать пять процентов теперь человек.

Здесь потребовалась пауза. Шаари как-то странно застыл, выгнув спину и закрыв глаза. Тональность гудения аппарата жизнеобеспечения слегка изменилась.

Ален решил, что Ламас принял дозу какого-то препарата, который впрыскивается в тело через замаскированный катетер.

Лицо Тиброна приобрело розовый оттенок. Все тем же остекленевшим взглядом он оглядел наемников.

– Варанцы были гениями, но, конечно, не богами, – прохрипел он. – Они перекроили то, что осталось от моей нервной системы, но не научили ее не испытывать боли.

Джер даже не представлял, через что прошел этот огрызок человека. Кажется, лишь ненависть, так хорошо различимая, несмотря на наркотики, помогает ему жить.

Ламас долгие годы ждал шанса отомстить – таглианцы дали его ему.

– В конце концов варанцы сдались, они сделали, что могли. Так прошло шесть лет – я был самым дорогим их капиталовложением. Яйцеголовые уже просто не знали, что со мной делать. Зато знал я. У меня были знания и опыт, которые пригодились бы заинтересованным лицам. Но тайну, кто я на самом деле, я не открыл даже своим благодетелям…

– Но они задавали вопросы? – обронил Терек Родин, привлекая общее внимание. – Скелет. Ускоренная регенерация.

– Я сказал им, что не помню, как было дело. Корявая ложь, знаю. Дескать, меня держали в одной лаборатории, чтобы сконструировать суперсолдата. Варанцы сделали все, чтобы выведать у меня мои секреты, и даже прибегали к сыворотке правды. Но я шаари – со мной такие фокусы не пройдут.

– У них не нашлось средства получше? – с сомнением спросила Жанна.

Ален с интересом наблюдал. Почему-то именно эта часть рассказа так заинтересовала хибранийцев. Может, наемники хотели знать, насколько «призрак» уязвим?

– Они были учеными, а не палачами, – повел плечом Ламас. – Но еще они знали, что я могу в любой момент убить себя. Нас учат вызывать обширный инфаркт и кровоизлияние в мозг. Варанцы не осмелились рисковать. Тогда бы все их труды пошли насмарку.

«Мы сидим на станции-дворце, похожей на мавзолей безумца, и слушаем рассказ призрака».

Хибранийцы хотели продолжения.

– Я подал умникам идею, они связались кое с кем, и вскоре у меня появилась работа. Я не мог больше сам выполнять задания. Я с трудом хожу, как видите, и предпочитаю кресло. Но я стал военным специалистом, инструктором по обучению специальных подразделений. Тулканцы были готовы платить много, а мне требовалось место подальше от оживленных областей Галактики. Варанцы просто следили, чтобы я не сбежал, и регулярно получали отчисления с моих гонораров. – Ламас углубился в воспоминания. – Тулканцы – прирожденные воины, хотя и нечестно играют. Им нужны были знания, они фанатично учились и добились немалых успехов.

Всем были известны методы тулканских боевиков. Несколько лет назад ходили слухи, что кто-то взялся обучать их, какой-то профессионал. Неужели речь шла о Тиброне?

Впрочем, вполне. На его месте Ален поступил бы точно так же. Во всяком случае, логично специалисту столь высокого уровня хотя бы так вернуться к ремеслу. Не заниматься же моделированием одежды или изготовлением сувениров.