Механический волшебник - Михаил Ланцов Страница 37

Опыт прошлой жизни, где Эрик долгое время был правителем не самой маленькой средневековой державы, привил ему привычку к публичным речам и всеобщему вниманию. Поэтому, пользуясь некоторыми пропагандистскими уловками из уже своего обычного мира, мира Артёма, Дален только подогревал культ себя любимого в широких массах населения. Крестьяне были в него буквально влюблены. Ведь ни один барон или граф не только их не защищал, тем более рискуя собой, но и даже просто пообщаться не желал, считая разговор с крестьянином ниже своего достоинства. Дален же выслушивал с «умным» и «сострадательным» лицом все беды, которые тяготили жизнь простых людей, иногда давал простые, но дельные и полезные советы. А в редких случаях даже помогал материально. Так, например, на втором ночлеге глава большого семейства чуть не вешался от безысходности. Ему Дален пожертвовал тридцать серебряных монет на устройство свадеб трёх его дочерей, осчастливив тем всю его семью. Траты не велики, но укрепляли любовь народа к Далену. Морриган от такого поведения своего командора была далеко не в восторге, так что на одной из ночёвок, когда они уже стали укладываться спать, решила поговорить.

— Дален, зачем ты творишь все эти добрые дела и нянчишься с убогими, слабыми людьми, которым просто хочется поплакать, уткнувшись в чьё-то крепкое плечо? А эта странная песня, от которой крестьяне плачут и наполняются решимостью умереть непонятно зачем? Чего ты жаждешь обрести? Зачем весь этот цирк? Я же знаю твой характер. Боюсь, что с доброй и милой улыбкой ты вполне можешь как отрезать им головы, так и утешать, прижимая к своей груди.

— Какая лестная характеристика. Я думал, что моя прекрасная спутница поймёт столь примитивные манипуляции.

— Увы, я выросла в Диких землях и не понимаю всех этих твоих игр. Ты сотворил потрясающий доспех, буквально вылепив его на письменном столе из металла. Ты изготовил поразительный артефакт, который способен убивать всё живое, игнорируя его магическую защиту. Ты сотворил грандиозное заклинание на башне Ишала. Настолько могущественное, что впечатлилась даже моя мать. Без сомнения, ты один из самых сильных и умных магов наших дней. Зачем тебе эти убогие?

— Ты знаешь, что такое пропаганда?

— Нет, первый раз слышу.

— Это одна очень интересная наука, которая изучает искусство управления мнением толпы.

— И ты, как я понимаю, желаешь, чтобы эти толпы тебя восхваляли? Никогда бы не подумала, что ты падок до лести со стороны букашек.

— Как ты не масштабно мыслишь.

— В самом деле? Ну, так объясни мне, недотёпе, глубину и масштаб твоих замыслов.

— Помнишь, я говорил тебе о том, что хочу стать местным королём?

— Конечно.

— Так вот. Занятие престола грубой силой мало что даст. Так поступил Модест, и в итоге его власть никогда не распространялась дальше королевской дружины. По большому счёту он был не король, а какой-то своеобразный свадебный генерал.

— Свадебный генерал? Что это?

— Это почётный гость, которого приглашают для солидности гулянки или драки.

— Забавно. Это что-то вроде шута?

— Именно. Впрочем, шута, глядя на которого все кивают и делают вид, что он их господин. Но всем плевать на его мнение и его распоряжения. Вспомни, как Николай выступил на войну с мором. Он ведь рассылал приглашения всем баронам и графам. Приглашения, а не приказы. Но откликнулись не все, ибо он для них не авторитет, и — «не пошёл бы этот придурок куда подальше со своим мором, у меня тут ягоды не собраны и грибы не сушены».

— Ну, по большому счёту ты прав. Так и было. Но Николай был слаб.

— Да, слаб, но не физически, а умственно. Тут нужно тебе, моя дорогая напарница, уяснить одну очень важную вещь: силой удерживать людей в повиновении и сложно, и накладно. Мало того, как только ты проявишь слабость, ты можешь стать никем, а то и умереть.

— Хм. Но как же тогда, по-твоему, держать в страхе людей?

— А зачем их держать в страхе? Когда-то давно один весьма мудрый бард произнёс такие строки: «Нет рабства безнадёжнее, чем рабство тех рабов, себя кто полагает свободным от оков».

— Какие странные слова. И… Нет, я не понимаю.

— Ну почему же? Ты это видишь каждый день.

— В самом деле?

— Посмотри на церковь Света. Огромные толпы людей готовы за неё горло перегрызть кому угодно, а мнение церковных иерархов не подвергается сомнению. Если они сказали, значит, так оно и есть. Они заставляют людей верить. Мало того, все силовые операции, которые всё же изредка нужны, они оборачивают как помощь простым людям в борьбе с магией. Они очень ловко нашли вечного врага широких масс — нечто непонятное и оттого до жути страшное, и этим спекулируют, выставляя себя добродетелями. Впрочем, врага можно всегда поменять, а в крайнем случае — даже выдумать. В принципе этим людям всё равно, во что верить, главное, чтобы всё хорошее шло от объекта веры, а всё плохое — от некоего врага. Вне зависимости от реального положения дел. Ты думаешь, зачем я вообще связался в Лотеринге с церковью Света? Ведь, вырезав тех храмовников, я мог силой заставить настоятельницу изменить наказание для Стена.

— Ты их боишься? Хотя нет. Но я не понимаю!

— Это не беда, что ты выросла в Диких землях и незнакома с тонкими перипетиями политического плетения.

— В самом деле?

— Конечно. Ведь всегда с тобой есть я, и ты, моя дорогая, можешь на меня положиться… в этих вопросах. — Дален улыбнулся и чуть вздёрнул брови.

— Давай уже, покоритель женских сердец, рассказывай. Мне любопытно, что ты там задумал сделать с церковью.

— Всё просто. Церковь Света очень сильно страдает от излишней разобщённости королевства. Это подтачивает её влияние в регионах. Ей нужна сильная центральная власть, которая сможет по-настоящему объединить Ферелден, из-за чего она хватается за любых нетривиальных персонажей. Поэтому я и взял с собой Лилиану, чтобы она наблюдала за мной и доносила в Рим о моих успехах, а также оказал посильную помощь настоятельнице. Причём моя помощь была не столько в том, что я смог организовать простенький рубеж обороны, который без осадных механизмов не взять, а в том, что серьёзно укрепил авторитет церкви в глазах простых людей. Ну, заодно со своим.

— В самом деле?

— Конечно. Серые стражи, преданные, но не сломленные, продолжают героическую борьбу с превосходящими силами порождений тьмы. Рядом с ними плечом к плечу стоят рыцари храма и сёстры Света. Вместе они смогли организовать оборону Лотеринга, который был обречён пасть совершенно обыденно при первом же ударе. По стране уже пошли бытовать моя песня и легенды о героических серых стражах, возглавляемых магом, и таких же героических рыцарях храма. Заметь, не бароны, не графы, не герцоги, не король, а маг и церковь. Совершенно невообразимый союз. Но в политике нет ничего невообразимого.

— И всё равно я не понимаю. Ты пытаешься прикрыть свою задницу поддержкой церкви? Не боишься стать марионеткой в её руках?